Четырнадцатый апостол - [16]

Шрифт
Интервал

Просто до точки.

Больничное

Не помню, почему я лёг сюда.
Но помню, как горела лебеда
И разрастался этот странный бред,
Ломая ритм и рифмы, тет-а-тет…
Густая кровь расстрелянных химер
Так бьёт в окно, стекла не разбивая.
Трёх медсестёр запуганная стая
Коварно избегает полумер.
Боль от иглы не чувствуя уже,
Не думая о том, что льют мне в вены,
Я не ищу картинки старой Вены
В серебряных узорах Феберже.
Но кони бьют копытами по лбу.
Какие же сегодня злые кони…
И хочется хоть крышкою в гробу
Прикрыться от агоний и погони.
Опять стреляют, правда, наугад.
Уходит в Млечный Путь шальная пуля
И зодиака факельный парад
Проводит под гиляку тьма рагулей.
На выручку спешит Текинский полк.
Хорошие ребята, я их знаю.
Скольженье по таблеточному краю
Приобретает хоть какой-то толк.
Так, бросив под лопату и пилу
Всю кровь своей поэзии, я вскоре
Услышу, как сквозь траурную мглу
Доносится усталый рокот моря,
И отойду, пока ты мирно спишь,
В беззвучную, безвременную тишь…

«Сколько женщин с именем Маргарита…»

Сколько женщин с именем Маргарита
Заходили сюда, целовали ступени,
Резали вены свои тупой бритвой,
В тёплой крови становясь на колени,
Умоляя вернуть, отпустить, простить
Их любимого, где-то забытого.
Ради которого готовы выть,
Искать губами оттиск копыта.
Раздеваться, идти голой по улице,
Под визг машин, под смешки и марши.
Держать спину прямо, не сутулиться,
Верить в встречу у Патриарших.
Знать, дьявол не нуждается в имени,
Помнить, кота можно драть за уши!
Под звуки капель из небесного вымени
Ничего не видеть, но только слушать.
Выбирать, вопреки любой логике,
Того единственного. Не любить мимозы.
Тунеядцы, бездари, алкоголики
Изменятся в сладостной метаморфозе –
И ты найдёшь своего Мастера!
Схватишь в охапку, прижмёшь к двери,
Изрисуешь паспорт его фломастером,
Пусть, кроме тебя, никому не верит!
А потом, в подъезде у пятидесятой квартиры,
Где стены расписаны единоверцами, –
Тихой слезой благодарить Мессира,
За новую жизнь под твоим сердцем…

«Любил, люблю, любовь…»

Любил, люблю, любовь…
Сначала до конца,
Закованные вновь
В банальный круг кольца,
В серебряный металл,
Стена почти по грудь.
Я сам нарисовал
Его живую ртуть.
Я сам его ковал
Из пятого ребра,
Я им не доиграл,
Слизнув его с костра
Твоих горящих губ.
И пусть грохочет вновь,
Под сенью горних труб –
Любил, люблю, любовь…

Гофману

Бам, бам, бам…
Колокола старого Бамберга
Уже и не надеются достучаться до прохожих.
У каждой четвёртой старухи на улице яблоки или рога,
Они что-то шепчут вам вслед и кривят рожи.
В самом воздухе дышит не столько дух Рождества,
Сколько гофманская мистерия слова и ноты, а
Девушка с ликом Вероники в баре всегда не права,
Глядя на меня свысока, как на хмельного енота.
Но я был трезв!
            Эта злобная яблочная фрау
Хохотала мне в спину, тыча пальцем в стекло витрин,
И рекою лилось мозельское, и Регниц шептал «браво»,
И над красными крышами величествовал иной господин.
Мурр!
    Это имя, звук, кличка, обещание, смех, всё в пустоту!
Здесь всё по-иному и всё по сути вещей – не важно,
Но как восхитительно было падать в сонную темноту,
Ощущая себя исписанным листком бумажным…
И уступать мурлыканью, и быть подхваченным мягкой лапой
Под хруст Кракатука на зубьях каменных башен.
Сомнения века мешают в котле глювайн с граппой,
И даже оскал Безносой смешон, а не страшен!
Ещё одна кружка чёрного пива, и я сверну ту улыбку с ручки.
Она не посмеет лыбиться мне вслед, как всем прочим!
И дождь стеклярусом льётся из встречной тучи,
И Гофман носит кота на плече сквозь года и ночи…

«День за днём неспешно всё дальше уходят кони…»

День за днём неспешно всё дальше уходят кони.
Синее небо, чем выше, чернее и тем бездонней.
Но в чёрном есть всё – и Галактика, и моя душа,
И чёткий след на бумаге от мягкого карандаша.
Движение твоих бровей, скользящее к переносице,
Чёрный платок Богоматери-мироносицы.
Чернозём под моим сапогом, манящий прилечь
На чёрное поле, где злобно свистит картечь.
И чем крепче ты слился с уверенной чернотой,
Тем потерянней воет смерть над поникшею головой.
Потому что покорных, покойных, ей легче любить.
Потому что о лоб свой упрямый гораздо проще разбить
Весь земной шар, чем поверить, что ты – отступил.
Пропил совесть, честь, веру, себя и всё, чем был.
То, за что за твоей спиною вставали твои друзья
И тучи дрожали в небе при грохоте твоего ружья.
Поэтому к чёрту всю эту благость и эту же черноту!
Если ты жаждешь смерти, так иди и умри на посту!
Чтоб ни одна сволочь не перешагнула твой клинок,
Чтобы тьма скулила и вертела хвостом у ног,
А ты, весь в белом, спокойно ей так скажи:
«Всё. Довольно. Я – буду жить!»

Еще от автора Андрей Олегович Белянин
Тайный сыск царя Гороха

Оба романа известного российского писателя Андрея Белянина «Тайный сыск царя Гороха» и «Заговор Черной Мессы» объединены одним героем – младшим лейтенантом милиции Никитой Ивановичем Ивашовым. Волею судьбы или случая Никита Иванович оказывается во временах царя Гороха, где ему поручается должность сыскного воеводы, а отделение милиции под его руководством расквартировывают в тереме Бабы Яги.Ох и нелегка работа милицейская! А уж при царе Горохе тем более…


Меч Без Имени

Эта фантастическая история, полная опасных приключений, произошла в наши дни. Герой романа, двадцатисемилетний художник Андрей, волею неведомых сил становится избранником волшебного Меча и попадает в параллельный мир. Он должен освободить жителей Соединенного Королевства от власти могущественного колдуна Ризенкампфа. Герой не прячется от опасностей. На своем пути он стремится помочь каждому попавшему в беду. И вскоре у него появляются храбрые и верные друзья. Вместе они одолевают злых ведьм и коварных монахов, спускаются в ад и находят новых союзников – чертей.


Воздушный поцелуй

Мой учитель Лис, благородный джентльмен из «близких к природе», с усами и рыжим хвостом. В туманной Великобритании его называют мистер Ренар, во Франции – месье Ренье, в России – господин Лисицын, а в Китае – мастер Лю Сицинь. Он носит трость с клинком внутри, пьёт кофе по-бретонски, ничего не боится и способен найти общий язык с кем угодно. А ещё Лис частный консультант Скотленд-Ярда, способный разгадать любую загадку, помогающий полиции раскрывать самые страшные преступления, ставя точку в карьере любого злодея! В мои же скромные обязанности входит лишь сопровождать его везде, тщательно записывая все наши приключения – от предательского выстрела в спину до воздушного поцелуя…


Жениться и обезвредить

А ведь как хорошо всё начиналось… Золотая осень, теплынь, пора свадеб, моя невеста Олёнушка спешит в Лукошкино, я её честно жду, отец Кондрат уже назначает день нашего венчания и… Абзац! Всему! Горох рехнулся (по полной программе!), царица от него уходит, меня (участкового!) сажают в тюрьму, Яга устраивает скандал за скандалом, Митьку бьют (ну это не ново), на город движется орда шамаханов… и самое неприятное, что всему этому нет никакого логического объяснения. Просто не повезло, и всё тут! Милицейская интуиция в голос вопит, что не так просто.


Взять живым мёртвого

– Не позволю казнить Бабу-ягу! – орал царь Горох, топая ногами так, что терем шатался.Но судебное постановление из Нюрнберга у нас на руках, да и бабка по юности много чего в лесах накуролесила, так что старое дело о якобы съеденном ею принце Йохане легло на наши плечи. И чтобы доказать невиновность нашей бабушки, всей опергруппе придётся ехать аж в Европу!Ну да где наша не пропадала!И тут бы не пропала, если б не скандальный дьяк и «волчий крюк»…


Моя жена – ведьма

Когда ваша жена – ведьма, не сомневайтесь, приключения на пороге. А если вы вынуждены разыскивать ее в Темных мирах, которые – уж поверьте! – не ради красного словца названы Темными, то вам точно не придется скучать. К тому же в столь веселой компании, как… черт и ангел.