Чисто английские вечера - [8]
– Ну, ну, ты еще закажи табличку на дверь и позвони в музей, – засмущался Дэвид. – А за приют – спасибо. Я из Лондона сбежал. И думаю – навсегда, – Шредер умолк, не продолжая эту тему.
Эмми подошла к друзьям:
– Дэвид, я хочу есть! – безапелляционно заявила она.
– Ну, знаешь ли, – возмутился Шредер. – Мы же недавно обедали!
– И два несчастных бутерброда ты называешь обедом! – капризно поджала губы Эмми.
– Ну не ссорьтесь по пустякам, – примирительно сказал Фрэнк. – Вон там в углу газовая горелка, в буфете все для приготовления кофе и не только.
Потом Льюис подхватил небольшой кожаный саквояж и, помахав рукой с ключами, бросил их на столик.
Оглядев комнату, Фрэнк подошел к Эмми, поцеловал ей руку, а Дэвида похлопал по плечу.
– Ну, все, привет! – он захлопнул за собой дверь и его ботинки прогрохотали вниз по лестнице.
Затем внизу гулко хлопнула входная дверь.
Дэвид осмотрелся. Эмми уже поставила чайник на газ. Потом она нашла в буфете печенье и сгущенное молоко. Скоро скудный ужин был готов.
А пока Дэвид бесцельно бродил по студии, проверяя карандаши, кисти, краски. Посмотрев на портрет, стоявший на мольберте, Шредер криво усмехнулся. Затем он снял портрет с мольберта и поставил его лицом к стене. Дэвид нашел новый холст, натянутый на подрамник, и начал забавляться кистями и красками.
Когда Эмми позвала его к ужину, холст был покрыт пятнами, смысл которых не был ей понятен. Дэвид молча прикурил сигару. Эмми стояла рядом.
– Сними одежду, всю, – вдруг скомандовал Шредер.
– О, Господи! – сказала Эмми. – Это что, восточный рынок рабов?
Дэвид зло огрызнулся:
– Быстрее, черт возьми!
Девушка ничего не ответила, но скользнула за ширму.
Не привыкшая к своей наготе перед мужчиной, Эмми жалась к ширме. Но Шредер схватил ее, как будто она была манекеном, и подвел к возвышению.
– Подними руки вверх. Вот так.
Он установил их в нужном положении и вернулся к мольберту.
– Ты помнишь, как ты плавала вчера утром? – спросил Дэвид.
– Да.
– Отлично. Припомни это как следует, – Дэвид быстро наносил мазок за мазком на холст. – Представь: солнце только что взошло. Ты на берегу озера. Ты поднимаешь руки вот так, в удивлении. Ты восхищена этим чудесным днем.
Шредер бросил взгляд на застывшую в неудобной позе Эмми и закричал:
– Не смотри на меня! Не думай обо мне! Измени выражение лица. Думай о Кэтрин! Думай о ее возвращении. Ты собираешься вернуть ее сегодня. Разве это не чудесно?
Пока Дэвид внушал ей все это, он работал. Зажигая сигарету за сигаретой, не докуривая порой, Шредер был безжалостен к Эмми.
– Сегодня! Сегодня! – кричал он. – Радуйся тому, что сегодня Кэтрин будет с тобой!
Эмми чувствовала себя уставшей, ужасно уставшей, но еще долгое время он держал ее в таком положении.
Но вдруг девушка слабо вскрикнула:
– Дэвид!
Он яростно взмахнул кистью, призывая ее не двигаться.
– Дэвид! Кровь, кровь идет у тебя изо рта!
Шредер машинально провел тыльной стороной ладони по губам, проверяя. Затем вытер руку о штаны, выругался и начал снова рисовать.
Минут через сорок Дэвид крикнул ей:
– Теперь одевайся!
Чувствуя себя измотанной, Эмми заползла за ширму. Ей было любопытно узнать, что вышло из созерцания ее стройного молодого тела.
Когда Эмми появилась одетая, Дэвид бросил свои кисти и сел, вконец изнуренный, на стул.
Эмми посмотрела на холст с любопытством непосвященной:
– Боже! – воскликнула она. – Ты хочешь сказать, что это я?
– О, я не хотел нарисовать именно тебя, – с иронией заметил Шредер. – Любая рослая девица подошла бы.
– И это все, для чего тебе нужны рослые девицы? – зло спросила Эмми.
Дэвид не ответил. Молча он поднялся и стал накладывать мазки в разных местах холста. Затем он отошел и посмотрел на свою работу: женщина, лебедь, мягкий свет, падающий на воду…
– Неплохо! – констатировал Шредер. – Возможно, если мой туберкулез не опередит меня, я закончу этот шедевр!
Глаза Эмми расширились от ужаса, и она опустилась на стул.
Дэвид подошел к ней и ободряюще похлопал по плечу.
– Не кисни, детка, когда-нибудь эту картину будут оценивать в тысячи фунтов. И если кто-нибудь признает тебя за оригинал модели, то есть, узнает в тебе эту наяду – быть тебе в выигрыше. Это говорю я – Дэвид Шредер! Запомни!
И он осторожно поцеловал Эмми в лоб…
Гроули-холл был огромным древним строением. И сейчас, под потоками проливного дождя, он казался сделанным изо льда и черного дерева. Поколение за поколением достраивали его на свой вкус, пока он не стал таким, как сейчас. Окна разных форм и размеров располагались во всех возможных местах. Перед домом, там, где когда-то было множество клумб с цветами, сейчас, совершенно нелепая на фоне этого, пусть сумрачного из-за дождя, но все же такого милого сердцу добропорядочного англичанина пейзажа, громоздилась палатка-тент.
На площадке мокло десятка два автомобилей самых престижных марок.
Из приоткрытого палаточного полога доносился громкий визгливый голос, то и дело называвший номера лотов и их первоначальную цену. А редкий удар гонга извещал досточтимую публику о том, что вещь продана.
Аукцион по продаже богатой коллекции лорда Джеймса Гроули подошел к своей кульминации. Настала очередь картин.
Рон Морис был для меня целым миром, который он из раза в раз переворачивал с ног на голову. Он никогда не давал мне надежды, ничего не обещал и не позволял думать о том, что между нами может быть что-то большее. Но разве сердцу нужно позволение? Разве оно нуждается в обещаниях? Достаточно взгляда. Слова. Жеста. Тогда оно воспаряет и несётся навстречу любимому с утроенной скоростью. Содержит нецензурную брань.
Хотите знать, кто самый раздражающий мужчина на свете? Николас Донован. Самодовольный подонок, который считает, что все в этом мире крутится вокруг него. И даже я. Что ж, придется преподать урок этому болвану, чтобы он понимал, что не только мужчины умеют грязно вести бизнес. Не влюбиться бы по дороге… Содержит нецензурную брань.
Что делать, когда твоя родственная душа женат на твоей лучшей подруге? Если ты Кейт Эванс, то ты сохранишь дружбу со своей подругой Рейчел, привяжешься к ее детям и похоронишь свои чувства к ее мужу. Тот факт, что Шейн — военный, и часто находится вдалеке? — помогает, но когда случается трагедия, все меняется. После того как Рейчел, беременная в четвертый раз, погибает в автомобильной аварии, а ребенок чудом выживает, Кейт меняет всю свою жизнь, чтобы разделить родительские обязанности. Затем на первой годовщине смерти Рейчел, Кейт и Шейн находят утешение друг в друге на одну ночь, о которой оба сожалеют. Шейн зол на протяжении года, а сейчас к этому добавляется и чувство вины за то, что он переспал с лучшей подругой своей жены и ему понравилось это… ему понравилась она.
Всем, кого это касается,Было легко назвать нас запретными и тяжелее — родственными душами. Тем не менее, я верила, что мы были и тем и другим. Запретные родственные души.Когда я приехала в Эджвуд, Висконсин, я не планировала найти его. Я не планировала появиться в баре «У Джо» и почувствовать, что музыка Дэниела взбудоражит мои эмоции. Я понятия не имела, что его голос заставит мою боль забыть свою собственную печаль. Я понятия не имела, что мое счастье запомнит свое собственное блаженство.Когда я начала последний год в своей новой школе, я не была готова звать его мистер Дэниелс, но иногда в жизни правильные события приходятся на совершенно неправильное время.Наша история любви не только о физической связи.Она о семье.
Миранда выросла среди полок книжного магазина своего эксцентричного дяди Билли, решая загадки, которые он для нее придумывал. Но когда девочке исполнилось двенадцать, дядя поссорился с ее мамой и навсегда исчез из их жизни. В следующий раз она слышит о нем уже шестнадцать лет спустя: Билли умер и оставил ей «Книги Просперо», находящиеся на грани банкротства. После того как Миранда возвращается в Лос-Анджелес и входит в магазинчик уже как его владелица, она начинает находить подсказки: между страниц романов, в запертых ящиках квартиры дяди и даже в самом названии магазина.
История девушки с большим и тяжелым грузом за плечами. Ни в коем случае не из робкого десятка. Переезжает во Францию. Новая школа давалась нелегко. Но все же, она ищет свое счастье, но ее тянет на дно прошлое, которое она не может забыть. У ее маленького и когда-то открытого сердечка еще не зажили раны от предательств и издевок… Она старается выживать и возможно побеждает в этой неопределенной войне.
Юная девушка из бедной английской семьи волею трагических обстоятельств попадает в тюрьму по ложному обвинению в воровстве, а затем оказывается в Америке, где становится служанкой богатого плантатора, соблазнившего ее. Ложь, интриги, зависть и коварство, любовь и ненависть – все найдут в этой книге ценители любовно-приключенческого жанра.
Хен Рандольф был идеальной кандитатурой на должность шерифа в одном Аризонском городке, но совсем не подходил на роль мужа и главы семейства. Привычный к скитаниям ковбой сторонился людей и держался на расстоянии даже от братьев. Он всячески избегал женщин, чтобы не попасться в брачные сети. Но вот Хен знакомится с ослепительной красавицей, имеющей репутацию падшей женщины, и… мысль о женитьбе становится навязчивой идеей.
В романе современной американской писательницы Кэндис Кэмп, впервые переведенном на русский язык, читатель знакомится с юной Миллисент Хэйз, посвятившей жизнь брату-калеке. Она не знает, что такое настоящая страсть, пока в ее городке не появляется красивый незнакомец.
Судьба забрасывает юную девушку из богатой семьи в захолустный городок на Диком Западе. Героиня полна честолюбивых планов и мечтает вернуть горожан в лоно цивилизации. Но ей приходится встать перед дилеммой: отдаться в объятия всепоглощающей страсти или пожертвовать ею во имя идеалов…