Четверо отважных - [8]

Год, проведенный Кренкелем на Новой Земле, навсегда сделал его пленником Арктики. Это был нелегкий год. Коллектив станции состоял из 13 человек, в большинстве, как и Кренкель, новичков на Севере. Но он быстро освоился с незнакомой обстановкой и с увленением погрузился в работу на радиостанции, отвлекаясь от радио на походы по белым просторам. Как отмечает близкий друг и биограф Кренкеля, заслуженный полярник Б. А. Кремер, «общительность, расположенность к людям, явная склонность к юмору и, главное, с детства привитое свойство не чураться никакой черной работы сделали Кренкеля «своим» на зимовке»[3]. Он уехал через год на Большую землю с твердым желанием в скором времени снова вернуться на Север, но смог осуществить его только в 1927 г. после отбытия краткосрочной военной службы. Снова полярная станция «Маточкин Шар», но на этот раз туда вернулся не новичок полярной радиосвязи, а достаточно опытный радист, наметивший планы проведения в Арктике ряда смелых технических экспериментов. Именно во время второй зимовки на станции «Маточкин Шар» Кренкелю удалось осуществить переход от крайне ненадежной связи на длинных радиоволнах на коротковолновую связь. Успех этого предприятия на «Маточкином Шаре» явился началом творческого пути Кренкеля как основоположника коротковолновой радиосвязи в Арктике и принес ему сначала известность, а потом и славу. Эрнст Теодорович до конца своей жизни ни разу не изменил своему любимому делу и все время неустанно творчески работал над его развитием и популяризацией. Об этом он скромно напишет много лет спустя в своей книге: «Так сорок с лишним лет назад в Арктике появились короткие волны, и я горжусь тем, что имел к этому некоторое отношение…».

Уже в первый год работы коротковолновиком на Новой Земле он установил связь с любителями-коротковолновиками многих городов Советского Союза и Европы. Число их постоянно росло.

После зимовки на «Маточкином Шаре» Кренкель совершил несколько арктических рейсов в качестве судового радиста на ледокольном пароходе «Таймыр», прошел стажировку в Центральном научно-исследовательском институте связи и снова вернулся в Арктику.

1929 год можно считать переломным в жизни Кренкеля как полярного радиста: приобщение его, к большой арктической науке, начало участия в исторических мероприятиях советских людей в Арктике.

Первым таким мероприятием была экспедиция Института по изучению Севера на Землю Франца-Иосифа на ледокольном пароходе «Г. Седов». Во главе ее стояли такие выдающиеся представители советской полярной науки, как О. Ю. Шмидт, Р. Л. Самойлович, В. Ю. Визе, а судном командовал опытнейший ледовый капитан В. И. Воронин. 29 июля 1929 г. «Г. Седов» подошел к берегу острова Гуккера, и О. Ю. Шмидт, как правительственный комиссар, водрузил на берегу советский флаг в подтверждение декрета ЦИК СССР от 15 апреля 1926 г., по которому архипелаг Земля Франца-Иосифа относят к территории Советского Союза. После этого экспедиция основала полярную станцию в бухте Тихой у острова Гуккера, известную тем, что в ней зимовала экспедиция Г. Я. Седова. Эта самая северная в мире полярная станция, находящаяся на 80°20’ с. ш., была торжественно открыта 30 августа. На первую зимовку в ней осталось семь человек, в их числе радист Э. Кренкель. И здесь он много внимания уделял поискам новых связей с радиолюбителями-коротковолновиками, а 12 января 1930 г. установил мировой рекорд дальности радиосвязи: связался с радистом экспедиции США Р. Бэрда, работавшей на противоположной стороне земного шара в ледяной Антарктиде.

К этому времени авторитет Кренкеля как радиста экстра-класса уже был достаточно велик, поэтому не случайно его включили в 1931 г. в качестве бортрадиста в трансарктический перелет дирижабля «Граф Цеппелин», о котором мы уже писали выше. От Советского Союза, помимо Кренкеля, в перелете приняли участие директор Всесоюзного Арктического института профессор Р. Л. Самойлович и ведущий аэролог страны профессор П. А. Молчанов. Во время приводнения дирижабля в бухте Тихой впервые скрестились пути Кренкеля и Папанина. Вряд ли они предполагали тогда, что скоро судьба свяжет их на долгие годы и что их имена неразрывно войдут в историю освоения Арктики.

В следующем, 1932 году Э. Т. Кренкель снова участник важнейшей советской экспедиции в Арктике. Он был включен бортрадистом в экспедицию на ледокольном пароходе «А. Сибиряков», в задачу которой входило совершить за одну навигацию плавание по Северному морскому пути с запада на восток. Возглавил экспедицию Отто Юльевич Шмидт. Его заместителем по научной части был профессор В. Ю. Визе, к которому Кренкель питал глубокое уважение и восхищение его глубокой научной эрудицией. В научном составе экспедиции находился молодой гидробиолог Петр Петрович Ширшов — на этом корабле впервые скрестились пути Кренкеля и Ширшова. В дальнейшем их связала многолетняя крепкая дружба. Такая же дружба завязалась у него на «Сибирякове» и с молодым художником Федором Решетниковым — участником этого рейса.

Мы писали уже об этом историческом рейсе и его практических результатах. Здесь же только хочется отметить, что на долю Э. Т. Кренкеля и его коллеги радиста Е. Н. Гиршевича выпала не только очень большая нагрузка, но и весьма ответственная роль в экспедиции. Если сейчас, при современном радиотехническом и навигационном оснащении судов арктического флота и системы радиосвязи в Арктике, корабли могут держать уверенную радиосвязь с Большой землей, а штурманы могут с помощью радиосредств знать точное местонахождение судна в любую минуту, то ничего похожего на это не было в том далеком 1932 году. Тогда на берегах Северного Ледовитого океана было всего лишь 12 полярных станций, из них десять от Новой Земли до мыса Челюскин и дальше до самого Берингова пролива всего только две. Радистам пришлось проявить высокое профессиональное мастерство и великое упорство, проводя у судовой рации круглые сутки и пытаясь связываться не только с береговыми полярными станциями, но и судами в море, чтобы получать от них информацию о ледовой обстановке на отдельных участках трассы Северного морского пути.