Чипсайд - [6]
Что ж, мне надо сознавать свою ответственность. Надо следить за собой. Диета и физические упражнения! Сердце — оно вроде куска жвачки, сказал мой физиотерапевт; его нужно постоянно жевать и растягивать, иначе оно превращается в твердый неэластичный комок.
— Так можно ли было считать полученную травму обоснованно предсказуемой? — спросил я, с усилием возвращаясь к нашему примеру. — Как ты думаешь, Сэм?
Главное в нашем деле — въедливость. Если он хочет стать юристом, пусть сразу к этому привыкает.
— Если говорить о водителе грузовика, то нет, — продолжал я. — Водитель сидел в сухой теплой кабине и не мог с достаточными основаниями предсказать, что турист, которого он подобрал, залезет в гроб. Ты согласен?
— Ага, — сказал Сэм.
В наши дни юристы обычно женятся на людях примерно своего круга и обе стороны знают, на что идут. Бев не знала, на что шла, ей не были известны условия сделки, и это, я полагаю, было моей ошибкой — пытаться заставить ее жить той жизнью, на которую она не подписывалась.
— Ну так как же, Сэм, имелись ли у туриста номер один достаточные основания для того, чтобы предсказать возможную травму туриста номер два? — подстегнул его я. — Это положение можно защищать с высокой вероятностью успеха. Восстать из гроба и спросить, кончился ли дождь, — да, у большинства людей возникла бы мысль, что таким поступком они могут вызвать у других испуг, чреватый печальными последствиями.
— Да, — неожиданно сказал мальчишка. — Если кто и виноват, то первый турист. Он типа… не подумал. Не поставил себя на чужое место.
— А, недостаток воображения. Но это ведь не карается законом, — сказал я. — Хотя некоторые, наверное, рады были бы ввести такую статью.
— Он думал только о себе.
— Это не преступление.
— Но он вел себя как придурок!
— И это тоже.
Сейчас мне никак нельзя сбавлять обороты. Ханна тоже хочет стать юристом и собирается на курсы переподготовки, Марта идет в магистратуру по психологии, а расплачиваться за все это будет не кто иной, как ваш покорный. Не говоря уж о тех солидных задатках, которые они рано или поздно потребуют с меня на обзаведение своим жильем. Естественно, Лорен вполне справедливо полагает, что я не обделю Эби и Эву, по сравнению с их сестрами, так что в обозримом будущем мне нечего надеяться на отдых.
К сожалению, карьерный рост не гарантирует снижения рабочей нагрузки. Недавно мне ясно дали понять, что я не могу рассчитывать на сохранение стабильной зарплаты. Впрочем, она сохранится, если… Ах, это «если»! Если я посвящу несколько ближайших лет запуску дубайского филиала. А еще ходят слухи о том, что мы все перейдем от уравниловки с учетом стажа на выплаты по заслугам — так называемый принцип «как потопаешь, так и полопаешь». На нынешнем этапе мне это ничего хорошего не сулит, а стало быть, надо живехонько соглашаться на сделанное предложение, пока оно еще в силе.
Должен признаться, без колебаний тут все же не обошлось. Когда я летал в Дубай консультировать нашего тамошнего представителя Расселла Маккая, у меня сложилось стойкое впечатление, что он малость свихнулся. Зарабатывает там на образование для детей — сам вырос на социальной ипотеке, а сыновей пристроил в Итон. Тарахтел без умолку, мне словечка не давал вставить. Наедине со своими мыслями, а все остальное до лампочки — так мне показалось.
Аэропорт в Дубае колоссальный, народ там кишмя кишел, хотя прилетел я в три ночи. А эти их широченные магистрали и гигантские эстакады! Опоры у эстакад вычурные, разукрашенные. И все новенькое. Будто какое-то ненастоящее — я так толком и не привык.
Но я стреляный воробей. Раз надо, значит надо. Максимально ответственные правовые решения в любом часовом поясе — вот наш девиз, и Дубай, очевидно, ключ к этой стратегии. Ведь именно здесь, на своей границе, Ближний Восток решил вести дела с Западом.
Конечно, скайп отчасти выручает. Можете хоть каждый вечер звонить детишкам и читать им с экрана сказку на ночь, сказал мне Расселл, — а это уже кое-что. Лорен хочет остаться в Патни, поближе к матери и чтобы не бросать работу. А в отпуск и на праздники будут меня навещать — только, конечно, не с мая по октябрь, когда там сорок пять — пятьдесят в тени и даже море такое горячее, что нельзя купаться.
По выходным я штудирую законы шариата, и все прочие уловки, позволяющие избежать прямого лихоимства. Вот уж действительно, умеют ребята и рыбку съесть, и косточкой не подавиться!
Заодно мне не придется платить налоги, так что два года там сойдут за четыре дома. Конечно, в том случае, если меня не лишат стабильной зарплаты.
С одной стороны, мне хочется, чтобы моя жена с детьми переехала в Дубай вместе со мной, но я вряд ли сумею ее уговорить. Лорен — она у меня такая. Если уж что решила, ее не собьешь.
Как-то на днях она заметила, что там я смогу и почитать на досуге, одолеть все те великие романы, на которые у меня здесь не хватает времени, вроде «Войны и мира» или «Моби Дика». А если мое сердце не выкинет еще какой-нибудь фокус, успею вернуться задолго до своего шестидесятилетия, как следует к нему подготовлюсь и уж тогда-то закачу такой пир!
Как найти свою Шамбалу?.. Эта книга – роман-размышление о смысле жизни и пособие для тех, кто хочет обрести внутри себя мир добра и любви. В историю швейцарского бизнесмена Штефана, приехавшего в Россию, гармонично вплетается повествование о деде Штефана, Георге, который в свое время покинул Германию и нашел новую родину на Алтае. В жизни героев романа происходят пугающие события, которые в то же время вынуждают их посмотреть на окружающий мир по-новому и переосмыслить библейскую мудрость-притчу о «тесных и широких вратах».
«Отранто» — второй роман итальянского писателя Роберто Котронео, с которым мы знакомим российского читателя. «Отранто» — книга о снах и о свершении предначертаний. Ее главный герой — свет. Это свет северных и южных краев, светотень Рембрандта и тени от замка и стен средневекового города. Голландская художница приезжает в Отранто, самый восточный город Италии, чтобы принять участие в реставрации грандиозной напольной мозаики кафедрального собора. Постепенно она начинает понимать, что ее появление здесь предопределено таинственной историей, нити которой тянутся из глубины веков, образуя неожиданные и загадочные переплетения. Смысл этих переплетений проясняется только к концу повествования об истине и случайности, о святости и неизбежности.
Давным-давно, в десятом выпускном классе СШ № 3 города Полтавы, сложилось у Маши Старожицкой такое стихотворение: «А если встречи, споры, ссоры, Короче, все предрешено, И мы — случайные актеры Еще неснятого кино, Где на экране наши судьбы, Уже сплетенные в века. Эй, режиссер! Не надо дублей — Я буду без черновика...». Девочка, собравшаяся в родную столицу на факультет журналистики КГУ, действительно переживала, точно ли выбрала профессию. Но тогда показались Машке эти строки как бы чужими: говорить о волнениях момента составления жизненного сценария следовало бы какими-то другими, не «киношными» словами, лексикой небожителей.
Действие в произведении происходит на берегу Черного моря в античном городе Фазиси, куда приезжает путешественник и будущий историк Геродот и где с ним происходят дивные истории. Прежде всего он обнаруживает, что попал в город, где странным образом исчезло время и где бок-о-бок живут люди разных поколений и даже эпох: аргонавт Язон и французский император Наполеон, Сизиф и римский поэт Овидий. В этом мире все, как обычно, кроме того, что отсутствует само время. В городе он знакомится с рукописями местного рассказчика Диомеда, в которых обнаруживает не менее дивные истории.
Эйприл Мэй подрабатывает дизайнером, чтобы оплатить учебу в художественной школе Нью-Йорка. Однажды ночью, возвращаясь домой, она натыкается на огромную странную статую, похожую на робота в самурайских доспехах. Раньше ее здесь не было, и Эйприл решает разместить в сети видеоролик со статуей, которую в шутку назвала Карлом. А уже на следующий день девушка оказывается в центре внимания: миллионы просмотров, лайков и сообщений в социальных сетях. В одночасье Эйприл становится популярной и богатой, теперь ей не надо сводить концы с концами.
Сказки, сказки, в них и радость, и добро, которое побеждает зло, и вера в светлое завтра, которое наступит, если в него очень сильно верить. Добрая сказка, как лучик солнца, освещает нам мир своим неповторимым светом. Откройте окно, впустите его в свой дом.