Что приносит тьма - [11]

– Ну-у, – протянул мальчишка, – я начал аккурат после того, как папку схоронили, а тогдашней зимой мне десять стукнуло. Сейчас-то мне двенадцать, так что, почитай,  два года с лишком мету.

Геро украдкой внесла исправление в сделанную запись.

– А твоя мать жива?

– Нет, миледи. От кишечной хвори преставилась, после отца и полгода не прошло. Знаете, он был каменщиком, но свалился с лесов и до того расшиб ногу, ажно помер. Я поначалу пробовал сетки для волос плести, как мама, только сноровки не хватало. А потом увидал, что другие ребята деньги получают за уборку улиц, потому купил себе метлу и взялся за это дело. Вообще-то, этот угол за мной и еще одним парнишкой, Джеком, но он недавно занедужил.

– А где ты живешь?

– Обычно мы с приятелями снимаем комнату в меблирашках вон в том переулке. Только ночевка стоит целых три пенса, а зима на носу, вот я и откладываю деньги, чтобы купить себе справные ботинки.

– Так где же ты сейчас спишь?

– Туточки и сплю, миледи. Ежели свернуться клубочком под дверью, то ночной сторож обычно не замечает. А вдруг даже заметит и прогонит, я сразу возвращаюсь, только он уйдет.

Геро запретила себе представлять тот страх, одиночество и голод, которые наверняка преследовали ребенка, съежившегося ночью на холодных каменных ступенях. Но исследовательнице все равно пришлось прокашляться, прежде чем она смогла задать следующий вопрос:

– И сколько ты в среднем зарабатываешь подметанием?

– В среднем? – смутился паренек.

– Сколько ты зарабатываешь за день?

– Вчера наскреб только два с половиной пенса, потому как сухо. Посуху заработок совсем никудышный. Хорошо после дождя, а пуще ливня: нанесет грязищи, а потом распогодится, народ и вывалит на улицу. В удачный день у меня аж десять пенсов выходит. Только метлы в грязь шибче снашиваются. Метла-то стоит два с половиной пенса и в сырую погоду стирается всего за пяток дней, а в сухую держится и две недели.

Геро взглянула на его орудие труда: обычный пучок прутьев, привязанный к толстой палке. Пускай мальчуган не умел вычислять средние величины, но ему явно было присуще глубокое понимание экономических законов своего ремесла – и предусмотрительность, раз он решился отказаться от крыши над головой осенними ночами ради того, чтобы скопить на ботинки, столь необходимые для близящейся зимы.

– А в какое время ты обычно работаешь?

– Выручка здесь лучше всего с девяти утра до семи вечера, хотя я знаю пару подметальщиков с Мейфэра, так они обычно не начинают раньше полудня или даже часу дня, пока богачи не выйдут. Вот бы и мне туда пристроиться, – мечтательно добавил Драммер. – По целому шиллингу в день зашибают, только все места у них сейчас заняты. Но я хожу с ихней компанией вечером под оперу представлять акробатические трюки.

– Ты делаешь акробатические трюки?

– Ага. Мы кувыркаемся и крутим сальто, а господа, которые из театра идут, смеются и бросают нам пару пенсов, особенно если ведут под ручку барышню. Один наш парень – Луис его зовут – зарабатывает больше всех, потому как показывает переворот назад. А я даже колесом ходить толком не умею. Уже после второго или третьего раза в голове мутится.

– Так ты ложишься спать, только когда заканчивается спектакль?

– Ой, нет, миледи. После спектакля мы бежим на Хеймаркет – правда, по воскресеньям идем туда раньше.

– А что вы там делаете? – полюбопытствовала виконтесса. На Хеймаркете, существовавшей издавна оживленной улице, было множество театров, гостиниц, питейных заведений – и проституток.

– Ну, иногда к нам подкатывает джентльмен и просит привести ему мамзель. За это можно получить целых пять, а то и шесть пенсов. Если джентльмен при параде, приводим ему настоящую красотку.

Геро в зачарованном ужасе воззрилась на простодушного маленького сутенера:

– А если джентльмен не «при параде»?

– Тогда ему достается не такая молоденькая и хорошенькая, – ухмыльнулся мальчишка. – Хотя частенько мы в первую голову зовем тех, кто с нами по-доброму. Бывает, идет цыпочка мимо, пожелаешь ей удачи, она и бросит монетку.

– А этих девушек, которых вы…м-м-м… – виконтесса запнулась, выискивая подходящее слово, – приводите, вы находите на улице?

– Бывает. Но если на улице девиц не случится, мы знаем, в каких меблирашках их можно сыскать. А на следующий день мамзели обычно подкидывают нам медяк-другой за услугу.

– Так в котором часу ты наконец-то прекращаешь работать?

– Ну, в три мы собираемся на ступеньках церкви Святой Анны и считаем, сколько выручили.

«Господи милостивый, – мысленно охнула Геро, – этот ребенок на ногах с девяти утра и до трех часов ночи следующего дня».

– А потом ты ложишься здесь спать?

– Угу. Хотя тут мне приходится подниматься, как солнце встанет. – В тенях под глазами и осунувшемся подбородке Драммера явственно сквозила усталость. – Ох, и обрадуюсь я, когда скоплю себе на ботинки. А то прошлой ночью зябко пришлось.

Исследовательница втиснула монету в ладошку подметальщика и сжала его пальцы в кулачок.

– Вот тебе гинея, мой мальчик. Спасибо, что согласился побеседовать со мной.

А затем быстро пошла к карете, прежде чем поддалась искушению опустошить весь кошелек в эти худенькие, грязные руки.