Четвероевангелие - [79]
После этого Марфа поспешила домой и, подойдя к сестре, сказала: «Учитель здесь и зовет тебя» (Ин. 11: 28). Господь оставался вне селения, на месте, где встретился с Марфой. Когда Мария увидела Христа, то, плача, припала к Его ногам и повторила слова сестры: «Господи, если бы Ты был здесь, не умер бы брат мой» (Ин. 11: 32), показав, что, как и у Марфы, неумеренная печаль о смерти брата несколько исказила ее веру в Сына Божия. Но Господь, видя ее плачущей, не обличает за мысль, будто требовалось Его физическое присутствие для помощи Лазарю, но снисходит к горю сестер и плачет с ними. Святые отцы поясняют, что Господь, «открывая Свою человеческую природу»[324], плакал и об умершем друге и обо всем человечестве, пораженном болезнями и смертью. «Рыдаеши, Иисусе, сие смертнаго существа; оживляеши друга Твоего, сие божественныя крепости»[325], то есть плач над Лазарем был проявлением человеческой природы Христа, а воскрешение мертвого – явлением Божественной силы.
Евангелист отмечает как изумление некоторых иудеев слезами Христа: «Смотри, как Он любил его» (Ин. 10: 36), так и злорадство других: «А некоторые из них сказали: не мог ли Сей, отверзший очи слепому, сделать, чтобы и этот не умер?» (Ин. 10: 37), то есть если бы исцеление слепца было сделано властью Христа, то в Его силах было бы и сохранение жизни друга; смерть же Лазаря и слезы Христа доказывают Его бессилие.
Спросив, где гроб Лазаря, Господь в сопровождении толпы направился туда. Гроб по восточному обычаю представлял собой пещеру, вход в которую был завален камнем. Думая, что Иисус пришел сюда оплакать умершего, иудеи были удивлены Его повелением отвалить камень от гроба. Марфа пытается протестовать против вскрытия гроба: «Господи, уже смердит; ибо четыре дня, как он во гробе» (Ин. 11: 39). Причины протеста неочевидны; возможно, она говорит это от стыда, что умершим братом невольно кто-то станет гнушаться по причине зловония и этим оскорбит его память, но, судя по призыву веровать, с которым к ней обращается Спаситель: «Не сказал ли Я тебе, что, если будешь веровать, увидишь славу Божию?» (Ин. 11: 40), Марфа опять лишилась твердой уверенности в возможности совершения Христом столь великого чуда.
Когда отвалили камень, Иисус, подняв глаза к небу, обратился к Отцу: «Отче! благодарю Тебя, что Ты услышал Меня. Я и знал, что Ты всегда услышишь Меня; но сказал сие для народа, здесь стоящего, чтобы поверили, что Ты послал Меня» (Ин. 11: 41–42), после чего громко сказал: «Лазарь, иди вон!» Это вообще единственный случай, когда Господь говорит громко; в Евангелии от Матфея даже отмечается, что Христос есть описанный пророком Исаией кроткий Отрок Божий, Который «не воспрекословит, не возопиет, и никто не услышит на улицах голоса Его» (Мф. 12: 18–19). Здесь же Господь, возвращая к жизни Лазаря, возглашает громко во образ всеобщего воскресения мертвых, когда придет «Сам Господь при возвещении, при гласе Архангела и трубе Божией» (1 Фес. 4: 16).
Надо отметить, что имело место двойное чудо: четверодневный мертвец воскрес и, влекомый силой Божией, как бы вышел из узкого входа пещеры, запеленутый по рукам и ногам в погребальные ткани.
Чудо воскрешения четверодневного Лазаря потрясло иудеев более чем остальные чудеса Спасителя, и многие уверовали в Иисуса как Мессию. Евангельская история, кроме воскрешения Лазаря, знает и другие случаи воскрешений (сына наинской вдовы, дочери Иаира). Почему именно это чудо вызвало такой резонанс в Израиле? Во-первых, простой географический фактор: чудо совершено близко к Иерусалиму, религиозному центру страны. Чудеса воскрешения в далекой Галилее такого впечатления на иерусалимских иудеев произвести не могли, их не сильно беспокоило, что там происходит в «
