Честь - [92]

– К сожалению, во взяточничестве оказались замешаны слишком высокие чины. Поэтому, прежде чем я успела добыть Доказательства их вины, меня остановили. Обвинили в превышении полномочий и, поддав под зад, вышвырнули с планеты. Сволочи.

– Значит, если отцы города еще живы, они вряд ли обрадуются твоему появлению?

– Чушь собачья! – фыркнула Хэйзел. – Если они еще живы, они так нуждаются в помощи, что будут рады даже Валентину Вольфу и младшему брату самой Смерти.

– Я учту твое замечание. Давай прибавим шагу, Хэйзел. Проклятый холм как будто стоит на месте. А день уже клонится к вечеру. Я бы хотел закончить нашу вылазку в Брамин-Сити до наступления темноты. Когда спустятся сумерки, здесь повсюду начнут мерещиться призраки.

– Да уж, – согласилась Хэйзел, – призраков здесь должно быть немало. Лучше не тревожить их покой.

Наконец они достигли подножия холма и вскарабкались наверх. С вершины открывался вид на некогда живописную равнину, на которой раскинулся Брамин-Сити, сияющий серебряными оконечностями башен в свете заходящего солнца. Издалека доносился звук беспрестанно работающего оборудования. Город еще не спал. Оуэн с Хэйзел спустились вниз по другой стороне холма, и Хэйзел направилась к канализационным стокам. Хотя воды в трубах не было, оттуда по-прежнему разило зловонием. Расхаживая взад-вперед. Хэйзел с серьезным видом принялась внимательно разглядывать стоки.

– В чем дело? – спросил Оуэн спустя минуту.

– Погоди, дай подумать. Я пытаюсь вспомнить, куда ведет каждая из труб. Здесь я была всего раз, и с тех пор уже прошел не один год. Если мы выберем не ту трубу, то будем ходить по кругу.

– Прекрасно, нечего сказать! – воскликнул Оуэн. – Оз, не подбросишь идейку?

– Разумеется, – тотчас отозвался ИР. – Поскольку я поддерживаю связь со всеми городскими компьютерами, у меня есть доступ ко всей хранящейся у них информации. В том числе и к картам общегородской канализационной системы. Самая большая труба, та, что отсюда справа, приведет вас прямо к главной системе, снабжающей весь город.

Оуэн передал Хэйзел, что ему сообщил Оз, и она, хотя и неохотно, кивнула в знак согласия.

– Пожалуй, он прав. Иди за мной и не отставай. Девушка подошла к большой металлической трубе диаметром восемь футов и, присев на корточки, заглянула внутрь, где царил полный мрак. Нижняя часть трубы была облеплена толстым слоем засохших экскрементов.

– Пахнет еще хуже, чем я ожидала. Ужас берет при одной мысли о том, что надо войти внутрь. Здесь должно быть освещение – на случай санитарно-технических работ, но я почему-то нигде не вижу выключателей.

– Позволь мне, – прогудел в голове Оуэна голос Оза.

Неожиданно внутренняя поверхность труб осветилась длинным рядом маленьких зеленых лампочек. Свет был тусклым и перемежался широкими участками тени.

– Что, опять Оз? – фыркнула Хэйзел. – Скажи ему, пусть проверит старую систему сигнализации в трубах. Или новую. Словом, ту, какая там есть.

– Как раз этим занимаюсь, – сообщил Оз. – Поскольку я по-прежнему держу связь с центром управления, то у меня под контролем все, что регистрируют городские компьютеры.

Хэйзел выпрямилась и решительно двинулась по туннелю. Поборов в себе брезгливость, Оуэн двинулся вслед за ней. Под ногами чавкало густое черное месиво – звук, не слишком воодушевляющий. Единственное, на что уповал Оуэн, – это чтобы не протекли ботинки.

Хэйзел медленно, но уверенно шла вперед, и Оуэн старался не отставать. Они миновали несколько люков, после чего повернули направо – Хэйзел сделала это без колебаний, несмотря на то что ничего примечательного в этом повороте не было. Вероятно, она вспомнила весь путь. Вскоре путники оказались перед несколькими кирпичными туннелями, каждый от силы шести футов в диаметре. Их стены были начисто выдраены, однако пол по-прежнему оставлял желать лучшего. Хэйзел как будто держала карту канализационной системы у себя в голове и, несмотря на то что не пользовалась ею в течение нескольких лет, прекрасно во всем ориентировалась. Оуэн вполне мог бы попросить Оза проверить правильность их маршрута, однако не сделал этого. Он доверял Хэйзел.

Воздух туннеля заполняла легкая дымка, а зловоние было настолько омерзительным, что постоянно першило во рту и носу. Одному Богу известно, каково было оказаться в туннеле в те времена, когда . канализация действовала. Дезсталкер немного прибавил шагу, чтобы поравняться с Хэйзел. Большей частью они шли молча. Время от времени девушка указывала спутнику, куда следует повернуть.

– Странно, до сих пор мы не встретили ни одной крысы, – вдруг заметил Оуэн. – Я хочу сказать, что там, где канализация, обычно водятся крысы. Так везде, даже в самых чистых районах Империи. А здесь их нет.

– Ни одна уважающая себя крыса сюда носа не покажет, – заметила Хэйзел. – Однако я понимаю, к чему ты клонишь. Когда я была здесь последний раз, то слышала какую-то возню в темных закоулках.

– Может, они ушли, когда канализация перестала действовать.

– Или же хэйдены их потравили.

– Да, – согласился Оуэн. – Очень вероятно.

Они продолжали свой путь по сети узких коридоров. Все изгибы кирпичных туннелей выглядели похожими друг на друга, однако Хэйзел была совершенно уверена, куда нужно идти. Оуэн же полностью перестал ориентироваться, к тому же гробовая тишина действовала ему на нервы. Попадавшиеся на пути темные люки все больше казались ему чьими-то глазами и голодными ртами, так что он не мог избавиться от ощущения, что за ними следят. Сосредоточив внимание на слухе, он призвал способности, которые получил в Лабиринте. Его уши наполнились оглушительным звуком шагов, шуршанием одежды и громким дыханием. Сознательно приглушив их, он сосредоточился на том, что осталось, и на пределе чувствительности явственно ощутил какой-то ритмичный звук – как будто стучало гигантское сердце, в такт своим ударам слегка сотрясая воздух.