Четверка сравнивает счет - [17]

— А, может, ты из тех, что треснулись башкой, — парировала миссис Новики.

Снаружи замигали огни фургона патологоанатомической службы, и в кухню вошли двое парамедиков.

Я проложила дорогу к двери, вышла на крыльцо, а оттуда на газон. Мне не особенно хотелось там присутствовать, когда размотают полотенце.

— Не знаю, как ты, — произнесла Лула, — а я готова покинуть эту вечеринку.

У меня с этим не было проблем. Карл знал, где меня найти, если возникнут вопросы. Так или иначе, не похоже, что здесь имеет место какой-то криминал. Запойная пьяница срезала ножом для чистки овощей кусок скальпа и вырубилась. Наверно, такое случается сплошь и рядом.

Мы ввалились в «файерберд» и потащились обратно в офис. Я сказала «до свидания» Луле и Салли, села за руль «CRX» и двинулась до дому. Когда события улягутся, я вернусь с каким-нибудь приспособлением на длинной ручке, чтобы достать банку. Мне не хотелось объясняться с копами по поводу ключа.

Тем временем я могла бы сделать несколько телефонных звонков. Список Эдди Кунца был освоен только частично. Не мешало бы пробежаться по оставшимся именам.

Когда я вошла в двери, в вестибюле была миссис Уильямс, одна из моих соседок.

— У меня ужасно звенит в ушах, — жаловалась она. — И кружится голова.

Другая соседка, миссис Балог, стояла рядом с миссис Уильямс, проверяя почтовый ящик.

— Это затвердение артерий. У Эвелин Кручка с третьего этажа что-то ужасное творится с этим. Я слышала, ее артерии превратились просто в камень.

В моем доме проживают в большинстве своем старики. Есть парочка одиноких мамаш с детьми, Эрни Уолл и его подружка Мэй, а также еще одна женщина моего возраста, которая говорит исключительно на испанском. Мы представляли собой ячейку общества с фиксированными доходами или с доходами сомнительной надежности. Мы не интересовались ни теннисом, ни сидением у бассейна. По большей части мы были тихой мирной группой, вооруженной до зубов не по своей воле, вспыльчивой только в тех случаях, когда на кону стоял вопрос о лучших местах на парковке.

Я преодолела ступеньки на второй этаж в надежде, что они окажут хоть какой-то эффект на торт, съеденный мною на завтрак. Ввалилась в квартиру и тут же завернула на кухню. Потом сунула голову в холодильник и пошарила там в поисках ингредиентов для идеального ланча. После нескольких минут поиска, я решила остановиться на сваренном вкрутую яйце и банане.

Я сидела за обеденным столом, который на самом деле стоял в нише гостиной, поедала яйцо и просматривала список имен и посещаемых Максин мест, которым меня снабдил Кунц. В первую очередь я набрала номер химчистки Максин. Нет, они не видели ее в последнее время. Нет, ей не нужно забирать одежду из химчистки. Я позвонила кузине Марион, работающей в банке, обслуживающем Максин, и спросила, не было ли новостей. Никакой новой информации, сообщила Марион. Последние записи были трехнедельной давности, когда Максин сняла с банкомата триста долларов.

Последним в списке стоял продуктовый магазин «Севен-илевен» в северном Трентоне, расположенный в четверти мили от места обитания Эдди Кунца и Мамаши Новики. Когда я позвонила, управляющая вечерней смены только что пришла. Она сообщила, что женщина, похожая по описанию на Максин, заходила вчера вечером. Управляющая помнила ее, потому что та была постоянной покупательницей. Был поздний вечер, и очередь в магазине двигалась медленно. Женщина от скуки много болтала.

Я сунула фотографию Максин в сумку и ринулась в «Севен-илевен» подтвердить опознание. Я припарковалась носом к бордюру перед магазином и пристально вгляделась через стеклянную витрину в кассиршу. В очереди стояли четверо мужчин. Трое были еще в костюмах, выглядевшими мятыми от жары и после дня, проведенного на работе. К тому времени, когда я преодолела путь до двери и вошла в магазин, оставалось двое мужчин. Я подождала, пока они завершат свои дела, и представилась женщине за прилавком.

Она протянула руку.

— Хелен Бадьян. Я вечерний управляющий. Мы с вами говорили по телефону.

Ее каштановые волосы были заплетены в косу длиной до лопаток, а лицо лишено косметики, за исключением размазанной черной подводки на веках.

— Я не совсем поняла по телефону, — уточнила Хелен. — Вы из полиции?

Обычно я избегаю прямого ответа на этот вопрос.

— Залоговое правоприменение, — уточнила я, оставляя за Хелен право думать, что ей угодно. Не то чтобы я лгала насчет причастности к полиции. Подражать полицейскому служащему неразумно. Однако, если кто-то что-то не понял из-за своей невнимательности… это уже не моя проблема.

Хелен взглянула на фото Максин и утвердительно кивнула:

— Ага, это она. Только сейчас она больше загорела.

Итак, я узнала две вещи: Максин была жива и проводила время на солнце.

— Она купила пару пачек сигарет, — рассказала Хелен. — С ментолом. И большую «Коку». Сказала, что ей предстоит дальняя дорога. Я спросила, не собирается ли она приобрести лотерейный билет, поскольку она всегда так делала… покупала билет каждую неделю. Она сказала «нет». Сообщила, что ей больше нет нужды ждать выигрыша в лотерею.

— Еще что-нибудь?

— Это все.