Чисто еврейское убийство - [11]

— А что в этом плохого? — удивилась я. — Может быть мне неохота ради стакана с чаем, выходить из дома, идти в столовую? Мне хочется пить чай дома, даже лежа в постели.

— То-то и оно, — покачал головой Яков, — а общение?

— Да в течение дня можно так наобщаться, что вечером захочется побыть одному.

— А потом вам захочется отдельного дома, зарплаты. Зачем тогда кибуц? Зачем тогда мы его строили? Хотелось жить счастливыми…

Старик задумался и до конца пути не проронил больше ни слова, а у меня всю дорогу до конечной остановке вертелся в голове глупый шлягер: «А мы его по морде чайником…»

Выйдя из автобуса, мы с Денисом заспорили. Он настаивал на том, что идея кибуца уже изжила себя, что методика военного коммунизма не подходит для нынешнего времени. А я с ним не соглашалась. Я не видела ничего плохого в том, что люди живут вместе, сообща готовят еду, смотрят за детьми и работают в поле. Если это им нравится, так что? Разве плохо чувствовать себя социально защищенным от таких напастей современной жизни, как безработица, высокая плата за университет и дорогая больничная страховка. А кибуцники защищены от всего этого.

Мы уже дошли до управления. Девушка-полицейский провела нас внутрь и постучала в дверь кабинета.

— Войдите, — услышали мы.

Мы вошли. За столом сидел тот самый лысенький следователь, с которым мы уже имели честь видеться дважды за последнее время.

— Присаживайтесь, — он показал на стулья, — я хочу кое-что спросить.

— Прежде всего, хотел бы узнать, с кем имею честь… — церемонно произнес Давид. Видимо он до сих пор находился под влиянием беседы со старым кибуцником.

— Следователь Ривлин. Я навел о вас справки. Вас зовут Денис Геллер и вы были задержаны по подозрению в убийстве русской гражданки. Верно?

— Если вы действительно все обо мне выяснили, — Денис сделал ударение на слове «все», — то могли также узнать, что настоящих преступников нашли и не без нашей помощи, — он кивнул на меня.

— Верно, — как бы нехотя заметил следователь, — просто я хочу отметить вашу способность попадать в криминальные ситуации.

— Ничего не попишешь, — развел руками Денис. — Это не наказуемо, хотя и доставляет некоторые неудобства.

— Что вы можете сказать об этом деле? — Ривлин повернулся ко мне.

— Вот это, — я выложила на стол сотовый телефон.

— Откуда он у вас?

— Нашла неподалеку от тела покойного Марка.

Следователь взял в руки телефон, покрутил его, но батарейка к тому времени уже разрядилась и понять что-либо было невозможно.

— Почему вы вчера не сказали мне об этом?

— Забыла. Я была в шоке, а этот телефон точь-в-точь такой же, как мой, поэтому я машинально повесила его на пояс.

— Как вы нашли его?

— По звонку. Кто-то звонил, а никто не отвечал. Я пошла на звук, думая, что телефон выронили, и я смогу вернуть его владельцу. Но тут я споткнулась и упала прямо на несчастного Марка.

— Понятно, — пробормотал Ривлин. — Отпечатков пальцев, конечно же нет, вы все затерли. Ну хотя бы запомнили, кто звонил?

— Да, там был последний местный звонок, а до этого три звонка из Кирьят-Шенкина, с его работы. Марк работал в ресторане «Малахит», играл на гитаре.

Следователь отложил телефон в сторону.

— Ну хорошо. Кто приехал с убитым в кибуц?

— Рон, его друг. Он тоже музыкант.

— Придется его вызвать тоже, — Ривлин вздохнул. Чувствовалось, что он был раздосадован. У него своих дел невпроворот, местные воры и дебоширы не дают успокоиться. И тут нате вам, два убийства приезжих. Иди знай, кто они, зачем их убили, убийца из местных головорезов, или тоже явился откуда-то на голову следователя Ривлина. Тяжело.

Он поднял трубку и отдал короткое распоряжение, касательно Рона. Потом повернулся к нам:

— Что собираетесь делать дальше?

— Уехать домой, разумеется… — ответил Денис.

— Ну что ж, — кивнул Ривлин, — если понадобитесь, я дам знать в ашкелонское управление. Вы оба там живете?

Мы кивнули.

— Ну тогда не смею задерживать.

После этих слов мы с Денисом поднялись и вышли из кабинета.

* * *

В кибуцной столовой не было свободных мест. Видимо мы вернулись в самый пик обеда. В зале было шумно, закончившие есть относили подносы на мойку, на их место тут же устремлялись желающие насытить свои желудки.

Выбор был очень даже приличный. Денис взял куриный бульон, шницель с рисом и салат из сладкой консервированной кукурузы со свежими огурцами, а я предпочла грибной суп, тушеное мясо и пшеничные проростки в оливковом масле. Говорят, что в них прорва витаминов и стимуляторов.

Нам повезло. За угловым столиком в конце зала никого не было. Мы удобно устроились, Денис сходил за хлебом и принес кроме него, еще и кувшин ледяного апельсинового сока.

— Все-таки жалко отсюда уезжать… — мне действительно нравился кибуц. Четкий порядок, каждый выполняет свои обязанности и при этом у всех — улыбка на губах. Чувствовалось, что это выражение лица не наносное, как у американцев «Keep smile» — «Держи улыбку», а внутреннее настроение людей. Они такие спокойные, добродушные, умеют радоваться своим мелким радостям и никто, после этой ужасной трагедии не посмотрел на нас с подозрением.

От размышлений меня оторвало легкое покашливание.