Четвертый - [59]

Завтра мы уходим. Когда-то мне казалось, что у меня бесконечное количество вопросов к храму. И уж точно я бы никогда не поверил, скажи мне кто-нибудь, что придет время и я не буду знать, о чем говорить с ним. Конечно, я мог бы еще долго записывать свои сны после визитов туда. Но по большому счету подтвердились два факта: первый – создатели храма оставили его здесь для того, чтобы однажды тот, кто сможет читать его, принял миссию, уготованную для него; второй – мое время кончается, храм оценил возможность неподготовленного общения с ним в один год. Моего общения, разумеется. Потом остатков земного вещества в моем теле станет слишком мало для этого, и, если я не приму меры, то храм станет для меня тем же, чем он был для многих поколений жителей Мау – круглой удобной площадью, не более. Конечно, я поинтересовался, как бы продлить счастье нашего общения. Ответ не обрадовал. Для того чтобы создать атомную бомбу, требуется развитое общество, способное добывать руды, извлекать из них нужное сырье, перерабатывать в конструкционные материалы и т. д. и т. п., а главное – люди, обладающие необходимыми для этого знаниями и навыками. Мой предшественник, которого храм назвал Третьим, жил во времена, когда это еще было возможно. Но меня с ним разделяли сотни лет и древний катаклизм, который выжившие потомки называли Катастрофой. Во время последней погибло главное – древняя материальная культура и большинство ее носителей. Я, внимательно выслушав, осознал – никаких шансов.

Жаль, конечно, что храм всего лишь устройство, инструмент, который ничего не знает, чем руководствовались его создатели. Он лишь честно выполняет свою миссию. Даже об окружающем мире, полном людей, он судит по памяти тех, кто удостоился общения с ним. А это, между прочим, кроме древнейших времен, все были пришельцы. Через него прошло множество людей, но тех, кто смог по-настоящему осознать происходящее, правильно читать его речь, было всего четверо, включая и вашего покорного слугу. Вопросы, вопросы. Откуда, например, взялись остальные? Храм говорил, что они все из одного мира – и что с того? У них был свой язык, их имена мне ничего не говорили, даже то, как попали они на Мау, разобрать было невозможно. Храм сообщил – в их мире существовал портал, вроде «Дороги домой», который обладал собственным разумом, отбирающим претендентов. Как люди попали туда, по каким правилам этот портал отбирал путешественников, почему их было так мало? Он этого не знал. Точнее, он отвечал, но я не мог разобрать смыслы. Другой язык, другие обычаи – что, например, значит «улахуэ»? Генетический критерий? Но что он значит? Или другой вопрос: очевидно, Земля послужила своеобразным донором для заселения как Мау, так и, по крайней мере, еще одного мира, так почему же храм не знал ни одного гостя с моей планеты?

Кстати, он считал, что мы генетически сильно отличаемся. С его слов, в основном это проявляется в поведенческих реакциях, в меньшей мере во внешнем облике. С другой стороны, он и про меня сообщил, что я сильно отличаюсь от обитателей Мау. Откуда ему знать, если он общается только с элями? Вопрос родился с запозданием, да и был не так уж важен – я все время забывал спросить храм об этом. Если бы он не сказал про разницу, я бы ни за что сам не подумал. Внешний вид местных вполне укладывается в земные рамки. Более того, черты лиц темнокожих потомков древних выглядят более чем привлекательными для меня. У меня жена из них и ребенок. Конечно, скелле во многом сильно отличаются от обычных женщин, но ведь это последствия их дара, а не приобретенных генетических отличий. Или я не прав? Спросить его или ну, на фиг?

Очередное облако нависло над островком, даря благословенную в местных условиях тень. Сквозь шелест ветра я скорее почувствовал, чем услышал шаги.

– Ты добился чего хотел, эль?

Рядом замерла Ной – непроницаемо отстраненная, даже немного отрешенная, она уставилась на безучастный храм, плескавшийся в море у самой линии прибоя. Я знал эту женщину и понимал – такой она становилась, когда была чем-то смущена или взволнована.

– В чем дело, Ной?

Она посмотрела на меня, слегка выгнула бровь, я пожал плечами и решил не развивать тему:

– Частично добился. До храма, как видишь, добрался и наговорился вдоволь.

– Хочешь сказать, храм не дал того, что ты искал? – она говорила слегка высокомерно, сухо цедя слова – явно что-то задумала или чем-то недовольна.

– Ответы всегда рождают новые вопросы, – отделался я общей фразой, Ной поморщилась.

– Илия, меня беспокоит, что теперь будет. Орден не зря потратил столько сил, чтобы остановить тебя.

– Почему не зря? Очень даже зря! – я уже не интересовался морем, понимая, что Ной пришла не просто так. Пока я не объявил, что наша миссия закончена и мы можем возвращаться, она старательно избегала общения. Да и я, честно говоря, был слишком поглощен новой игрушкой. Но теперь Ной, я не сомневался, намеренно нашла меня в тот момент, когда рядом никого не было. Как это часто бывает, назрел разговор, необходимости в котором я не испытывал или не осознавал.

– Ничего не будет – можешь не переживать. Храм – инструмент своих создателей – вы называете их богами. Он, как фильтр, отсеивает тех, кто может общаться с ним, в поиске того, кому можно доверить некое поручение.