Четыре цвета счастья: эльфийская сказка - [22]

– Слишком сильный запах. Отпусти.

Теперь Кейран повиновался. Она оперлась о край ванной и попробовала пальчиком воду.

– Горячо и этот запах… голова от него кружится. Хочу в ту купальню у родника.

– Холодновато уже, любимая…

– Кей, ну пожалуйста.

– Хорошо.

Он вновь попытался взять ее на руки, но она наотрез отказалась. Супружеская пара хозяев Имладриса отправилась к родникам бок обок. Келебринкель ступала не очень уверенно, но всякий раз резко отстраняла тянущиеся к ней руки мужа. Тот, молча, хмурился, исподтишка рассматривая ее, словно пытался понять причины дурного настроения возлюбленной.

Ступени, ведущие к купальне, ей все же пришлось преодолеть в объятиях Кейрана. После того, как она второй раз наступила на подол платья, он сгреб ее в охапку.

– Надо быть осторожней, Келебрин! Думай не только о себе, – поучительно пробурчал эльф.

Девушка только фыркнула и обняла, пряча лицо в изгибе его шеи. Горячее дыхание обожгло кожу, заставляя кровь быстрее бежать по венам. Он стиснул зубы, подавляя волну страсти.

«Терпение», – увещевал себя эльф.

Напевное журчание воды в купальне отвлекло его от картин, что бесстыдно рисовало воображение. Однако через минуту ему стало невыносимо жарко посреди пасмурного осеннего дня – Келебрин решила сыграть партию на стороне его воображения. Она небрежно ослабила шнуровку платья, позволив тому неспешно скользнуть вниз. Кейран дорого бы заплатил за то, чтобы не вышитый лен, а его ладони, оглаживали алебастровые изгибы тела Келебрин.

Девушка грациозно поднялась к мраморной чаше и попробовала ногой воду.

«Зараза», – прошипела она про себя, – «и правда холодно».

– Я замерзну, – сердито заявила вслух. – Зачем ты притащил меня сюда?

– Ты же сама хотела, – развел руками эльф.

– А ты выполняешь все мои капризы?

Он смерил ее растерянным взглядом, потом быстро укутал пушистым полотенцем и взял на руки как ребенка.

– Давай вернемся в наши покои, – попросила Келебрин, – там такая душистая ванна.

– Ведь ты…, – он запнулся. – Все, должно быть, уже остыло.

– Ну, если мой Властелин ничего не придумает, то придется оставаться грязнулей.

Кейран поудобней обхватил ее и понес обратно.

«Что за фокусы? А это раздевание? Не понимаю, как я сдержался, ведь готов был взять ее прямо на бортике».

На это раз Румер-Келебрин не жаловалась на сильный запах, а рывком распахнула полотенце и окунулась в воду. Подтянула колени к груди и уткнулась в них подбородком. Эльф попробовал воду, замочив отворот длинного рукава.

– Слушай, что ты все рядишься в эти балахоны? – поинтересовалась девушка, поглядывая исподлобья.

Смоляная бровь Кейрана изогнулась в немом изумлении.

– Какие-то мешки с рукавами. Что за глупая мода? Мне понравился тот наряд, в котором ты примчался меня спасать!

– Келебрин…

– Да-да, Кей, хватит носить эти бабские тряпки и распущенные волосы. Со спины и не отличишь – девица на выданье.

– Перестань нести чушь, – оборвал ее Владетель Имладриса. – Пойду, принесу еще воды. А то, моя девчушка, ты и здесь замерзнешь.

Келебрикель откинулась на спину, погружаясь по самые уши.

«Он так невозмутимо сносит мои капризы. Что ж, Серебрянка, дебют удался! Вот только не означает ли это, что он изменил-таки мне с Белой Потаскухой?!»

Она не успела далеко зайти по тропинке подобных раздумий, так как вернулся Кейран. Без верхней хламиды – узкие брюки и рубашка, роскошные локоны наспех перехвачены лентой. Румер-Келебрин спрятала улыбку. Он начал лить принесенный кипяток.

– Горячо! – выкрикнула девушка так громко, что эльф едва не выронил ведро. – Или, погоди… нет, нормально, – уже более спокойно сообщила она и начала расплетать косу. Горничные умудрились переодеть ее во сне, а о волосах не додумались позаботиться. Теперь Келебрин путалась в сбитых прядях и сердито хмурилась.

Ведро отлетело в угол, очевидно, ему досталось нарастающее с каждой минутой недовольство Властелина.

– Я сам, – изящные, но невероятно сильные, пальцы Кейрана ловко распустили вторую косу и помогли Келебрин довершить начатое. Он присел за спиной девушки, положил руки ей на плечи, поглаживая и лаская. Не ощутив сопротивления, запустил пальцы в рассыпавшиеся серебряными нитями волосы супруги.

– Даже наугримам не удается добиться такого блеска. Их мифрил тускнеет в сравнении с твоей красой.

Пропуская меж пальцами пряди, он поглядывал на свое обручальное кольцо, чувствовал горькие уколы раскаяния за безумие лунной ночи на берегу Нарога.

«Я вновь заслужу ее любовь. Стерплю все капризы и причуды», – мысленно пообещал он себе.

– С чего это ты, дражайший мой супруг, опять удумал использовать свои чары? – внезапно повернув голову вполоборота, резко бросила Келебрин, – Зачем усыпил? Мне так плохо от этого…

Кейран притянул ее в свои объятия, осторожно коснулся губами виска, чувствуя как там пульсирует тонкая венка.

– Это не от чар, любимая, – прошептал он. – Это мое … наше дитя. Раньше фаэливрин избавлял тебя от недомогания. Теперь же…

– Больше не напоминай мне про свой «дар», – перебила его девушка, – ты ведь обещал – никаких чар!

Эльф сжал ее плечи сильнее и согласно кивнул.

– Сестренка, прости. Жаль, что не удался твой замысел, – сокрушенно вздохнул Фингон, выслушав сбивчивый рассказ Аредель.