Читающая кружево - [3]

Шрифт
Интервал

Руководство для Читающих кружево

В «Салемских новостях» уже пронюхали об исчезновении Евы: «Пожилую женщину не могут найти десять дней» и «Пропала Читающая кружево». С тех пор как в заголовках стало появляться имя Мэй, Ева постоянно присылала мне в Нью-Йорк салемскую газету. Одно время я даже ее читала. Столкновения матери с полицией из-за спасения пострадавших женщин стали широко известны, и газета хорошо расходилась. В конце концов я бросила читать «Салемские новости» и просто оставляла их на крыльце не разворачивая. Потом моей домовладелице надоело, и она стала выбрасывать мои газеты, а зимой туго скатывала в трубку и сжигала в камине точно поленья.

Редакция предполагает, Ева просто куда-то забрела. Женщина из Салемского совета по делам престарелых, у которой репортеры взяли интервью, предлагает навешивать на пожилых жителей Салема бирки, точно на собак. Живописная получается картинка: полицейские с бирками и транквилизаторами устраивают облаву на стариков. Осознав, что зашла слишком далеко, женщина из совета продолжает: «Такое часто случается. Но Салем — маленький город. Несомненно, Ева не могла уйти далеко».

Она не знает мою тетю.


Сойдя с бостонского парома, я оказываюсь на Дерби-стрит, в нескольких кварталах от «Дома с семью фронтонами», где вырос кузен Натаниеля Готорна. Меня назвали в честь жены Натаниеля, Софи Пибоди, хоть мое имя и пишется по-другому — София. В детстве я верила, что миссис Пибоди — моя далекая родственница, а потом узнала от Евы, что мы никоим образом не связаны, что Мэй просто считала Софи интересной женщиной и, так сказать, причислила ее к нашему семейству. (Таким образом, вы понимаете, кто в нашем роду приучил меня лгать.) К тому времени, когда это могло бы стать проблемой, мы с Мэй уже практически не разговаривали и я переехала к тете Еве. Сменила имя на Таунер и не откликалась ни на какое другое. Поэтому история с Пибоди утратила значение.

Я иду долго. Кожа на руке под эстрогеновым пластырем начинает чесаться. У меня от него сыпь, и я не знаю, что делать — разве что сорвать чертов пластырь. Возможно, сыпь появилась из-за жары. Я забыла, как жарко и душно бывает в Новой Англии летом. Везде толпятся туристы, перед «Домом с семью фронтонами» выстроились автобусы, заняв все переулки. Люди движутся группами, фотографируют, суют сувениры в переполненные сумки.

Каждый уголок Салема — урок истории. Прямо по курсу — здание таможни с золотой крышей. Здесь служил Готорн. Описывая в своих книгах местных жителей и разоблачая их секреты, он буквально проложил себе дорогу на запад и успел перебраться в Конкорд, прежде чем горожане вспомнили про смолу и перья. Теперь они восхваляют Готорна как местную знаменитость. Точно так же здесь прославляют ведьм, которых не существовало во времена гонений. Зато теперь они процветают в Салеме в огромном количестве.


Передо мной останавливается парнишка и спрашивает, как пройти на площадь. Точнее, подростков трое — мальчик и две девочки. Все в черном. Моя первая мысль — готы. Но потом я понимаю: разумеется, это юные колдуны. Иначе зачем написано на футболке одной из девочек — «Благословенны будьте»?

Я показываю направление:

— Идите по дороге из желтого кирпича.

На самом деле это просто дорожная разметка на мостовой, и она красная, а не желтая, но дети понимают меня правильно. Мимо проходит мужчина в маске Франкенштейна и раздает листовки. Я хочу позвать сценариста, но здесь не съемочная площадка. Рядом приостанавливается патрульная машина, полицейский смотрит сначала на детей, потом на меня. Мальчик замечает изображение ведьмы на дверце и оттопыривает большой палец. Франкенштейн протягивает нам рекламные листовки очередной «Экскурсии с привидениями» и гулко чихает. «Универсальные туры без бюджета», как выражается Бизер. Брат говорил, что в прошлом году Салем попытался избавиться от имиджа «города ведьм». Городской совет хотел издать указ и ограничить строительство «домов с привидениями». Судя по всему, ничего не вышло.

Одна из девочек, пониже ростом, вытягивает шею так, что хрустят позвонки. На затылке вытатуирован кельтский узел. Кожа бледная, и волосы кажутся слишком темными.

— Ну, пошли, — говорит она парню, хватает его за руку и тащит прочь.

— Спасибо, — отзывается тот.

Наши взгляды встречаются, и мальчик улыбается. Девочка становится между нами, разворачивая его, будто корабль на буксире, который должен следовать точно по курсу. Я иду за ними, в ту же сторону, к дому Евы, но на безопасном расстоянии, чтобы девочка не подумала, что я положила глаз на ее спутника.

До площади идти далеко. Я слышу музыку раньше, чем вижу толпу, — это ее естественная мелодия, стиль нью-эйдж. Можно принять происходящее за рок-фестиваль в Вудстоке, если бы не преобладание черных одежд. Интересно, какой сегодня праздник? Что за языческое ликование? Я мысленно сверяю календарь и понимаю: здесь справляют что-то вроде летнего солнцестояния, хоть и с недельным опозданием. Жизнь в большом городе заставила меня позабыть о смене времен года. В Салеме наступление лета — день, которому радуются все: язычники и христиане.


Рекомендуем почитать
Прерванная жизнь

Я — чистый холст, и даже художник во мне не знает, чем его заполнить. Моя жизнь началась в тот день, когда я сбежала и очнулась в больнице. Сбежала от реальности. Сбежала от страха. Сбежала от Него. До этого момента ничего не существовало, и я уверена, что, с такой быстротечностью дней, впереди меня тоже ничего не ждет. Но я стараюсь. Пытаюсь жить для дедули, который не покидает меня с тех пор, как я проснулась. Но все попытки бесполезны. Я вновь сбегаю, чтобы начать новую жизнь на небольшом острове, где не нужно оправдывать ничьи ожидания.


Вилла мертвого доктора

В пригороде Лос‑Анджелеса на вилле Шеппард‑Хауз убит ее владелец, известный кардиолог Ричард Фелпс. Поиски киллера поручены следственной группе, в состав которой входит криминальный аналитик Олег Потемкин, прибывший из России по обмену опытом. Сыщики уверены, убийство профессора — заказное, искать инициатора надо среди коллег Фелпса. Но Потемкин думает иначе. Знаменитый кардиолог был ярым противником действующей в стране медицинской системы. Это значит, что его смерть могла быть выгодна и фигурам более высокого ранга.


Темный кристалл

В мире Зидии 600 лет назад произошла катастрофа, позднее названная Падением. Под ударами союзников рухнула Империя Ночи, созданная вампирами. И сегодня жалкие остатки их народа прячутся по миру в надежде выжить и отыскать Камень Ночи, могущественный артефакт, дарующий возможность вернуться к прежнему величию. Миссия возвращения возложена на Паолу, вампиршу, чья случайная встреча превратила её в исключительную сущность. Но на пути встаёт множество преград, преодолеть которые в одиночку практически невозможно.


Забытые истории города N

СТРАХ. КОЛДОВСТВО. БЕЗЫСХОДНОСТЬ. НЕНАВИСТЬ. СКВЕРНА. ГОЛОД. НЕЧИСТЬ. ПОМЕШАТЕЛЬСТВО. ОДЕРЖИМОСТЬ. УЖАС. БОЛЬ. ОТЧАЯНИЕ. ОДИНОЧЕСТВО. ЗЛО захватило город N. Никто не может понять, что происходит… Никто не может ничего объяснить… Никто не догадывается о том, что будет дальше… ЗЛО расставило свои ловушки повсюду… Страх уже начал разлагать души жителей… Получится ли у кого-нибудь вырваться из замкнутого круга?В своей книге Алексей Христофоров рассказывает страшную историю, историю, после которой уже невозможно уснуть, не дождавшись рассвета.


Нечего прощать

Запретная любовь, тайны прошлого и загадочный убийца, присылающий своим жертвам кусочки камня прежде чем совершить убийство. Эти элементы истории сплетаются воедино, поскольку все они взаимосвязаны между собой. Возможно ли преступление, в котором нет наказания? Какой кары достоин человек, совершивший преступление против чужой любви? Ответы на эти вопросы ищут герои моего нового романа.


Конус

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.