Честь - [58]

– Да, конечно. Однако это не помешало тебе прийти ко мне в камеру, чтобы уговаривать предать друзей и соратников. Ты назвала меня подонком, а потом ушла, оставив меня на растерзание палачам. И все время, изнывая от боли, я не переставал думать о тебе.

– Я должна была сказать то, что сказала. Нас подслушивали.

– Чего тебе надо, Би Би? – резко спросил Джулиан.

– Я хотела бы знать... не могли бы мы поговорить друг с другом. Я так по тебе скучаю, Джулиан. Моя жизнь принадлежит Блю Блоку, но никто не властен над моим сердцем. В тот день, как тебя от меня отняли, часть моей души умерла. Теперь же я хочу ее возродить. Хочу, чтобы все вернулось на свои места. Чтобы мы с тобой могли встречаться, как прежде.

– Неужто ты думаешь, что я совсем рехнулся? – возмутился Джулиан. – Теперь-то я знаю, что представляет собой Блю Блок. Равно, как знаю цену тебе. Ради своей великой и драгоценной идеи ты скажешь и сделаешь что угодно. Я не позволю тебе одурачить меня дважды. И вообще, Би Би, теперь ты для меня ничего не значишь. Я вырвал тебя из своего сердца раз и навсегда. И хотя, когда ты ушла, мне было адски больно, я ощутил огромное облегчение.

– Не надо. Пожалуйста, не надо, – взмолилась она.

Би Би попыталась прикоснуться к нему, но Джулиан отшатнулся, не позволив ей это сделать. Ее руки беспомощно упали, а глаза наполнились слезами, которые она даже не старалась скрыть.

– Джулиан, поверь, я всегда питала к тебе лучшие чувства. Но прежде не могла позволить себе дать им волю. Теперь все изменилось. И я изменилась. В соответствии с моим нынешним положением мне предоставлено больше свободы. По крайней мере я вольна сама выбирать, что мило моему сердцу. Все может быть как прежде, и даже лучше. Ведь теперь между нами больше нет секретов.

– От секретов тебе никуда не деться. Они будут с тобой всегда, пока ты числишься членом Блю Блока. – Джулиан резко затряс головой, пытаясь говорить твердо и беспристрастно. – Уходи, Би Би. Не знаю, какую игру ты затеяла на сей раз, но я не желаю принимать в ней участия. Все, что у нас было, или вернее, мне казалось, что было, на самом деле оказалось сном. Пусть прекрасным, но сном. А после всякого сна рано или поздно приходится просыпаться. Мне потребовалось немало времени, Би Би, чтобы выкинуть тебя из головы. И я не желаю проходить через это во второй раз. Прошу, уйди.

– Я уйду. – сказала Би Би.

– Уйду и никогда не вернусь. Только скажи, что больше не любишь меня.

– Би Би...

– Скажи мне, и я уйду. Несмотря на то что все еще тебя люблю. Я скорей соглашусь умереть, чем вновь увидеть твои страдания. Только скажи... что ты меня не любишь.

– Я не люблю тебя.

– Лжец, – холодно выдавила Би Би Ходжира.

– О Господи, конечно, я люблю тебя, Би Би. И всегда буду любить!

Она придвинулась и закрыла пальцами ему рот.

– Все, милый, молчи. Для меня этого достаточно. Я знаю, как тебе было тяжело. Доверься мне. Сейчас у нас с тобой все пойдет по-другому. Меня больше не связывают былые обязательства. У нас с тобой есть время... много времени. Столько, сколько нам нужно. До свидания, любовь моя. До скорого свидания.

С этими словами Би Би развернулась и направила свои стопы к месту, где ее поджидали Брэндон, Стефания и советники. Провожая ее взглядом, Джулиан не знал, что думать. Если судить беспристрастно, то упрекнуть в нечестности или неискренности Би Би нельзя, но все это не имеет никакого значения. Она остается членом Блю Блока, и этим все сказано. Меж тем он мог поклясться, что его сердце вновь радостно забилось в груди – точь-в-точь как в те времена, когда он не понаслышке знал, что такое счастье, и когда его жизнь представляла собой нечто большее, чем просто дорогу в ад. Провожая ее взглядом, Джулиан Скай проклинал себя за то, что, как последний дурак, все еще верил в счастливый конец.

Тоби Шрек и оператор Флин раскланивались направо и налево, удостаивая своим вниманием всех и каждого. Казалось, теперь, когда Тоби возглавил Имперские Новости, все только и стремились к тому, чтобы зарекомендовать себя перед ним наилучшим образом. Пользуясь случаем, Тоби брал интервью чуть ли не у всех подряд, полагая, что позже из вороха заученных острот удастся выудить хотя бы крупицу истины. Испокон веков политики владели прирожденным талантом говорить много, не говоря ничего. Однако Тоби был парень не промах и умел вытащить из них больше, чем те собирались сообщить. Благодаря его обширному журналистскому опыту политики нередко признавали то, о чем было бы лучше промолчать, а их ответы приобретали значение, о котором они сами даже не подозревали – пока не видели себя в вечерних новостях. Сегодня Тоби задержался в Палате просто потому, что не мог себе отказать в таком удовольствии. Сущий клад свежих новостей. Обнимаясь со старыми друзьями и врагами и одаривая тех и других приятельской улыбкой, Тоби неустанно раскапывал правду, что бы его собеседники ни старались подкинуть ему взамен.

В конце концов члены Парламента пришли к выводу, что пора начинать заседание. Приняв выразительные позы, они отдали приказ открыть двери Зала Заседаний. Толпа с гулким топотом стала медленно просачиваться внутрь. По обеим сторонам обширного помещения в два ряда стояли стулья, предназначенные для постоянных членов Парламента. Если прежде можно было счесть за чудо, когда они заполнялись хотя бы на четверть, то теперь не хватало свободных мест. В предвкушении грядущей избирательной кампании парламентарии, дабы покрасоваться перед электоратом, отчаянно стремились продемонстрировать свою персону в новостях. Чтобы заручиться избирательской поддержкой, требовалось показать, что они хоть что-то делают.