Четыре оттенка счастья - [22]

– Бабушка, а почему Иван Артемович так разозлился? – спросил Даня, перейдя на шепот.

– Потому что я чуть было не ушла от него, – ответила Елизавета Борисовна, безразлично пожав плечами.

– Как это? – изумился Даня.

– Просто. Тогда на Кубе я влюбилась, и Эстебан отвечал мне взаимностью. Можно сказать, у меня был страстный роман...

Елизавета Борисовна говорила настолько тихо, что Дане приходилось низко наклоняться, чтобы уловить каждое слово. Он был по-настоящему шокирован, ведь всю жизнь считал бабушку Лизу эталоном порядочности и благочестия. Изумление, появившееся на лице юного собеседника, очень развеселило Елизавету Борисовну.

– Не такая я уже и ханжа, как ты думал!

– Я? Я – нет! Что вы, просто...

– Да знаю я, знаю! Не оправдывайся. Я тогда еще молодой была, но уже зрелой... Эстебан был старше, держал небольшой ресторанчик. Мы там как-то обедали с другими преподавателями. Знаешь, Даня, вот сколько лет прошло, а я до сих пор вздрагиваю, вспоминая нашу первую встречу... Словно раскат грома, голова пошла кругом, а дыхание перемкнуло! Ни до, ни после я такого не испытывала...

– Но Иван Артемович...

– Я не могла с собой совладать! Первый и последний раз в жизни я не могла противиться эмоциям. Это был месяц безумия, месяц страсти... Я, как могла, скрывала от Ивана, но блеск в глазах не скроешь. Он догадался и поставил меня перед выбором.

– А Эстебан?

– Просил, чтобы я ушла от мужа, угрожал, что убьет его, если я откажусь, – Елизавета Борисовна улыбнулась.

– А вы... ну... с Эстебаном... – Даня замялся, не зная, как правильно задать вопрос, и будет ли это уместно.

– Спала ли я с ним?

– Простите... – юный собеседник Елизаветы Борисовны смутился, потупив взгляд.

– Даня, ну а ты как думаешь? Какой мужчина станет просить женщину уйти от мужа, если она, кроме поцелуев, ничего больше ему не позволяла? Да и как я могла ему отказать... Это было что-то... – Даня совсем опешил, не в силах поверить, что горячо любимая им, правильная во всех отношениях бабушка, когда-то была совсем другой.

– Моя командировка закончилась, и мы с Иваном вернулись домой. Вот такая вот история. Давай чашки, – старушка вытащила поднос, погрузила на него чашки с кофейником и, передав его Дане, медленно поплелась в гостиную. – После кофе собирайтесь и уходите, а то всех это уже утомило.

– А почему вы не остались с Эстебаном? – неожиданно спросил Даня.

Елизавета Борисовна замерла.

– Даня, тогда было другое время...

– Я не верю, что вас это сдерживало.

– Просто... Просто я всегда любила своего мужа...

Часы показывали 16:45.

– Спасибо всем большое! – Даня радостно улыбнулся, предвкушая окончание утомительного обеда, – нам с Аллой пора, – он допил кофе и уже был готов уходить.

– Даня! – Алла недовольно посмотрела в его сторону, после чего окинула взглядом всех сидящих за столом, – твои родные так старались, а ты хочешь уже уходить!

– Что вы, Аллочка! Идите, развлекайтесь, – поспешила успокоить Злата.

– Да, да! Мне и так уже пора ложиться, – подхватила Елизавета Борисовна, – здоровье уже не то!

– Я бы не отказалась еще от чашечки кофе, – Алла мило улыбнулась, а Даню при этом передернуло.

– Я сделаю, – сухо кинула Злата, приподнимаясь из-за стола.

– Большое спасибо, Злата Ивановна!

– Не подавись, – прошипела Злата, выходя в коридор. Вскоре она вернулась, неся в руках дымящуюся чашку.

– Должна перед всеми извиниться, но мне уже пора. Встреча в городе, – Наталья Геннадиевна поправила рукой выбившуюся прядь волос и быстро заспешила к выходу. – Было приятно познакомиться! – она кивнула в сторону Аллы, но в дверях ее остановила Злата.

– Наташенька, милая, раз уж ты уходишь, можешь занести Юре ужин? Он забыл его, – Наталья Геннадиевна замерла, борясь с нахлынувшей волной злобы и раздражения.

– Но ведь он поел... – начала, было, злая учительница географии.

– Но он будет там допоздна, проголодается. Это по пути. Пакет в коридоре. Спасибо, родная! – Злата неприятно оскалила зубы, поближе придвинувшись к Мише.

Постояв в дверном проеме, Наталья Геннадиевна решила не портить Дане праздник и ничего не говорить. Она скажет потом. Потом, когда комедия закончится и Злата снова станет глупой провинциалкой. А пока Наталья Геннадиевна обулась, накинула пальто, взяла в коридоре застиранный белый пакет, еще раз со всеми попрощалась и выбежала в парадное.

– Что-то я опять проголодалась! Все такое вкусное, – к нескрываемому ужасу Дани Алла потянулась за очередным салатом.

Часы показывали 17:15.

Мастерская Юры была в каких-то пяти минутах ходьбы от коммуналки №7, но Наталье Геннадиевне этот маршрут показался вечностью. Она нервно размахивала пакетом, надеясь, что очередной водянистый суп или слипшаяся вермишель от этого испортится. Ее щеки пылали, а кулачки то и дело сжимались, и с каждым шагом злая учительница все больше и больше предвкушала, что именно и как она выскажет Юре.

Мастерскую от подъезда отделяла огромная железная дверь, ручка которой давно уже проржавела. Наталья Геннадиевна громко постучала, но никто не открыл. Не дождавшись ответа, она, превозмогая отвращение, надавила на ручку – рассадник бактерий, и дверь открылась.