Четыре цвета счастья: эльфийская сказка - [5]

Девушка уперлась руками в его плечи – витязь отпустил. Оба поднялись на ноги. Румер смотрела на него и чувствовала, как печаль затопляет ее сердечко. Такой родной, такой близкий – теперь он должен был стать ей чужаком.

Боромир улыбнулся. На глазах девушки выступили слезы – только Оро умел так улыбаться. Доброта, любовь и обещание защиты в противовес искусительно-надменным улыбкам Кейрана.

Румер поспешила отвернуться, чувствуя, как грудь стискивает неведомое доселе чувство досады, разочарование от невозможности заполучить все желаемое. Кейран и Боромир – одновременно им двоим не было места в ее жизни.

– Сегодня взойдет полная луна, Румер. Запомни: я буду ждать тебя до следующей в «Семи реках», – повторил Боромир.

Цепочка на шее Келебрин начинала греться и обжигать кожу. Девушка бросилась прочь, чтобы не слышать больше его голоса.

Цвет второй : Пурпурный

Сумерки окутали Имладрис, когда одинокий всадник въехал по арочному мосту во внутренний двор. Стремительным шагом мужчина взлетел по лестнице, ведущей к крылу Властелина Эльдаров.

– Любимый! – Келебрин с радостной улыбкой бросилась к вошедшему в спальню Кейрану.

Он же резко выставил перед собой руку, удерживая ее на расстоянии. Девушка заметила холодный блеск его глаз и почтительно склонила голову.

– Владетель Кейран, – проговорила она, пытаясь не выдать охватившего ее страха. Что-то недоброе таилось в ледяном спокойствии супруга.

– С кем ты встречалась, Келебринкель?

– Ни с кем, Властелин, – пробормотала она.

– Лжешь. Я требую правды.

– Не понимаю тебя, Кей, – недоуменно всматриваясь в лицо эльфа, ответила Румер.

– Кто приходил к тебе, девочка? И не смей мне лгать на этот раз!

– Приходил… Многие приходили. Я встречалась с твоими прид…

Пощечина не дала ей договорить.

– Хватит лгать, грязное отродье Аданов! – ударяя ее второй раз, закричал Кейран. – Я видел: к тебе приходил твой соплеменник.

Понимание просияло в глазах Румер. Но она не успела и рта раскрыть, как получила новую оплеуху от супруга.

– Ты еще смеешь улыбаться, вспоминая, чем вы тут занимались?

– Нет, Кейран, – взмолилась она. – Я ничего… как ты…

Град ударов обрушился на девушку. Эльф бил сильно, но точно: так чтобы не поранить ни губ, ни носа. Щеки Келебринкель пылали, а из глаз ручьями лились слезы.

– Я не виновна пред тобой, – сумела пролепетать она, перед тем как Кейран лицом вниз повалил ее на кровать.

– За предательство, обман и отказ раскаяться, Келебрин, я отплачу тебе! Мой хлыст преподаст тебе урок.

Эльф проворно задрал подол ее ночной рубашки, и с размаху огрел девушку.

Румер дернулась, но не закричала. Только вцепилась в шелковые покрывала, что сама стелила, готовясь к возвращению любимого. Им предназначалось впитывать стоны любовного экстаза, а не вопли боли.

«Я не закричу», – твердила дочь Боэроса. – «Он поймет свою ошибку. Я не закричу».

Молчаливая покорность не пришлась по вкусу Кейрану. Он отбросил хлыст, садясь на край ложа.

– Ты раскаиваешься в своем предательстве, Келебринкель?

– Кей, не было никакого предательства…

– Ты продолжаешь упорствовать! – закричал он.

Через миг Кейран оказался меж ее ног, сбрасывая с себя одежду. Девушка вздрогнула, когда его ладони легли на ее исполосованную ударами попку.

– Шшш, – склоняясь над ней, вдруг неожиданно нежно прошептал эльф. Румер ощутила, как его налитая плоть упирается в нее.

– Кейран, я не хочу…– попросила она.

– Тебя не спрашиваю.

Пальцы эльфы развели ей ягодицы, и он толкнулся в нее. Грубо, безжалостно. Келебрин закричала. Подобной боли она еще не испытывала, даже когда он брал ее в первый раз. Это извращенное проникновение рвало внутренности и втаптывало в грязь гордость Госпожи Келебринкель.

– Он делал с тобой это? – прошипел Кейран, двигаясь в неспешном ритме.

– Н..нет…

Эльф остановился, потом процедил злым тоном:

– Если врешь, то увидишь, как он никчемен в искусстве любви. А если говоришь правду… что ж мы разнообразим наши постельные игры.

Он снова резко погрузился, вырывая новый крик из груди девушки. Боль пульсирующими волнами накрывала ее. Келебрин кричала, невзирая на принятое ранее решение. Мука и унижение были невыносимы.

Кейран замер, что-то невнятно бормоча. Покинул ее тело. Сильные руки сжали плечи, переворачивая Келебрин на спину. Он снова оказался меж ее разведенных ног. Девушка, решившая было, что все закончилось, похолодела, поняв, что ошиблась.

– Пожалуйста… Кей…

– Я должен быть уверен, девчушка, – напряженно дыша, сказал он и вошел в нее. Келебрин всхлипнула, хотя их привычное соитие не принесло боли. Не было и сладкой неги, которая всегда разливалась внутри ее лона от его погружений. Однако боль просто помедлила с приходом. Девушка закричала, когда он проник глубже, но пальцы Кейрана накрыли ее рот. И она сделала первое, что пришло на ум: изо всех сил вцепилась зубами в руку мучителя. Эльф взвыл, и тут же она ощутила, как его горячее семя изливается в нее.

Кейран склонился над ее лицом. Убрал руку.

– Я не почувствовал в тебе чужих следов. Ты говорила мне правду?

Румер молчала, стараясь не разрыдаться.

– Хотя… – его взгляд упал на ее испачканные кровью губы.

Эльф легонько прильнул к ним. Через миг резко отстранился, лег рядом, изумленно осматривая истерзанное тело Келебринкель.