Четыре стихии - [48]

Витариус и Элдия ехали бок о бок и негромко переговаривались. Лошадь Кинны следовала за ними, При случае молодая женщина оборачивалась через плечо и улыбалась Конану. Женщина такой редкой красоты и такого страстного темперамента, — нет, Конану не на что жаловаться. Напряжение, мучившее Конана с первой же минуты его встречи с ведьмой, исчезло. Улыбаясь себе под нос, он толкнул лошадь, желая подъехать ближе.

— Эй, Витариус! — крикнул Конан. — Может быть, теперь, когда проклятый лес остался позади, нам сделать привал и позавтракать как следует?

— Считайте, что нам очень посчастливилось проехать лес так беспрепятственно, — сказал Витариус.

— Посчастливилось? Беспрепятственно? Дерево, явно страдающее какими-то извращениями, чуть не сожрало нас, а красный демон едва не прикончил!

— Это сущие пустяки по сравнению с тем, что выпадало другим. По меньшей мере, мы остались живы и можем рассказать о пережитом, Конан кивнул — здесь старик прав.

Четверо путников остановили лошадей и вытащили солонину и сушеные фрукты, намереваясь закусить. Во время завтрака Конан поделился с Витариусом своими соображениями насчет того, насколько эта местность милее ему, чем коварный лес.

Витариус задумчиво жевал какие-то коричневые слипшиеся в комок плоды.

— Да, в обычной ситуации я бы с вами согласился. Но эта равнина называется Додлигия. Она далеко не так проста, как выглядит теперь. Полдня пути — и мы будем в пределах видимости из замка Слотт. А до него еще один день ехать. На этой равнине тоже встречаются препятствия. Я подозреваю, что мы не сталкивались с часовыми только потому, что едем к самому Совартусу, иначе мы имели бы с ними дело еще на коринфийской дороге. Он просто не ожидает, что муха сама полетит прямо в его паутину. Старик еще раз откусил от своего фрукта.

— Но можете быть уверены, что Совартус не оставит свой замок без охраны, даже если он и не ждет нас. Он наделал себе немало врагов. Слишком многих он с удовольствием бы увидел болтающимися на виселице. А если бы все, кто охотно плюнул на его труп, выстроились друг за другом, то процессия ушла бы далеко за горизонт.

— Я стояла бы первой, — сказала Элдия, чересчур сурово для маленькой девочки.

— А я опередил бы тебя, чтобы успеть забрать причитающуюся мне лошадь прежде, чем остальные разграбят замок! — Конан засмеялся.

Витариус нахмурил лоб.

— Поберегите вашу веселость до тех времен, когда мы завершим нашу миссию. Если я не ошибаюсь, у Совартуса всегда было плохо с чувством юмора. Кроме того, нам нужно помнить, что у земли здесь тоже есть уши и что скоро нас увидят из замка.

Конан приложил ладони ко рту, сложив их рупором.

— Эй вы, в замке! Чтоб лошадь была готова к моему прибытию! — крикнул он.

Потом, смеясь, повернулся к своим друзьям. В его глазах вспыхнул синий огонь.

Но никто не улыбнулся в ответ.

Когда солнце проделало половину своего пути над землей, четверо путников увидели вдали вершину. Удивительная скала, подумал Конан. Она стояла прямо на плато, возвышаясь одиноко и напоминая по форме конус. Ни горных отрогов, ни холмов. Вершина скалы была еще более странной. Она расширялась над узкой перемычкой, как верхняя часть песочных часов.

— Замок Слотт, — объявил Витариус. Конан покосился недоверчиво.

— Так это скала, что ли?

— Большая ее часть. Скала пронизана коридорами и пещерами, которые соединены между собой переходами. Эта выпуклая вершина создана не природой. Ее творцы — магия и человек. Отсюда она кажется маленькой, но когда подходишь ближе, то видишь, что она в десять раз больше самого большого дворца в Морнстадиносе. Верхние комнаты сообщаются с нижними с помощью тоннелей. Если иметь с собой достаточно припасов, то можно бродить по замку годами и никогда не повторять уже пройденной дороги. Начиная с этого момента мы должны быть настороже, — предупредил Витариус.

Конан уставился на замок. Разглядывая это строение, навевающее безотчетный ужас, киммериец почувствовал, как его веселье улетучивается.

Дювула надзирала за тем, как ее Принца Копья перекладывают в экипаж.

— Осторожней, ты, балбес! Если ты уронишь ящик, я тебе все поотрываю! Оно тебе явно лишнее!

Рабочий раскрыл глаза и удвоил осторожность. Дювула направилась в дом, чтобы запаковать свой сундучок с порошками и растворами.

Бережно перебирая пузатые сосуды, заполненные светящимися разноцветными жидкостями, чародейка покачивала головой. Ей вовсе не светило шляться по пыльным дорогам, но тут уж ничего не поделаешь. Дивул мертв. Хотя причин для его кончины нашлось бы немало, в глубине души Дювула была уверена, что ее братец-демон принял смерть от рук варвара, старого волшебника и огненной девочки. Теперь ведьмой руководила не только алчность, но и желание отомстить. В любом случае, она не собирается просто сорвать на варваре злобу. Ее отношения с Дивулом базировались больше на взаимной выгоде, чем на искреннем чувстве. И все же демон был ее родственником. Еще один счет, который она предъявит своим жертвам.

После блистательного провала великого борца на арене любви Лемпариуса стало еще важнее заполучить Конана — ради Принца.

И конечно, девчонку ни в коем случае нельзя упускать. Если бы огненный ребенок попал в руки ведьме, она могла бы получить взамен услуги Совартуса. Теперь, когда Дивул мертв, ведьма так нуждалась в сильном покровителе! По всем этим соображениям она ни решила идти по следам варвара и девчонки, которую тот оберегает.