Четверо - [5]

— Плакала Румпелева пятерка! — хихикнул Кутин.

Окатов промолчал. Они прошли в дом. Вскоре невыносимая вонь бензина обожгла ноздри щенка и прогнала его на другую сторону улицы.

Там он сел. Фыркая, продувал нос и дивился на странное явление — дом осветился. В нижнем этаже окна стали красными, будто глаза не то зверя, не то автомобиля, что снится иногда. Они смотрели на него, помаргивая. Страх!

Щенок прижался к земле и заскулил. Земля была холодная.

Затем и верхние окна дома стали краснеть, моргать и плеваться искрами. И вдруг дом высунул из окон красные языки и стал ими облизываться. Теперь от него веяло приятным сухим теплом.

Щенок замерз. Он пошел навстречу теплу. Подошел и сел. Снова взлетели искры — рухнула балка. Щенок завизжал и кинулся вдоль улицы. Но красное не гналось за ним. Когда он снова вернулся к горевшему дому, там сидели рыжая собака и белый пес. Затем подошли и стали разговаривать два старика. Они увели их, всех троих. Но домой не взяли, пришлось спать в подъезде, на кирпичах.

Утром щенок бегал смотреть дом. Но его не было, а только скверно пахло и лежала сухая, черная грязь.

Щенок убежал в чей-то сад. Там, забыв и дом, и хозяев, он долго гонялся за стрекозой. Но вышла из дома кошка. Она зашипела на него, оцарапала нос и прогнала вон.

На улице его часто останавливали люди, говоря друг другу, какой он смешной, даже удивительно. Они давали конфеты и пирожки, но с собой не брали, сколько за ними ни ходи.

Но один человек присел к нему — щенок тотчас лег на спину. Сначала тот почесал голый живот щенка, а затем прижег огоньком сигареты. Потом он хохотал над людьми, которые собрались и ругали его. Даже упал на спину. И тут же заснул. Боль ожога была сильная, щенок бежал от нее и не мог убежать.

Теперь жил в палисадниках, ел то, что ему подавали.

Щенок стал грязен, длинная его шерсть свалялась. Его ожидала бы участь всех неприятного вида существ, но он имел веселый характер, был умен и удачлив.

Довольно быстро он научился определять добрых людей и смело доверялся им.

Он нашел место, где мог спокойно жить. Ночевать он ходил не в палисадники, а на склад пустой тары: познакомился со сторожами склада, людьми достойными, молчаливыми, сдержанными. Они не ласкали его, кормили только хлебом, зато не обижали и часто разговаривали с ним.

— Вот, брат Пестрый, ты вроде беспризорник, — говорил ему моложавый старик с бородой. — Как я после гражданской войны.

— Беспорядок это — гнать живое существо, — замечал другой, морщинистый и бритый.

Спал Пестрый в огромной куче древесных стружек, пахших скипидаром, играл с такими же бездомными и грязными собаками. Но хозяев искал.

Однажды Пестрый обходил рынок, нюхая мусорные ящики. И вдруг взял чутьем след хозяйки. И пошел-пошел по ее следу, а там и побежал.

След пах восхитительно. Пестрый бежал, опустив нос к земле, и чуть не попал под машину. Ему повезло: хозяйка купила полную сумку яиц и не рискнула с ними садиться в автобус, пошла домой пешком.

Щенок выследил хозяйку: новый их дом был недалеко. Повизгивая, захотел войти, даже царапался: дверь оставалась закрытой.

Щенок скулил тонко и долго — его не пускали.

Пестрый отошел от двери, сел напротив окон.

Задрав голову, увидел на балконе мужчину в красной майке. Хозяин! Тот стоял и смотрел на него.

День был с северным ветром, холодный. Мужчина в красной майке ел красный и большой помидор. Он откусывал и жевал — лениво.

— Нашел-таки, паскуда? — спросил он щенка.

Тот завертелся, виляя хвостиком: да, да, нашел, теперь все будет хорошо.

Он улыбался, ерзал на месте, просясь в дом. Даже подпрыгивал — сидя! — показывая этим, что готов бежать к двери.

— Подумай сам, — рассудительно говорил ему мужчина. — На что мне ты? Породы никакой, шерсть линючая. И раньше брать тебя не следовало. Ты — моя ошибка.

— М-мм-м, — скулил внизу щенок. — М-мм-м!

— И тебе лишние переживания, и квартиру ты не украсишь. Но делать, видно, нечего.

Мужчина доел помидор и вышел во двор. Щенок бросился к нему в ноги.

— А грязи на тебе, — холодно, сказал мужчина и толкнул щенка ногой. Он огляделся, не смотрит ли кто. Затем поднял ногу, прицелился и так поддал, что щенок взлетел и описал полукруг в воздухе.

Перелетел штакетник.

Его охватил страх. Щенок вскочил, скуля, и побежал по улице. — Вот и с плеч долой, — угрюмо пробасил мужчина.

— А и сволочь же ты, — сказал кто-то сверху. Мужчина в майке поднял голову, оглядывая окна, и никого не увидел в них. Он пошел к двери подъезда, но упало мокрое на голову. Мужчина провел ладонью по волосам — плевок! В него плюнули! Кровь бросилась в голову. Он стал красен, как съеденный им помидор.

— Трус! Выходи! — заорал мужчина.

Никто не вышел. Мужчина поднялся к себе и в ванной долго мыл голову хозяйственным едким мылом.

Утром, когда он вышел на балкон поразмяться двухпудовой гарей, то обнаружил дохлую крысу. Большую, мерзкую, сдохшую давно.

К ней привязана веревочка. Так, понятно, ее закинули на балкон. И тогда он напугался.

Понял — его ненавидят мальчишки. А уж они найдут способ отравить ему жизнь: их память крепка, а прощать они не умеют.

Он сбросил крысу с балкона.