Четыре туберозы - [68]

И в безмолвии рыдает…

МАРИЯ

Где ангелы света летали,

Где роза спасенья росла,

Там дева святая цвела.

Мария — её называли.

Уста мои страстно лобзали

Избранницу светлой мечты,

Любви и святой красоты.

Мария — её называли.

И ангелы света взирали

На нашу святую любовь.

В ней счастье рождалося вновь.

Мария — её называли.

Так часто мы с нею внимали,

Как мир одинокий стонал

И деву к себе призывал.

Мария — её называли.

В холодной, тоскующей дали

Я с нею простился тогда,

Она же ушла навсегда!

Мария — её называли.

И ангелы света рыдали,

И с ними теперь я один,

Померкшей любви властелин…

Мария — её называли.

СМЕРТЬ I

Не утомлённый страданьем,

Не изнурённый борьбою,

Но с глубочайшим сознаньем

Стану теперь пред тобою.

Стану, как витязь могучий

Перед борьбой роковою,

Перед нависнувшей тучей

С лёгкой, крылатой стрелою.

Лук мой калёный застонет,

Дрогнет моей тетивою,

Многое на сердце тронет —

Грянет грозой роковою.

В нас одинакова сила!

Много в нас тайн заключённых!

Много судьба нам дарила

Стрел своих дивно калёных!

Смерть! я тебя побеждаю,

Но над победой случайной

Тоже, как мальчик, рыдаю

Перед разрушенной тайной.

МОЛИТВА

Забытый дом! Как в тьме могильной,

В пыли оплёван я лежал

И, жалкий раб, молитвою всесильной

К себе я Бога призывал.

За мной слова молитвы повторяли

Хор звёзд и тихая луна.

Со мной на небе ангелы рыдали —

Лишь ты не плакала одна.

И пламенем всё небо осенило,

Святым сияньем Божества.

И родилась во мне святая сила,

Святые, грозные слова.

Я встал свободным, Бога созерцая,

Забыл тебя и мир людей

И шёл вперёд, зачем, куда не сознавая,

Но шёл я к «Истине Скорбей».

ПОЭТУ

Горят фонари

До юной зари

Весёлой толпою.

И неба наряд,

Где звёзды блестят,

Затмился слезою.

Погасла луна,

Созвучий полна,

Пред новым их светом.

И небо висит

И тихо грустит —

Над мёртвым поэтом…

СМЕРТЬ СОЛОВЬЯ

Полон грусти и печали,

Пел безумный соловей

Песню страстную теней —

Вы не знали, вы не знали!

С грустью тяжкою внимали

Этой песне сны веков:

В ней дрожал предсмертный зов

Вы не знали, вы не знали!

А когда в померкшей дали

Утонул ослабший соловей

Между снов любви своей —

Вы узнали, все узнали?!

«Сквозь сон моей печали…»

Сквозь сон моей печали

Я к ней на свадьбу зван.

Мечты мои встречали —

Туман, один туман.

Подруги ей надели

Вуаль на лёгкий стан.

Мечты мои смотрели —

Туман, один туман.

Невеста молодая

Узнает ли обман!

А я стоял рыдая —

Туман, везде туман…

СМЕРТЬ II

С померкшей улыбкой в очах,

Вся страстью немой упоённая,

Безумьем моим воскрешённая,

Явилась ко мне ты в слезах.

Пришла, как больное дитя.

Во мне ты искала спасения.

Пришла ты, как грёза осенняя,

О дивном минувшем грустя.

Ты помнишь, я встретил тебя,

Как будто невесту стыдливую, —

Теперь покидаю счастливою,

Безумно, как мальчик, любя.

ВОСПОМИНАНИЕ

Небо над нами рыдало,

Как будто больное дитя.

Ты тихо меня обнимала,

О чём-то минувшем грустя.

Не зная любви и отрады,

Я в даль, как безумный, глядел,

И губы шептали: «Не надо!»

Я что-то припомнить хотел.

Мне чудились страстные ласки,

Минувшей, как счастье, любви;

При бледной, осенней окраске

Безмолвное тело в крови.

Я видел померкшие очи,

Я слышал удушливый хрип

В молчанье бесчувственной ночи,

И двери стенающей скрип.

Я тихо тогда приподнялся.

Мне чудилась снова — беда!

И снова во мраке раздался

Удушливый хрип, как тогда…

«Последний аккорд мирозданья…»

Последний аккорд мирозданья,

Последнее слово «люблю»

Померкнет в пучине познанья

И грёзу разрушит мою.

Но есть недоступные дали,

Там высится грозно скала.

Туда мы Любовь приковали —

И там непроглядная мгла.

И мы поселимся жрецами

Вокруг позабытой мечты,

И вечность сомкнётся над нами

Любви и святой красоты.

«Весь туманный сад…»

Весь туманный сад

Луной объят,

Луной осенней.

И звёзды в ряд

В пруду горят,

В пруду, где тени.

И я один

Среди долин

С моей мечтою!

Я не забыл,

Что проклят был

Вчера тобою.

Заря плывёт,

Заря растёт

В немой пустыне,

И похорон

Я слышу звон

Немолчный отныне.

В ДЕВИЧЬЕЙ СПАЛЬНЕ

Кажется душно в девичьей спальне

В тихую лунную ночь.

Сердцу становится как-то печальней…

Сердцу ль тоску превозмочь!

Вижу, как лунным, сребристым сияньем

Сад задремавший залит.

Слышу я листьев влюблённых шептанье,

Ночь о любви говорит.

Часто мне кажется, будто виденья

Там по дорожке скользят.

В спальню доносится тихое пенье,

Тихое пенье дриад.

Сердцу мучительно, сладко и больно

Так не любить никого.

Слёзы о ком-то роняешь невольно,

Любишь, не зная кого.

НАША ДОРОГА

Нет, подождём мы немного

Искать утешенья могилы!

Не кончена наша дорога!

Ещё не исчерпаны силы!

Боже! мне слабые ноги

Сожгли беспощадно песчинки

Твоей бесконечной дороги,

Где нет ни дождя, ни росинки.

— Друг, ты ступаешь так вяло!

Пройти нам осталось немного;

За нами далёко начало

И кончена скоро дорога…

НИЩИЙ

В костюме стареньком и гадком,

Больной я пред тобой стоял.

Струилась тихо грязь по складкам,

Зловонная, а я молчал.

Ты видела, в лице больного

Лежала Божества печать;

Она сказала слишком много —

И ты её могла понять!

Мой друг, твои уста молчали.

В твоих задумчивых очах

Рождались искорки печали,

А грудь сжимал безумный страх…

И ты, дитя больного света,

Упала нищему на грудь!

В отрепьях встретила поэта!..

О друг, ты этот миг забудь!

ЗМЕИНАЯ ЛЮБОВЬ

Роща застыла осинная.

В солнечных, светлых лучах

Искрится шкурка змеиная;

Тихо лоснится на мхах.

Дума таится змеиная