Четырех царей слуга - [6]

«Мои беды весьма усугублялись тем, что я пребывал среди чужаков и не знал языка людей, с коими приходилось общаться. В товариществе с другими рейтарами (простыми мужланами, привычными к молотьбе) был обязан промышлять... причём быстро и безропотно. Во всём этом я старался превзойти сослуживцев, но те выглядели недовольными, и мне всегда доставались лишние наряды или поручения. Хуже того, поскольку я был застенчив, не возмущался при всякой обиде — чтобы меня не слышали и не считали строптивым, — это вызывало заносчивое и презрительное отношение товарищей, кои крайне досаждали мне насмешками и издёвками над моим поведением и языком. В таких случаях я не знал, как быть».

Постоянно уязвляемый рейтар-шотландец испросил сонета у своего земляка лейтенанта-волонтёра Уильяма Лодера. Тот служил в германском полку шведской армии. Патрик откровенно признался ему:

   — У меня в роте большинство рейтар немцы. Я уже с трудом сдерживаюсь, чтобы не ответить на их насмешки и оскорбления.

   — А ты и не спускай им ни одной обиды.

   — Но как себя вести в таком случае?

   — Очень просто. При малейшем поводе спрашивай обидчика — к кому относится его насмешка: ко мне или кому-то другому. Если он отрицает, то больше не спрашивай.

   — А если он подтверждает или начинает уклоняться от прямого ответа?

   — Тогда затевай свару и дерись на поединке. Не важно, кто победит. Тогда твои немцы увидят, что ты не намерен больше сносить их оскорбления...

Такой совет земляка действительно помог рядовому Гордону утвердиться в коллективе таких же, как он, королевских наёмников. За время стоянки в местечке Коло шотландец за три недели дрался на шести дуэлях. Поединки были на палашах. И хотя он выиграл всего две дуэли, в роте поняли, что этот дворянин из Британии наделён большим мужеством, хотя ему по молодости недостаёт ещё силы и умения владеть оружием.

Все поединки проходили подальше от глаз начальства и при секундантах. По обычаю, противники бились только до первой крови, поэтому дело до тяжёлых ранений или смерти почти никогда не доходило. Начальники наёмников на такие дуэли смотрели сквозь пальцы, поскольку офицеры устраивали схожие поединки между собой.

Пришлось Патрику попробовать и офицерской трости, неизменного спутника военачальника той эпохи. Во время ночного марша королевской конницы эскадронам приказали остановиться. Измотанные люди спали, сидя на конях. Какой-то шутник выгнал лошадь Гордона из общего строя, и спящий всадник этого даже не почувствовал. Лошадь остановилась возле командира соседнего эскадрона графа Кенигсмарка. Тот пробудился и, заметив справа от себя седока, спросил:

   — Кто идёт?

Сонный рейтар Гордон, даже не заметивший, что он покинул ряды своего эскадрона, решил, что его дразнят, и потому ответил в темноте соседу резко и грубо:

   — Помолчи, собака!..

Такого граф Кенигсмарк стерпеть, разумеется, не смог и наградил рейтара несколькими сильными ударами трости. Гордоновский конь отнёс седока подальше, но тот всё же успел заметить в темноте, что его обидчиком является королевский полковник, а не рядовой солдат.

В другом случае Патрик попробовал офицерской шпаги, но удары наносились плашмя. В одном из польских местечек местный ксёндз выкатил голодным рейтарам бочонок пива и стал их угощать. В это время на другом конце деревни показался конный отряд поляков. Лейтенант, командовавший разъездом, приказал всем немедленно садиться на коней. Но рейтары, а их было человек сорок, ещё теснее сгрудились вокруг бочонка и никак не могли оторваться от дармового пива. Тогда разъярённый офицер выхватил шпагу и стал колотить всех ею плашмя по спинам и каскам, крича при этом:

—Скоты! Я вас научу, как не подчиняться приказу! Скоты! Всем на коней и в бой!..

Поскольку шведское правительство сильно тянуло с выплатой жалованья наёмной армии, воевавшей в Польше, то мародёрство получило среди королевских войск большое распространение. Окрестные деревни «очищались» от всего съестного самым безжалостным образом. В одном из таких случаев спящий на куче реквизированной провизии рейтар Гордон ночью попал в руки польских крестьян, которые стащили с него всю верхнюю одежду и стали избивать дубина ми. Шотландцу удалось вырваться, и быстрые ноги унесли его от преследователей, которые явно хотели убить грабителя-шведа.

После перемирия столкновения воюющих сторон стали чаще. Юноше не раз довелось участвовать в конных боях, показывая храбрость и сметливость. Запомнился ему, среди прочих, бой близ польского городка Иновлодзь. В тот день эскадрон, в котором служил шотландец, был отряжён в состав арьергарда полка графа Понтуса Делагарди под командой подполковника Форгеля.

Когда небольшая группа польских конников напала на шведский обоз и начала грабить его, он безрассудно погнался за ними. Во время погони, которая велась небольшим числом рейтаров, наперерез им из густого кустарника выскочили до трёх сотен конных поляков, сидевших там в засаде. Королевские наёмники повернули назад, но поляки на своих превосходных конях быстро догнали их и после короткой стычки у местечка Опочно взяли в плен одиннадцать офицеров и больше сотни унтер-офицеров и рядовых. Шведские наёмники явно не хотели погибать за короля Карла и потому дружно побросали на землю палаши и пистолеты, мушкеты и стальные каски.