Четыре путешествия на машине времени (Научная фантастика и ее предвидения) - [65]
Вера в миротворческую функцию бомбы была разрушена августовским утром 1945 года взрывом над Хиросимой. И это же событие явилось самым ярким и жутким доказательством прозорливости фантастов. К их удивлению, безразличие, накапливавшееся годами, разом сменилось пристальным вниманием.
Айзек Азимов в своей книге "Опус 100", вышедшей через четверть века после Хиросимы, вспоминает не без горечи: "Итак, была взорвана атомная бомба, и неожиданно это событие сделало научную фантастику респектабельной. Впервые фантасты явились миру не как группка чокнутых фанатиков; мы сразу же ощутили себя в положении кассандр, которым мир отныне внимал с почтительным смирением. Но право же, мечтал бы я оставаться до конца дней своих "чокнутым" в глазах всего света, чем достичь нынешнего признания такой ценой, ценой нового дамоклова меча над головой человечества".
Действительно, как ни печально это звучит, но предсказанная увиденная заблаговременно бомба открыла перед американской научной фантастикой двери элитарного литературного клуба. Не считая узкого круга ученых, военных чинов и политиков, тесно связанных с проектом "Манхэттен", ближе, чем кто-либо, к атомным секретам оказались журналы научной фантастики. Хотя вряд ли кто тогда догадывался об этом…
В редакционной статье Джона Кэмпбелла, до конца жизни возглавлявшего самый популярный журнал научной фантастики "Эстаундинг", встречаются и такие слова (это была июньская книжка за 1938 год): "Никому еще неизвестно, что секреты атомной энергии вот-вот будут открыты. Но можете быть абсолютно уверены: ученый, которому это удастся, живет сейчас на Земле. Его статьи регулярно появляются в соответствующих научных журналах, его имя известно".
Журнал "Эстаундинг" обращался к атомной тематике не случайно и не однажды. Так, в октябрьском номере журнала за 1939 год опубликован мрачный рассказ о разразившейся в Европе войне; только фантастическое изобретение, позволявшее отбрасывать материальные тела в какое-то иное время, предотвратило вторжение нацистских "люфтваффе" в Англию. Рассказ назывался "Аннигилятор Джадсона" и написан был молодым англичанином Джоном Бейноном Харрисом. (позже автор взял себе псевдоним "Джон Уиндэм", да так и запомнился читателям). В специальной журнальной колонке "Встреча с автором" будущий Уиндэм с горечью признавал: "Как только у меня зародилась идея этого рассказа, я обнаружил, что вовсе не обязательно привлекать стандартный набор с "безумным ученым"… когда совершенно нормальные специалисты с высокой репутацией в научных кругах эффективно продвигаются к конечной цели: разнести мир на кусочки прямо на наших глазах". Заметим, до чего осознанна и даже привычна тревога писателя — в тридцать девятом-то году!
Впрочем, это еще не все. В том же номере была помещена маленькая заметка, поясняющая картинку на обложке (вполне мирная на вид атомная электростанция будущего). В заметке даже как-то обыденно — будто речь шла о кольцах Сатурна или о бензольном "колечке" — разъяснялось, что атомную энергию можно использовать и в будущих войнах, причем "высвобождение энергии будет столь ужасным, что целые города могут быть стерты с лица земли"…
А времени оставалось все меньше, стрелки часов истории завершали положенный круг: в "горячие" сороковые годы журнал публикует два произведения о предотвращении катастрофы на атомном предприятии — рассказ Роберта Хайнлайна "Взрыв всегда возможен" и повесть Лестера Дель Рея "Нервы"… На таком фоне и произошла самая знаменитая и чаще других упоминаемая история с рассказом малоизвестного фантаста Клива Картмилла.
Рассказ, название которого переводится двояко — "Линия смерти" или "Крайний срок", — вышел в мартовском номере за 1944 год. И тут же начались неприятности вполне объяснимые, но от того не менее фантастические: к Кэмпбеллу в контору нагрянули агенты ФБР. Их реакция была понятна — ведь автор рассказа подробно описал технологию изготовления атомного оружия! И хотя расследование показало, что никто из штата редакции и авторского состава доступа к секретной информации по проекту "Манхэттен" не имел, подозрения улеглись далеко не сразу.
Что и говорить, Картмилл угадал и описал буквально все! Но забавно читать письмо, опубликованное в журнале спустя четыре месяца, письмо, в котором постоянный читатель в пух и прах разносит Картмилла за "научную несостоятельность" его идеи! "Все эти штучки с соединением двух докритических масс урана-235 с целью вызвать цепную ядерную реакцию не выдерживают никакой научной критики. Это не научная фантастика, а весьма посредственная "фэнтези", — заявлял скептик.
Вряд ли сам автор удивительного рассказа догадывался, как мало времени осталось его идее ходить в "фантастических". Еще успел выйти весною 45-го рассказ Филиппа Уайли "Райский кратер" — последний, скорее всего, научно-фантастический рассказ о взрыве атомной бомбы, но стрелки часов уже стояли на указанной черте.
И полгода не прошло, как страхи писателей-фантастов материализовались, превратившись в реальную угрозу всему человечеству. Ранним утром в "черный понедельник", 6 августа, с базы на острове Тиниан поднялся в воздух и взял курс на Хиросиму бомбардировщик Б-29, "летающая крепость", которым командовал капитан ВВС США Клод Изерли.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
ФАНТАСТИКАЕжемесячный журналСодержание:Александр Громов. ВСЕМ ПОРОВНУ! рассказРон Коллинз. БИЗНЕС ЕСТЬ БИЗНЕС, рассказАлек Невала-Ли. INVERSUS, рассказСергей Лукьяненко. КРЕДО, повестьВидеодром**Хит сезона***** Игорь Фёдоров. РАСПЛАТИЛСЯ? ПРОХОДИ! (статья)**Экранизация***** Дмитрий Байкалов. ЗВУКОВОЙ МАЛЬЧИК (статья)**Рецензии**Сериал***** Константин Дауров. МИР, КОТОРЫЙ ПОСТРОИЛ БАРТ (статья)Пат Кадиган. ИСТИННЫЕ ЛИЦА, рассказИэн Уотсон. ОБЛИК УБИЙСТВА, рассказИэн Макдональд. УБЕЖИЩЕ, рассказДэн Симмонс. ВОСХОЖДЕНИЕ, повестьВл. Гаков.
Николай ГОРНОВ. УБЕЙ В СЕБЕ КОСМОНАВТАЯсно, что подобное предложение совсем не в духе нашего журнала. Однако на сей раз авторский взгляд вполне понятен.Борис РУДЕНКО. ЗАЩИТА СВИДЕТЕЛЯДействительно, такому убежищу можно только позавидовать!Шейн ТОРТЛОТТ. ЧЕЛОВЕК С НИЗОВЬЕВ РЕКИКто сказал, что проще всего уйти?Брэд ТОРГЕРСЕН. ПОМОЩНИК КАПЕЛЛАНАВот и еще одна инопланетная раса желает извести человечество под корень — конечно, из самых что ни на есть благородных побуждений.Антуан ЛАНКУ, Жесс КААН. НЕГАРАНТИЙНЫЙ ДЕФЕКТДа какая же это фантастика? Ситуация до боли знакома едва ли не каждому потребителю.Филип БРЕВЕР.
Елена ВОРОН. ПОВЕЛИТЕЛЬ ОГНЕННЫХ ПСОВЛюбопытно, почему современных фантастов так и тянет в лабиринт?Фред ЧАППЕЛЛ. ЛАБИРИНТ ТЕНЕЙНа этот раз троица наших давних знакомых дошла до номинации на Всемирную премию фэнтези. При том, что впервые мастер теней рискует своей репутацией.Дебора РОСС. ЧУЖОЕ СЕРДЦЕА что делать, когда нет своего? Остается одно — похитить чужое.Майкл АЛЕКСАНДЕР. В ОКОПАХВ Первую мировую, при артналете, солдат мог встретиться не только со смертью…Катерина БАЧИЛО. ПАН КРОЗЕЛЬЧИКЮСПопробуйте представить себе «параллельный» мир, где сам цвет является тайным знанием, а умение видеть его — редкой способностью.Альберт КОУДРИ.
Книга Михаэля фон Альбрехта появилась из академических лекций и курсов для преподавателей. Тексты, которым она посвящена, относятся к четырем столетиям — от превращения Рима в мировую державу в борьбе с Карфагеном до позднего расцвета под властью Антонинов. Пространственные рамки не менее широки — не столько даже столица, сколько Италия, Галлия, Испания, Африка. Многообразны и жанры: от дидактики через ораторскую прозу и историографию, через записки, философский диалог — к художественному письму и роману.
«Наука, несмотря на свою молодость, уже изменила наш мир: она спасла более миллиарда человек от голода и смертельных болезней, освободила миллионы от оков неведения и предрассудков и способствовала демократической революции, которая принесла политические свободы трети человечества. И это только начало. Научный подход к пониманию природы и нашего места в ней — этот обманчиво простой процесс системной проверки своих гипотез экспериментами — открыл нам бесконечные горизонты для исследований. Нет предела знаниям и могуществу, которого мы, к счастью или несчастью, можем достичь. И все же мало кто понимает науку, а многие боятся ее невероятной силы.
Научное издание, созданное словенскими и российскими авторами, знакомит читателя с историей словенской литературы от зарождения письменности до начала XX в. Это первое в отечественной славистике издание, в котором литература Словении представлена как самостоятельный объект анализа. В книге показан путь развития словенской литературы с учетом ее типологических связей с западноевропейскими и славянскими литературами и культурами, представлены важнейшие этапы литературной эволюции: периоды Реформации, Барокко, Нового времени, раскрыты особенности проявления на словенской почве романтизма, реализма, модерна, натурализма, показана динамика синхронизации словенской литературы с общеевропейским литературным движением.
«Сказание» афонского инока Парфения о своих странствиях по Востоку и России оставило глубокий след в русской художественной культуре благодаря не только резко выделявшемуся на общем фоне лексико-семантическому своеобразию повествования, но и облагораживающему воздействию на души читателей, в особенности интеллигенции. Аполлон Григорьев утверждал, что «вся серьезно читающая Русь, от мала до велика, прочла ее, эту гениальную, талантливую и вместе простую книгу, — не мало может быть нравственных переворотов, но, уж, во всяком случае, не мало нравственных потрясений совершила она, эта простая, беспритязательная, вовсе ни на что не бившая исповедь глубокой внутренней жизни».В настоящем исследовании впервые сделана попытка выявить и проанализировать масштаб воздействия, которое оказало «Сказание» на русскую литературу и русскую духовную культуру второй половины XIX в.
Появлению статьи 1845 г. предшествовала краткая заметка В.Г. Белинского в отделе библиографии кн. 8 «Отечественных записок» о выходе т. III издания. В ней между прочим говорилось: «Какая книга! Толстая, увесистая, с портретами, с картинками, пятнадцать стихотворений, восемь статей в прозе, огромная драма в стихах! О такой книге – или надо говорить все, или не надо ничего говорить». Далее давалась следующая ироническая характеристика тома: «Эта книга так наивно, так добродушно, сама того не зная, выражает собою русскую литературу, впрочем не совсем современную, а особливо русскую книжную торговлю».
Приведено по изданию: Родина № 5, 1989, C.42–44.