Чистое золото - [121]
Участковый геолог первым был на месте аварии.
— Товарищи, не подходите близко! Всем ждать!
Он шагнул в забой. Забой был широкий и длинный. Порода завалила самый конец его.
— Здесь огнива целы. Можно начинать, ребята!
Схватив лопату, Тоня не помнила больше ничего. Она наклонялась и выпрямлялась, не замечая, не чувствуя своих движений.
«Скорее, скорее, скорее!» — кричала в ней каждая жилка.
Люди тяжело дышали, работали молча. Только геолог бормотал:
— Нарушил постановление, ясно! Не разрешается от крепи отходить больше чем на полметра. Сколько раз об этом говорили!
Таштыпаев работал яростно, молниеносно откидывая тяжелые комья породы.
— Пусть другие убирают! — бросил он Андрею, наполнявшему тачку. — Вы с Иннокентием сюда становитесь.
Андрей, бледный до того, что все его веснушки стали темно-коричневыми, схватил лопату.
Тоня внезапно почувствовала, что лопата валится у нее из рук. Разогнуться было невозможно.
— Возьми эту — она полегче, — услышала она голос Зины, неизвестно как почуявшей ее усталость.
Тоня, не глядя, схватила другую лопату и опять начала равномерно бросать породу.
Работали в напряженной тишине, и вдруг та же Зина крикнула:
— Нога! Вот он!
Из-под темной влажной породы торчала нога в тяжелом сапоге.
— Стой, стой, ребята!
— Помалу! Бери! Да легче, чорт!
— Жив, товарищи! Сердце бьется! — объявила прибежавшая из медицинского пункта фельдшерица.
Маврина отнесли на пункт, уложили. Фельдшерица, торопясь, роняя вату, сделала ему укол. Он широко открыл мутные глаза и снова опустил веки.
— Ну, ну, приободрись, Александр Иванович! Оглянись кругом! — кричали ему.
Фельдшерица почему-то шопотом уговаривала людей выйти из камеры, но ее никто не слушал.
Густые Санькины ресницы снова шевельнулись. На этот раз в глазах его было удивление.
— Что, — спросил он чуть слышно, — захворал я?
— Завалило тебя, дурья башка! — проворчал Таштыпаев.
— Санька! Оживел, брат! — сунулся к товарищу Андрей.
Но тут молоденькая фельдшерица вдруг обрела голос и без церемонии вытолкала всех из камеры. Через несколько минут Саньку, которого поддерживали двое рабочих, подняли наверх.
Маврина удачно загородили три упавших наискось огнива. Он был сильно помят и оглушен да при падении ушиб ногу.
Несколько дней ему пришлось пролежать в больнице, где доктор Дубинский непрерывно журил его за неосторожность.
А между тем Санька не был виноват. Геолог выяснил, что в породе забоя, показывавшей достаточный класс крепости, неожиданно оказался пропласток слабого грунта. Такую случайность геологоразведка не могла предусмотреть. Из-за этого и произошел обвал.
Когда Маврин вернулся в шахту, старый Таштыпаев, усвоивший понемногу все Санькины методы, обогнал его, дав за смену триста двадцать процентов нормы. Старик взял на себя три забоя. Уборка и крепление не задерживали его ни на минуту. Когда он возвращался из третьего забоя в первый, там была уже убрана вся порода и установлено крепление. Таштыпаев только кайлил.
— Видал? — спрашивали Маврина таштыпаевские сторонники.
— Что ж, дядя Вася неплохо перенимает опыт! — дерзко, но без досады отвечал Санька и, щурясь, добавлял: — Так откатчики, говорите, не подводят? То-то! А скоро и совсем от них зависеть не будем. Пора, ребята, от тачки отказываться.
Слова Маврина ни для кого не были загадкой: все ждали установки новых механизмов.
Спустившись однажды утром в шахту, Тоня была поражена необычным шумом и оживлением. В забоях устанавливали какие-то невиданные машины, похожие на диковинных насекомых.
— Передвижные транспортеры ставят! — сообщила Тоне, почему-то понизив голос, Зина.
— Ты гляди, из всех боковых рассечек порода будет подаваться на главный транспортер. Правду Санька сказал: прощай тачка! — крикнул Андрей.
Новые машины с двумя большими колесами и бесконечной стальной лентой на роликах ставились почти во всех шахтах.
Освободившихся откатчиков переводили на другие работы. Андрею, как бывшему трактористу, удалось устроиться при передвижном транспортере, который он с любовью называл «моя стрекоза».
В забоях появились и механические погрузчики. Они забирали обрушенную породу металлическими скребками и подавали ее на забойный транспортер. Тот нес пески к широкой ленте главного транспортера, ползущей по откаточному штреку.
— Полностью механизирована шахта! — с гордостью говорил Маврин. — Вот теперь интересно показать работку!
Он быстро приспособился к новым условиям и вскоре начал заваливать породой транспортер и весь забой.
— Что же это такое? — спрашивала Михаила Максимовича Тоня. — Он такую машину обгоняет?
Михаил Максимович задумчиво улыбался:
— А это ведь прекрасно, Тоня! Механизм работает как механизм, а человек — со всей страстью, на какую он способен. У нас не машина ведет за собою людей, а люди диктуют машине. Наши инженеры уже думают, как увеличить скорость автопогрузчика:.
Маврин вскоре ушел из третьей шахты в свою, где работал под началом Николая Сергеевича, а его место занял скромный паренек из таштыпаевских учеников, который недавно стал перегонять Саньку.
Соревнование продолжалось.
Глава десятая
Учительница истории Лидия Ивановна заболела, и математику Федору Семеновичу пришлось заниматься одновременно с двумя классами. Ученикам десятого он дал письменную работу и, пообещав скоро заглянуть к ним, ушел в восьмой.
Издательство Круг — артель писателей, организовавшаяся в Москве в 1922 г. В артели принимали участие почти исключительно «попутчики»: Всеволод Иванов, Л. Сейфуллина, Б. Пастернак, А. Аросев и др., а также (по меркам тех лет) явно буржуазные писатели: Е. Замятин, Б. Пильняк, И. Эренбург. Артелью было организовано издательство с одноименным названием, занявшееся выпуском литературно-художественной русской и переводной литературы.
Документальное повествование о жизненном пути Генерального конструктора авиационных моторов Аркадия Дмитриевича Швецова.
Издательство Круг — артель писателей, организовавшаяся в Москве в 1922. В артели принимали участие почти исключительно «попутчики»: Всеволод Иванов, Л. Сейфуллина, Б. Пастернак, А. Аросев и др., а также (по меркам тех лет) явно буржуазные писатели: Е. Замятин, Б. Пильняк, И. Эренбург. Артелью было организовано издательство с одноименным названием, занявшееся выпуском литературно-художественной русской и переводной литературы.
Основу новой книги известного прозаика, лауреата Государственной премии РСФСР имени М. Горького Анатолия Ткаченко составил роман «Воитель», повествующий о человеке редкого характера, сельском подвижнике. Действие романа происходит на Дальнем Востоке, в одном из амурских сел. Главный врач сельской больницы Яропольцев избирается председателем сельсовета и начинает борьбу с директором-рыбозавода за сокращение вылова лососевых, запасы которых сильно подорваны завышенными планами. Немало неприятностей пришлось пережить Яропольцеву, вплоть до «организованного» исключения из партии.
В сатирическом романе автор высмеивает невежество, семейственность, штурмовщину и карьеризм. В образе незадачливого руководителя комбината бытовых услуг, а затем промкомбината — незаменимого директора Ибрахана и его компании — обличается очковтирательство, показуха и другие отрицательные явления. По оценке большого советского сатирика Леонида Ленча, «роман этот привлекателен своим национальным колоритом, свежестью юмористических красок, великолепием комического сюжета».