Четвертый разворот - [12]

Он почти незаметным движением повращал ручку настройки и снова начал:

— «Геолог»! «Геолог»! Я — «Тайга», я — «Тайга». Отвечайте…

Он слышал прерывистое дыхание Луганова, склонившегося над его плечом, и по этому дыханию чувствовал, с каким напряжением Алеша прислушивался к эфиру. Но в пределах волн, на которых работала рация «Геолога», эфир был мертв. Словно все там застыло от лютого холода…

— Молчит, — не то самому себе, не то Луганову сказал диспетчер. — И опять повторил: — Молчит…

— Он передал: «Видимость ухудшается. Пурга…» Что он еще передал? — снова спросил Алеша. — Что он еще передал, я у тебя спрашиваю?

— А я тебе говорю, чтобы ты убирался отсюда! — крикнул диспетчер. — Ты все понял? Мне не до тебя сейчас…

— Мить… — Луганов это даже не сказал, а чуть слышно выдохнул. — Митя, там — Ольга… Я должен знать все…

Диспетчер привстал, повернулся к Луганову и взглянул в его как-то сразу осунувшееся, посеревшее лицо. Он чуть было не крикнул: «Там не только Ольга!», но, увидев, как мелко и часто вздрагивают губы Алеши, мягко сказал:

— Ну чего ты, Лешка? Ничего еще не ясно.

— «Видимость ухудшается. Пурга…» А дальше?

— Он передал: «Видимость ухудшается. Пурга…» Потом три-четыре секунды помолчал… Ни звука. Я хотел ему сказать: «Ложись на обратный курс!» Но в это время он крикнул: «Мотор!..» И — точка. Больше ни слова. Высоты у него было маловато… Облачность прижимала. Но ведь это Роман, ты же знаешь! В прошлом году он сел на тайгу — и ни царапины. Он и у Седла найдет пятачок, чтобы сесть. Не знаю только, почему замолчал…

— Зови, — сказал Луганов.

Он отошел к стенке и стал, прислонясь к ней спиной. «Геолог», «Геолог»! — звал диспетчер. Тишина… Мертвая тишина… Горы молчат… Горы всегда молчат… «Я — «Тайга»! Я — «Тайга»!» Седло — это перевал, острые скалы, каменные глыбы и на десятки километров кругом — ни одного пятачка, где можно было бы приткнуть машину…

Почему-то страшно захотелось пить. До судорог в горле. Он увидел полный графин, схватил его, даже не подумав о стакане. Зубы клацали о горлышко. «Мотор…» Что он хотел этим сказать? И почему замолчал?..

Не взглянув на диспетчера, Алеша вышел из комнаты и побрел по длинному коридору. Медленно, еле переставляя ноги. Сделав несколько шагов, остановился, подумал: «Чего я паникую?» Сам ведь десятки раз садился на вынужденную, и ничего. Проносило… А Роман знает эту трассу как дважды два. «Мотор…» Ну и что? «Мотор работает нормально» — вот он что хотел сказать, чтобы тут не беспокоились. Сказал «Мотор…» — и в это время рация вышла из строя. Разве так не бывает?.. Потом он развернулся и лег на обратный курс. И правильно сделал. От Седла до долины с той стороны перевала рукой подать, а сюда — горы и горы. Молодец Роман. И как это я мог подумать, что такой ас…

Мимо Алеши, в первую минуту кажется и не заметив его, быстро прошли к диспетчерской командир и штурман отряда. Командир говорил: «У меня прогноз, до восемнадцати перевал открыт. И ни о какой пурге ни слова». Потом увидел Луганова и шагнул к нему:

— Привет, Алеша. Ты разве сегодня не отдыхаешь?

— Приехал встретить жену, — сказал Алеша. — Она прилетает с Романом.

— А-а! Ну добро! — Он снова было направился вслед за штурманом, но опять задержался: — С Романом, говоришь?

— Я все знаю, командир, — бросил Луганов. — Есть что-нибудь новое?

— Ничего нового. Сейчас свяжемся с геологами.

— Здесь Инга, — сказал Алеша. — Инга Веснина.

Он только теперь вспомнил о ней: «Что ей сказать? Ничего не говорить, пока от геологов придет радиограмма?..» Он побежал к диспетчерской — они ведь там связываются с геологами, может быть, уже даже связались! Хотел открыть дверь, но она оказалась закрытой изнутри. Алеша стукнул раз, другой. Оттуда крикнули: «Не мешайте!» Тогда он прислонился ухом к двери, напряг слух. Диспетчер все продолжал: «Геолог», «Геолог», я — «Тайга», отвечайте…»

— Какого черта! — Это командир отряда. Резкий и нетерпеливый голос: — Какого черта, говорю! Вызывайте точку Димова!

Потом — штурман:

— Спокойно, командир…

— Ладно, спокойно. За такие штучки синоптиков надо стрелять. Ты понимаешь, если пурга прижала его к Седлу, а тут мотор… Сволочи!

Минутная тишина, шаги туда и сюда. Стремительные, злые шаги. В них все, чем живет сейчас командир. Изредка шаги обрываются, словно голос на полуслове. И тогда — короткие вопросы к диспетчеру:

— Ну, нашел?..

И вдруг оттуда, из-за хребта:

— Точка Димова… Точка Димова… «Тайга»? Я слушаю, «Тайга»…

— Командир, Димов на связи. — Это диспетчер. — Будете говорить?

— Дай микрофон. Димов? Слушайте, Димов, какая у вас погода?

Пауза…

— Погода? Отличная погода. Только горы затянуло. А что случилось?

Пауза…

— Где Веснин? Где самолет Веснина?..

Пауза…

— Самолет Веснина? Самолет Веснина должен быть у вас… Разве вы не держите с ним связи?

— Слушайте, Димов… Пошлите людей на площадку. На всякий случай. Когда Веснин сядет — немедленно радируйте. И все время держите с нами связь. Конец.

Алеша настойчиво постучал:

— Откройте. Это я — Луганов.

Штурман повернул ключ, впустил Алешу в диспетчерскую. Командир отряда сидел у рации, курил сигарету. И барабанил пальцами по колену. Коротко взглянув на Луганова, спросил: