Честный акционер - [5]

Некоторое время собеседники молчали, сверля друг друга взглядами. Наконец следователь миролюбиво качнул головой:

— Ладно. Пофилософствовали, и будет. Продолжим допрос. Итак, вы утверждаете, что не знаете, как к вам в кабинет попало радиоустройство?

Берлин усмехнулся:

— У меня есть одна версия, но она вам не понравится.

— Ничего, переживу. Излагайте.

— Я думаю, вы мне его и подбросили.

— Интересное соображение. Но не оригинальное. — Следователь вмял окурок в пепельницу и достал из пачки новую сигарету. — Вы знакомы с человеком по имени Геннадий Кизиков?

— А кто это?

Серые глаза следователя сузились и стали похожи на две щелки:

— Я думал, вы сами мне об этом скажете.

Берлин нахмурил лоб, словно пытался припомнить это имя. Потом покачал головой и сказал:

— Нет, не помню.

— Хорошо, я вам помогу. Геннадий Кизиков числится охранником в отделе безопасности фирмы «СНК» и в настоящее время прикомандирован к вашему офису.

— Только и всего? — Берлин покровительственно улыбнулся. — Помилуйте, господин следователь, я ведь не обязан знать всех своих охранников, правда? Их в штате десятка полтора. Постойте… — Бизнесмен чуть приподнял брови. — Так, значит, это он убил этих генералов?

Ответа не последовало. Вместо этого следователь спросил сам, на этот раз жестко и официально:

— Вы когда-нибудь встречались с этим человеком лично?

— С кем? — сделал вид, что не понял, Берлин.

— С Кизиковым.

Бизнесмен качнул головой:

— Говорю же — нет. Имя вроде и впрямь знакомое. А так… — Он снова на мгновение задумался и снова покачал головой: — Нет, не припомню.

— Так и запишем, — кивнул следователь. — Следующий вопрос. Вы были вчера вечером в своем кабинете?

— Во сколько именно?

— Между семью и девятью часами.

Берлин уверенно покачал головой:

— Нет. Я уехал из офиса в полседьмого. Это точно. Если не верите, спросите мою секретаршу.

— Я уже спрашивал. Она утверждает, что вы отпустили ее в шесть часов, — а сами остались в кабинете.

— Ну правильно, — энергично подтвердил Берлин. — Отпустил. А сам задержался еще на полчаса. Мне нужно было доделать кое-какие дела.

— Кто-нибудь видел, как вы уходили из офиса в полседьмого?

— Понятия не имею. Я, по крайней мере, никого не встретил.

Следователь вздохнул:

— Ясно. И чем вы занимались потом?

По губам бизнесмена пробежала усмешка:

— Отдыхал после тяжелого трудового дня. Так же, полагаю, как и вы.

— Где именно отдыхали?

Берлин поднял руку и задумчиво почесал пальцами тонкую переносицу.

— Ну сначала я поехал в ресторан… А сразу после ресторана — домой.

— В ресторане, значит. — Пожилой следователь лукаво приподнял седую бровь. — Ну-ну. Один отдыхали или с подругой?

— Ни то и ни другое, — холодно ответил ему Берлин. — Я был в ресторане с женой.

— Ах да, извините, — «спохватился» следователь. — А название ресторана не скажете?

— Да ради бога. Ресторан «Зеленая лагуна». Это недалеко от нашего дома.

— И надо полагать, вы часто туда заходите?

— Бывает. Иногда.

— И надо полагать, оставляете щедрые чаевые?

— Да уж не скуплюсь. А к чему эти вопросы?

— Если вы часто заходите в этот ресторан, значит, официанты и менеджеры ресторана должны знать вас в лицо. Все-таки — постоянный клиент. К тому же — щедрый!

Берлин пожал плечами:

— Об этом лучше спросить у них.

— Спросим. Обязательно спросим. — Следователь склонил голову набок и по-птичьи покосился на Берлина. — Как вы думаете, официант или менеджер могут подтвердить ваши слова? О том, что вы были в ресторане в восемь часов вечера?

— А я почем знаю? Зал в ресторане большой, к тому же там всегда полумрак.

— Но вы ведь расплачивались с официантом. Значит, он должен вас запомнить.

— Если не страдает склерозом, то запомнил.

— Мы это проверим, — сказал следователь и сделал быструю пометку у себя в блокноте. Затем снова поднял взгляд на Берлина. — Во сколько вы покинули ресторан?

Бизнесмен подумал и ответил:

— Мы с женой ушли в девятом часу. Точнее сказать не могу, я не смотрел на часы.

— И после этого направились домой?

Берлин кивнул:

— Именно так.

Некоторое время следователь разглядывал бизнесмена с таким видом, словно изучает экземпляр какого-то диковинного животного. Берлин спокойно выдержал его взгляд.

— Борис Григорьевич, — вновь заговорил следователь, — прокуратура сейчас ведет дело вашего коллеги — Михаила Храбровицкого. Не знаю, в курсе ли вы, но отделы, которыми руководили погибшие генералы, занимались как раз делом Храбровицкого.

— Вы думаете, это как-то связано?

— Не только я. Все так думают. Уверен, что сегодняшние газеты только об этом и будут писать. Помнится, после того как Храбровицкого арестовали, вы громко и эмоционально заявили о своей готовности все отдать за свободу Храбровицкого. Некоторые средства массовой информации тогда восприняли это как предложение сделки.

Берлин небрежно дернул плечом:

— Это их проблема, а не моя.

— Не уверен, — с мягкой полуулыбкой возразил следователь. — Вы тогда говорили, что сделаете все, чтобы Храбровицкий оказался на свободе. Что вы имели в виду?

Поняв, куда гнет старик, Берлин нахмурился.

— Ничего конкретного, — негромко ответил он. — Это просто слова.

— Гм… — Улыбка следователя стала еще мягче и еще загадочнее. — Нужно быть осторожнее со словами, Борис Григорьевич. Вы ведь не дурак и понимаете, что мы не можем не связать те ваши слова с нынешним покушением. Ведь именно по инициативе одного из погибших — госсоветника юстиции Казанского — Храбровицкий был задержан и посажен в СИЗО.