Что гложет Гилберта Грейпа? - [11]
— Она была недовольна…
— Я повторно к нему запишусь…
— Она сказала, что у мистера Карвера вряд ли найдется для тебя время.
В столовой мама передала пульт Арни, и тот неистово давит на кнопки.
— Я, кажется, догадываюсь, зачем ты отпросился с работы. Но по крайней мере, хочу верить, что у тебя все же была веская причина. Он возьмется нам помочь? Скажи, что он согласен.
— Кто «он»?
— Такер.
— А как же, конечно.
— Стало быть, вы с ним договорились.
— Э… мм…
— Вот, значит, для чего ты отпросился. Чтобы решить проблему с нашим полом.
— Да?
— Это вопрос? Ты спрашиваешь или подтверждаешь?
— Такер охотно поможет.
Эми уже не знает, можно ли мне верить. Она закручивает кран и вытирает руки о фартук. С полуулыбкой поднимает стопу и вдруг громко топает.
— Муравьи, — сообщает Эми. — Так и тянутся к нам в дом.
— Хоть кому-то мы полюбились.
— Как остроумно, Гилберт.
— Если бы Эллен сразу мыла посуду…
Мытье посуды — обязанность Эллен, я отвечаю за стирку, а Эми — за все остальное.
— Да, чуть не забыла: до чего же умно ты поступил сегодня утром. С папиным шезлонгом, если ты еще не понял.
— Я понял.
— Это был папин любимый шезлонг.
— Ну…
— И Эллен все утро сходила с ума.
— Не сомневаюсь.
— Очень прошу. Пожалуйста, прекрати свои провокационные выпады. — Эми у нас любит трескучие фразы из серии «я ж педагог». — Ей сказано, что я ожидаю разрешения этого конфликта сегодня, и ни днем позже. В семье должно быть нормальное взаимодействие. Мы не обязаны друг друга любить, но обязаны находить общий язык. Ты меня слушаешь?
— Да.
— Так прояви добрую волю. Как старший по возрасту…
Завершив сегодняшнюю нотацию, Эми указывает пальцем в сторону холодильника: к дверце скотчем приклеен розовый конверт. На нем красуется огромная лиловая буква «Г». Уношу его с собой вниз, иду в туалет, сажусь на толчок и читаю послание.
Дорогой брат.
Приношу свои извинения.
Делаю это из-под палки, я же на самом деле ни в чем не виновата. Со мной кое-что происходит, но объяснить не могу. Парню этого не понять.
Твоя сестра.
Внизу листка — расплывшееся пятно. Эллен обвела его бирюзовым фломастером и приписала: «Одна из многих слез, до которых меня довел ты». Не спеша комкаю листок, бросаю в унитаз и спускаю воду.
Первую запеканку Эми разломила надвое. Половину дала Арни, половину мне. Вторую запеканку целиком перенесла на мамину тарелку, но съестное там долго не залеживается. Мама съедает первый кусок и, пощелкав по каналам, отправляет в рот следующий.
— А ты не будешь, Эми?
— Нет. Я сажусь на диету, — шепчет она. — Прямо сегодня.
— Вот оно что. Но перекусить-то надо.
— Ты посмотри на меня, Гилберт.
Лучше не смотреть.
Если Эми так озабочена проседанием пола, зачем она приготовила для мамы целую запеканку? Спрашивать бессмысленно. Вместо этого лезу в ящик за вилкой — и что я вижу: к одному из зубцов присохла какая-то крошка. Выбираю другую вилку: на ней полоса то ли жира, то ли масла. Проверяю одну за другой: все либо жирные, либо со следами пищи — хоть не прикасайся. Так что запеканку ем пальцами, как животное. По крайней мере, рассуждаю сам с собой, я знаю, к чему прикасался этими руками; тут в кухне появляется Эми.
— Что за дела, Эми, ты посмотри на эти вилки. — У меня полон рот мяса. — Как тебе такое?
Эми не разобрала ни слова:
— Сперва прожуй, потом говори.
— Эти вилки… любовно вымытые в предменструальный период моей сестрицей, которую я люблю и обожаю, холю и лелею… — Делаю паузу, чтобы вытолкнуть языком застрявший в зубах комок мяса. — Эти вилки доказывают…
Эми улыбается. Ей приятно видеть меня в расстроенных чувствах. Полагаю, в этом ей мерещится подтверждение, что у ее брата есть хоть какие-то чувства.
— Эти вилки доказывают…
— Что они доказывают?
— СУЩЕСТВОВАНИЕ ДЬЯВОЛА!
Мама роняет свой столовый прибор:
— Эми?
— Да, мама?
— Скажи ему, что это мой дом. Скажи ему, что кричать за ужином здесь никому не позволено. Так ему и скажи.
— Гилберт сам знает, мама. Он нечаянно повысил голос.
Черта с два нечаянно.
— Пусть сгоняет маме за сигаретами.
Эми идет в столовую и на ходу говорит:
— У тебя еще целая пачка есть, неначатая.
— А на потом? ПОТОМ ЧТО Я БУДУ КУРИТЬ?
Из стоящей на холодильнике банки от кофе «Фольджерс» Эми достает десятку и протягивает мне:
— Купи ей сигарет. И умоляю: переговори с Такером. Чтобы впредь меня не обманывать, ладно? А в девять забери Эллен с работы. Она любит, когда ты за ней заезжаешь. Это послужит добрым знаком.
— Конечно, Эми. Все будет сделано.
— Вот и славно. Я знала, что на тебя можно положиться.
В такие вечера мне просто необходимо вырваться из дому. Поколесить по городу, помечтать о путешествиях. Припомнить семьи, которые в детстве видел по телику. Помечтать о красивых лицах и гоночных автомобилях, вообразить, что я — это я и есть, но родственники у меня совсем другие. Воображаю, что я — это я и есть.
7
Такер спрашивает:
— Ты слышал? Нет, ты это слышал?
— Что я должен был слышать?
— У нас наконец-то строят… — Он вынужденно умолкает: ему в рот залетела мошка.
— Что у нас наконец-то строят?
— «Бургер-барн». — И смотрит на меня так, будто я должен теперь пуститься в пляс.
— Ну, — говорю, — и что дальше?
1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.
Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.
«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».
В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.
Жестокая и смешная сказка с множеством натуралистичных сцен насилия. Читается за 20-30 минут. Прекрасно подойдет для странного летнего вечера. «Жук, что ел жуков» – это макросъемка мира, что скрыт от нас в траве и листве. Здесь зарождаются и гибнут народы, кипят войны и революции, а один человеческий день составляет целую эпоху. Вместе с Жуком и Клещом вы отправитесь в опасное путешествие с не менее опасными последствиями.
Лауреат Букеровской премии Джулиан Барнс – один из самых ярких и оригинальных прозаиков современной Британии, автор таких международных бестселлеров, как «Англия, Англия», «Попугай Флобера», «История мира в 10/2 главах», «Любовь и так далее», «Метроленд», и многих других. Возможно, основной его талант – умение легко и естественно играть в своих произведениях стилями и направлениями. Тонкая стилизация и едкая ирония, утонченный лиризм и доходящий до цинизма сарказм, агрессивная жесткость и веселое озорство – Барнсу подвластно все это и многое другое.
Юкио Мисима — самый знаменитый и читаемый в мире японский писатель. Прославился он в равной степени как своими произведениями во всех мыслимых жанрах (романы, пьесы, рассказы, эссе), так и экстравагантным стилем жизни и смерти (харакири после неудачной попытки монархического переворота). В романе «Жизнь на продажу» молодой служащий рекламной фирмы Ханио Ямада после неудачной попытки самоубийства помещает в газете объявление: «Продам жизнь. Можете использовать меня по своему усмотрению. Конфиденциальность гарантирована».
Впервые на русском языке роман выдающегося каталонского писателя Жауме Кабре «Я исповедуюсь». Книга переведена на двенадцать языков, а ее суммарный тираж приближается к полумиллиону экземпляров. Герой романа Адриа Ардевол, музыкант, знаток искусства, полиглот, пересматривает свою жизнь, прежде чем незримая метла одно за другим сметет из его памяти все события. Он вспоминает детство и любовную заботу няни Лолы, холодную и прагматичную мать, эрудита-отца с его загадочной судьбой. Наиболее ценным сокровищем принадлежавшего отцу антикварного магазина была старинная скрипка Сториони, на которой лежала тень давнего преступления.
Случайно разбитый стакан с вашим любимым напитком в баре, последний поезд, ушедший у вас из-под носа, найденный на улице лотерейный билет с невероятным выигрышем… Что если все случайности, происходящие в вашей жизни, кем-то подстроены? Что если «совпадений» просто не существует, а судьбы всех людей на земле находятся под жестким контролем неведомой организации? И что может случиться, если кто-то осмелится бросить этой организации вызов во имя любви и свободы?.. Увлекательный, непредсказуемый роман молодого израильского писателя Йоава Блума, ставший бестселлером во многих странах, теперь приходит и к российским читателям. Впервые на русском!