Четыре цвета счастья: эльфийская сказка - [3]

И вот сейчас овладевая ее телом, поцелуями успокаивая ее боязнь, даря наслаждение и заглушая своими губами готовый сорваться с ее губ крик боли – Кейран понял, что и не жил до сих пор. Чего стоили его многовековая мудрость, бесчисленные и лишенные чувств связи с дочерьми Эльдаров, его власть, его военное мастерство, если он не знал любви. Эта девочка Румер – Келебринкель – зажгла в его сердце огонь, и он ожил, проснулся по-настоящему.

Подчинив Румер своей воле, узнав каждый лоскуток ее восхитительного тела, Кейран заботливо положил ее на спину и покрыл охапкой лепестков. Девушка еще не пришедшая в себя от подаренного эльфом изумительного наслаждения, открыла затуманенные глаза и улыбнулась ему во второй раз. Кейран поцеловал по очереди ее веки, принуждая закрыть глаза. Его ласковые пальцы вновь побежали по ее телу, но уже даря успокоение, мягко оглаживая и убаюкивая.

– Спи любовь моя. Спи, – сказал эльф.

Утренний свет выбелил опочивальню Владетеля Имладриса, приоткрыв миру произошедшее в ней таинство единения. На ложе укрытом кремовыми лепестками роз, сжимая в объятиях тело спящей супруги, возлежал Кейран, властелин Эльдаров. Темные волосы, спадая волной по плечам, были единственным покровом эльфа. Смуглая кожа мужчины на удивленье чудно гармонировала с молочной кожей его жены. Он нежно водил пальцами по ее лбу, скулам, подбородку. Он вновь безумно хотел ее, но времени не было. Скоро начнется утреннее торжество в честь коронации госпожи Имладриса, а она спит в его руках как дитя. Кейран поглядел в окно, мысленно ругая взошедшее слишком рано – по его мнению – солнце. Заметил судорогу, прошедшую по рукам Румер – она точно пыталась ухватиться за что-то.

«Спаси меня», – различил он мучительный шепот.

Кейран нахмурился.

– Проснись, Келебринкель, – резко приказал он.

– Спаси, Боромир… – вновь раздался в тиши покоя ее голос.

Эльф положил ладонь на ее лоб.

– Келебринкель, – позвал он.

Глаза девушки немедленно распахнулись. Она узнала его, улыбнулась, и касаясь скулы, прошептала:

– Кей.

Он порывисто прижал ее пальцы еще сильнее. Глаза его засветились огнем, а недобрая складка меж бровей исчезла.

– Ты приняла свое имя, – вновь, как вчера, сказал он.

– Неудивительно, милый. «Румер» на языке гор, откуда мы пришли, «серебро». Меня всегда называли «Серебрянкой».

Эльф запустил руки в ее волосы, перебирая пряди. Глаза девушки затуманились желанием – он отчетливо ощутил это. Но внезапно она замерла, почти перестав дышать. Он заглянул в ее лицо – тень страха исказила уже такие дорогие ему черты.

– Кейран, – срывающимся голосом сказала она, – ведь ты эльф и вы живете вечно. А я… Очень скоро – по вашим меркам – состарюсь и умру. Ты ведь знал об этом, беря меня в супруги. Я здесь лишь временно? – скорее утверждая, чем спрашивая, проговорила девушка. – Ведь зачем тебе старуха вместо жены. И все твои слова о нашем единении, ты просто…

– Замолчи, – грубо зажав рот, оборвал ее Владетель Имладриса.

Кейран сел и потянул Румер к себе.

– А теперь послушай и больше никогда не обвиняй меня в пустословии, девочка, – он изо всех сил сжал ее виски и продолжил, – Я видел будущее, в котором мы вместе навсегда. И пусть замыслы Илуватара частично скрыты от меня, я верю, что дав мне тебя, он не позволит людскому року разлучить нас. Иначе, тут ты права, зачем все это? Эру велик и благосклонен в своей мудрости – дар Аданов минет нас – я верю. Верь и ты, возлюбленная Келебринкель.

Слушая его уверенный голос, девушка успокаивалась. Правда, разве можно не верить этому прекрасному эльфу, похитившему навсегда ее сердце и покорившему тело.

– И больше не думай об этом, – приказал он.

Румер согласно кивнула и была одарена горячими поцелуями Кейрана. Он уложил ее, сжимая в объятиях, разжигая огонь страсти.

Стук в дверь прервал его ласку.

– Кого принесли орки! – зарычал он, вскакивая на ноги.

– Повелитель, время представлять Госпожу подданным. И делегация Аданов уже прибыла – требуют показать им дочь Боэроса живой и невредимой, – ответили ему пришедшие за ними эльфы-придворные.

Кейран с сожалением посмотрел на обнаженное тело супруги.

– Они правы. Если церемония не начнется вовремя, твои сородичи решат, что я растерзал тебя, и потому тяну время. Не стоит давать повода для кровопролития.

Румер рассмеялась его словам и поднялась с ложа любви. Кейран наспех завернулся в халат и впустил прислугу для Келебринкель.

– Нас ждет утомительно длинный прием, любовь моя. Будь сильной.

– Да, Кейран, – позволяя горничным одевать себя, кивнула Румер.

Пиршественный зал Имладриса был заполнен пестрой толпой – люди, эльфы, гномы восторженно галдели, обменивались приветствиями, пожимали руки. Звуки гонга возвестили о приходе Властелина и его супруги. Пала изумленная тишина – так прекрасна была вошедшая пара: эльф и девушка Атани. Владыка Кейран и госпожа Келебринкель медленно прошли по залу к возвышению, где располагались троны и горел огонь в священной чаше Аданов, привезенной племенем Боэроса.

Возле нее Келебринкель склонила колени и Кейран надел венец на распущенные волосы супруги, громко провозгласив титул и новое имя девушки. Учтиво помог ей подняться, и царственная чета заняла места на белых резных тронах. Присутствующие на инициации гости по очереди преподносили дары, восхваляя мудрость и красоту правителей. Лесть медовыми ручьями растекалась по залу, наполняя воздух своим удушливым ароматом.