Что, если мы останемся - [8]

– Эмбер, используй эту возможность. Тебе не нужно беспокоиться ни о чем, кроме учебы.

– Зашибись! – Я усмехнулась и со злостью отодвинула стул. – Так это единственное, что определяет меня как личность?!

Отец с раздражением прикрыл глаза. Мне будто снова семнадцать, и я веду себя вызывающе и глупо. Не выношу этого. Разве родители не должны поддерживать и поощрять? Наивное заблуждение, проходили уже. Глупо надеяться, что однажды они предоставят мне право сделать собственный выбор.

* * *

Я правда не понимала, что люди находят в Ванкувере. Даунтаун хорош, да, но остальное в этом проклятом городе было просто недоразумением. Во всяком случае, для людей, которые больше ценили нормальную городскую жизнь, а не скучные природные явления и толпы надоевших туристов. Кампус где-то у черта на рогах; бесконечные, пусть и привычные для северного побережья Тихого океана, дожди в начале лета, а после – плотные клубы тумана над гаванью и между небоскребами.

Мне не хватало Торонто, его атмосферы настоящего мегаполиса, который пульсирует и захватывает. Это почти Нью-Йорк, только чище. Я скучала по крошечной квартире в центре города и по переполненному в час пик метро. Но вместо этого я была здесь, на пассажирском кресле рядом с отцом в его шикарном «Мерседесе», и на каждом светофоре мечтала, чтобы кто-нибудь въехал нам в зад.

Это нормально, когда у людей есть деньги, но неужели обязательно нужно выставлять это напоказ? Итальянская кожаная обувь, сшитый на заказ костюм… Все во внешнем облике моих родителей кричало о баснословных деньгах. Да, они могли себе это позволить. Выделяться из толпы. Надеюсь, и я, в поношенных бландстоунах и купленной в секонд-хенде бархатной блузке, выделяюсь на их фоне. Тоскливо жуя жвачку, я разглядывала винного цвета помаду на своих губах в темном стекле внедорожника, застрявшем рядом с нами в утренней пробке. Я ненавидела этот город.

И старалась не думать о том, как буду сидеть на первом семинаре и видеть презрение на лицах однокурсников. Им будет интересно узнать, как же мне удалось поменять университет в середине семестра. А узнав мою фамилию, будут воспринимать меня не иначе как избалованную дочку невыносимого профессора, которой позволено все. Потрясающие перспективы!.. С другой стороны, я и не намерена заводить здесь друзей. У меня была Лори и еще несколько бывших одноклассников, оставшихся учиться в Ванкувере. Все не так уж и плохо.

* * *

На самом деле все было просто ужасно. Я чувствовала себя отвратительно под взглядами дам из секретариата, которые понимающе вскидывали бровь при виде моей фамилии. Когда вместе со студенческим билетом мне вручили расписание на текущую неделю, я чуть не рассмеялась вслух. Первая пара – обязательный к посещению семинар по современному городскому планированию, которой вел не кто иной, как мой отец. Я шла к зданию факультета, и меня все тут раздражало: обилие зелени и необъятность кампуса. Повсюду сновали студенты в худи и футболках с логотипом UBC. Мне бы в жизни не пришло в голову служить ходячей рекламой этого элитного заведения.

Удивительно, но нужное здание я нашла без труда.

Кафедра архитектуры располагалась в старом, увитом плющом кирпичном здании, стены которого были расширены за счет высоких стеклянных фасадов. Про Университет Британской Колумбии можно было думать что угодно, но архитекторы тут поработали достойно: залитые светом коридоры, не оштукатуренные стены в сочетании с массивными стальными опорами и стеклянными противопожарными дверями. Внутренний двор, от которого лучами расходятся аудитории и учебные помещения, образует центр всего сооружения. Повсюду суетились студенты: одни сидели, уставившись в ноутбуки, другие раскладывали на столах свои метровые чертежи.

Я не обращала внимания на редкие взгляды в мою сторону, пока шла по фойе в поисках зала, где должен был проходить семинар. Одно за другим я читала названия аудиторий, все они носили имена корифеев архитектуры, которые даже мне были знакомы. И хотя я не особо вникала в историю архитектуры и искусства, тем более не заучивала фамилии и не разбиралась в достижениях каких-то седовласых дядек, я вдруг поняла, что имена моего отца и деда идеально вписываются в это ряд.

– Упс, прошу прощения!

Я немного споткнулась от легкого толчка. Мне на секунду показалось, что упаду, поэтому я быстро схватилась за перила стеклянного ограждения вдоль бетонной лестницы, ведущей на верхний этаж. Парень, оказавшийся впереди меня, балансируя, нес в руках изящную модель многоэтажного дома на белой деревянной платформе. Этот знакомый голос. Где-то в моем подсознании звякнул колокольчик. А едва я разглядела за моделью лицо парня, оно тут же просияло.

– О, а я тебя знаю!

О боже… Я уставилась в его темно-карие глаза за круглыми, в металлической оправе, стеклами очков, выделяющихся на этом чисто выбритом лице. До невыносимости идеально взлохмаченные кудри коротко острижены по бокам, но одной длинной прядью ниспадающие на лоб. Мысли в голове пронеслись в том же порядке, что и в тот раз, когда я увидела его впервые.

Вот ботан!.. Но я бы с ним перепихнулась…