Чет и нечет - [32]

Нурлану за дедову домбру Володя - в придачу к гитаре - напел весь модный репертуар. Рыжий мальчишка на удивление оказался переимчив: суть схватил, саму манеру московско-переулочного исполнения. Хотя под казахскую домбру - рыжий Володе показывал - поют совсем по-другому: высоко-пронзительно, в долгий крик. Но всего удивительнее вот что оказалось для Володи: мальчишка пел дешевку, ширпотреб, а слушаешь - за сердце берет.

В городке, у Степановых, Нурлан распелся, показал себя во всей красе. Отец Маши и с ним лысый майор пришли послушать. Нурлан примечал: полковнику нравится, а уж майор так и млеет от восторга. Потом отец Маши тихонечко вышел, а майор остался с ребятами. Нурлан еще поддал жару, майор не вытерпел - протянул руку к гитаре:

- Дай-ка теперь я.

Коротун долго настраивал гитару, пощипывал струны, прислушивался, склонив голову. Потом брови страдальчески вскинул и начал:

Синенький скромный платочек…

Голоса у Коротуна не было, но ему казалось, он недурственно поет и главное - с душой. От прилива чувств он побагровел, лысина заблестела капельками, но Коротун ничего не замечал. Песенка фронтовых лет увела его далеко - туда, где он был лейтенантом с задорными усиками, в щегольской бекеше, в сапогах со шпорами.

Маше стало жаль Коротуна: почему он не замечает, как смешон?

Зато Нурлан - вот артист, умеет притворяться! - сидел будто завороженный райским пением.

Коротун домучил «Синий платочек» и, кажется, собирался еще что-то спеть, но бойкая Фарида выставила красный сапожок, повертела, полюбовалась и невинным голоском спросила:

- Маш, а Маш… Ты же хотела Кольку спросить про его деда. Коль, а Коль… Расскажи!

- Да чего там… - забубнил смущенно Колька.

- Не буду вас стеснять! - Коротун догадался, что ему намекали: не пора ли уйти?

Нурлан - к досаде Фариды - вроде бы даже обиделся на нее за безголосого майора. Она мигом застрадала: какой Нурлан впечатлительный! Вслух предложила:

- А может, и нам пора? Надоели больному человеку.

- Ничего не надоели, - сказала Маша. - Скучно целый день одной.

- Я бы пожил один, - позавидовал Колька. - Мне дома и минуты покоя нет. Малышня лезет… Вчера только отвернулся - уволокли паяльник и комод разрисовали. А от бабки кому попало? Мне! - Он сидит за Машиным письменным столом, разбирается в будильнике: куда приладить оставленную Витей «лишнюю» детальку? - А зимой прошлой они Курбана обрили. Я машинку для стрижки чинил, а они уволокли. Морозы начинаются, а у нас пес с одного бока голый. Что делать?! - пришлось жилетку шить из овчины.

Нурлан побренчал струнами:

- Не крути, рассказывай про фамилию.

- Всегда эта Фаридка заскочит! Ну сорока! - проворчал Колька, навинчивая рычажок завода. - Сейчас посмотрим, ходит или не ходит. - Он накрутил рычажок до отказа, поднес будильник к уху, счастливо заулыбался. - Тикает! Ей-богу! Тикает! Сейчас звон проверим. - Он еще покрутил рычажки: - Без звона будильнику грош цена! - Прислушался озабоченно, перевел стрелки, и будильник в Колькиных руках залился оглушительным звоном. - Голосистый! - похвалил Колька. - Орет, как бабкин кочет! - Он поставил будильник Маше на тумбочку: принимай работу.

- Ты мастер!

Будильник стучал деловито, по-Колькиному.

- Да там был-то пустяк! - отмахнулся мастер.

- А я что говорила? - вставила Фарида. - Я всегда говорила: у Кольки технический талант. У Нурлана музыкальный, а у Кольки технический.

Колька сразу заскучал. Собирал будильник - интересно, а разные там спасибо и комплименты, какой он мастер, Колька не любит. Ему бы еще чего сейчас в руки - он бы занялся с удовольствием, но Нурлан - ни словечка из губ не выпуская - струнами явственно вытренькивал: «Ра-а-аскажи про де-е-еда-а-а, ра-а-аскажи про де-е-еда…» Научил чертов Ржавый Гвоздь свою гитару разговаривать человечьим голосом.

- Ты сам расскажи! Ты от деда слышал столько раз.

- И расскажу! - загорелся Нурлан. - Если хочешь знать… Если хочешь… я песню сочиню!

Нурлан с маху бросил пальцы на струны - и нет Ржавого Гвоздя, есть другой человек, красный кавалерист в шлеме островерхом.

В любой роли Нурлану легко и просто. Всё он знает: как глядеть как ходить, какие найти слова. Но кто подскажет, как сыграть ему себя самого, Нурлана Акатова? Фаридка? Она вся тает от восторгу таращит влюбленные глаза. «Фы плюс Ны». Он еще доберется, кто по всему поселку такую дурость пишет.

Через неделю чья-то рука написала на небеленой стене одноэтажного поселкового клуба: «Коля К., люби не по красоте, а по сердцу». Колька самолично замазал жидким саманом первый признак девчачьего интереса к его особе, а также выпад против Сауле. Заодно Колька проштукатурил и все трещины: не пропадать же задаром ведру самана.

Приходя к Степановым вместе с Нурланом, Колька вовсе не интересовался аквариумом, хотя однажды помог Вите исправить подводное освещение. Колька с малолетства не признавал игрушек - любил настоящее дело.

Нурлан - на почве любви к гитаре и песне - подружился с Коротуном.

Маша, когда пришла в школу после болезни, уже была подругой Фариды, а это - за две недели отсутствия - поставило ее в классе на определенное место, соответственно сложившимся там за школьные годы отношениям. Она поняла: испытательный срок кончился, шарик вкатился в лунку. Что тут стало теперь? Чет или нечет?