Честь дороже славы - [94]
27 ноября в пять часов пополудни русская армия выступила от крепости Святого Павла тремя колоннами, разделенными кавалерийскими группами. В их составе – два донских полка. Леонтий держался в одном ряду с Касьяном.
– И чегой-то на ночь глядя да в такой мороз тронулись? – сердито бормотал немолодой длинноусый низовец, едущий впереди. – Гутарят, до этого самого Баксана шестьдесят верст. Замерзнем, к черту!
– Должно не менее, раз приказали наготовить сухарей ажник на десять денечков, – отозвался суровый бородач. – Снег выпал. Это погано!
– Потому и полковники верхами скачут, а не в экипажах, – заметил Касьян. – Нехай узнают, как нашему брату-казаку служба достается…
– Один командующий в экипаже, – поправил урядник. – Ему полагается!
За полночь достигли быстроводной Малки. Она не покрылась льдом, несмотря на морозы. Казаки переехали на лошадях, а пехотинцы, подгоняемые командирами, кинулись переправляться вброд, хотя у егерей имелся понтонный мост. Его разворачивать не стали. Кто был повинен в этом преступном нерадении, у Леонтия ответа сразу не нашлось. Ведь были же запасные лошади! Он ошибочно подумал, что армия тут же станет на бивак, солдаты перемотают сухие портянки, а сапоги и войлочные чуни с кожаной подошвой высушат на кострах. Минул час, другой, а войско продолжало двигаться. Еще три горные речонки форсировали вброд. Под утро задул ледяной ветер. Штаны солдат взялись коркой. Послышался в колонне ропот, что ступни закоченели. Сам полковник Ладыженский, поняв, что обморозил ноги, нашел во что переобуться и сел верхом на коня. А сотни простых солдат-страдальцев продолжали шагать, попирать заснеженные на четверть аршина холмы…
Переход с короткой дневкой длился к побережью Баксана ровно сутки. Треть численного состава войска Якоби (те, кто отморозил ноги) потеряла всякую боеспособность. Обездвиженных воинов дальше повезли на казачьих лошадях. Только теперь хватились генералы Якоби и Фабрициан заботиться о служивых, по мосту преодолели бурную ревучую реку и вышли к аулам. Они были покинуты жителями, но во дворах нашлось не только сено для лошадей. Спасением для голодной и обессилевшей русской армии стало то, что кабардинцы не успели угнать отары овец.
На следующий день переход экспедиционной группы составил двадцать верст. Бивак был разбит у подножия горы и хорошо виден со склонов. На них сосредоточились кабардинские отряды. Силы были неравны. Баматов, потеряв два месяца назад своих лучших командиров, собрал князей и старейшин на совет. Решение, тяжелое и безвыходное, было принято. К главнокомандующему Якоби отправились депутаты. И после переговоров владетели Большой Кабарды в присутствии своих отрядов приняли клятву в том, что никогда больше не станут воевать с Россией, а границей между странами отныне становится Малка.
Полковник Савельев с кавалерией и казачьими полками вторгся в Малую Кабарду. Военного столкновения не случилось. Местные князья присоединились к мирному договору, в котором граница для их владений была определена по Тереку.
На войне как на войне. Иногда победы достигаются не в смертельном бою, не за счет ратного искусства, а демонстрацией мощи армии, устрашением. Так случилось на Баксане. Но была ли там победа в полном значении этого слова? Кабардинцы не понесли жертв. А в русской армии от обморожения умерло несколько десятков воинов, в том числе офицеров. Множество солдат стало калеками. Мирный договор был окуплен страшными потерями, которые можно было избежать. И еще. О нравственных качествах Якоби можно судить хотя бы по тому, что он отказался выделить лошадей для перевозки больных солдат на излечение в соседние крепости и терские станицы, хотя имел такую возможность. Более того, уже через два дня губернатор умчался в Астрахань, где ждали его дворцовые покои, рождественские балы и – новый чин генерал-поручика.
Так кто же вы, Державы верные сыны? Не лощеные служаки и чинодралы, не генералы-самодуры, добивающиеся высокого положения и царских милостей, а божьи люди, безоглядно преданные служению российскому народу. Великий русский солдат много раз исходил своими ногами и изъездил на коне почти полземли, куда ни вели его приказы. Командиры были разными, и войны были разными. Горечь поражений чередовалась с радостью побед, но никогда не покидала душу русского ратника святая любовь к отчей земле и своему дому, в котором поднимались ему на смену сыновья. Кланяюсь вам, солдаты и казаки, унтер-офицеры и господа офицеры, в грозный час вставшие на защиту нашего Отечества и покрывшие в битвах знамена императорских полков незабвенной славой!
Леонтия Ремезова с плаца вызвали в штаб полковника Савельева, которому было поручено общее командование казачьими полками. С первого взгляда бывший комендант Моздокской крепости, где на зимних квартирах стояли донцы, узнал сотника, хотя минуло уже пять лет.
– Вот уж судьба-злодейка. Помню, после Калалинского сражения приезжал ты сюда с пакетом от Бухвостова. Вместе Наур-городок отстояли от полчища крымского и кабардинцев. Был ты в командирах, а стал казаком… Ну, садись за стол. Потолкуем малость. Помню, как вместе отбивались от крымчаков в Наур-городке… Ну, что тебе сказать, Леонтий Ильич. Поступил от войскового атамана Иловайского ордер на мое имя, – полковник, не тая в глазах веселого огонька, громко объявил: – Еще в апреле Донской войсковой канцелярией присвоено тебе звание есаула. Знал об этом али нет?
1774 год. Русские войска успешно добивают остатки турецкой армии на Балканах. Долгожданный мир не за горами. Но турецкий султан все еще не оставляет попыток переломить ход кампании в свою пользу и посылает верного вассала – крымского хана – в гибельный поход на Ставрополье. Регулярных частей в краю немного, но на защиту родной земли поднимаются терские казаки и насельники от мала до велика. В сражении на речке Калалы и при обороне Наур-городка казаки вместе с терцами наголову разбили десятикратно превосходящие силы крымцев… Читайте об этих захватывающих событиях в новом историко-приключенческом романе известного ставропольского писателя Владимира Бутенко!
1775 год. Екатерина Великая только что победоносно завершила войну с Портой и усмирила бунт Емельяна Пугачева. Но в Запорожской Сечи зреет новый мятеж, который готовит кошевой атаман со своими турецкими и крымскими союзниками. Неспокойно и в Европе: обострились отношения между Францией и Англией с началом борьбы Соединенных Штатов за независимость. Особая миссия выпала на долю русского агента Александра Зодича, действующего в Париже и других странах под именем барона де Вердена. Его отвага и рассудительность помогли спасти жизнь русскому полководцу графу Орлову-Чесменскому, бескровно решить вопрос о роспуске запорожских козаков и усилить позиции родной державы в Крымском ханстве и в Польше.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Это захватывающее и всеобъемлющее повествование о бурных отношениях между лидерами держав, решавших судьбу мира во время Второй мировой войны: Рузвельтом, Черчиллем и Сталиным. Перед лицом войны они боролись против общего врага – и против друг друга. Цель была достигнута: они привели союз к победе, но какие секреты остались за закрытыми дверями? Захватывающий авторский стиль повествования, неожиданно живые характеры за монументальными личностями, малоизвестные исторические детали – Келли предлагает свежий взгляд на цепочку принятия решений, которые изменили исход войны.
Любимое обвинение антикоммунистов — расстрелянная большевиками царская семья. Наша вольная интерпретация тех и некоторых других событий. Почему это произошло? Могло ли всё быть по-другому? Могли ли кого-то из Романовых спасти от расстрела? Кто и почему мог бы это сделать? И какова была бы их дальнейшая судьба? Примечание от авторов: Работа — чистое хулиганство, и мы отдаём себе в этом отчёт. Имеют место быть множественные допущения, притягивание за уши, переписывание реальных событий, но поскольку повествование так и так — альтернативная история, кашу маслом уже не испортить.
Интеллектуальное наследие диссидентов советского периода до сих пор должным образом не осмыслено и не оценено, хотя их опыт в текущей политической реальности более чем актуален. Предлагаемый энциклопедический проект впервые дает совокупное представление о том, насколько значимой была роль инакомыслящих в борьбе с тоталитарной системой, о масштабах и широте спектра политических практик и методов ненасильственного сопротивления в СССР и других странах социалистического лагеря. В это издание вошли биографии 160 активных участников независимой гражданской, политической, интеллектуальной и религиозной жизни в Восточной Европе 1950–1980‐х.
События 1922 года отразились на всем ХХ веке, и продолжают влиять на нас сто лет спустя. Империи пали. Официально был создан Советский Союз, а Италия Муссолини стала первым фашистским государством. Впервые полностью опубликованы «Бесплодная земля» Т. С. Элиота и «Улисс» Джеймса Джойса. В США сухой закон был на пике, а потрясенная чередой скандалов голливудская киноиндустрия продолжала расти. Появилось новое средство массовой информации – радио, а в Британии основали Би-би-си. В послевоенном обществе, уже измененном кровопролитной травмой и пандемией, нравы прошлого казались еще более устаревшими; «ревущие двадцатые» начали грохотать, возвестив начало «века джаза». В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
Звукозапись, радио, телевидение и массовое распространение преобразили облик музыки куда радикальнее, чем отдельные композиторы и исполнители. Общественный запрос и культурные реалии времени ставили перед разными направлениями одни и те же проблемы, на которые они реагировали и отвечали по-разному, закаляя свою идентичность. В основу настоящей книги положен цикл лекций, прочитанных Артёмом Рондаревым в Высшей школе экономики в рамках курса о современной музыке, где он смог описать весь спектр основных жанров, течений и стилей XX века: от академического авангарда до джаза, рок-н-ролла, хип-хопа и электронной музыки.
Роман писателя и композитора «восточной ветви» эмиграции Н. Иваницкого «Земля Тиан» (1936) повествует о приключениях двух русских шанхайцев-авантюристов, отправившихся на поиски драгоценных залежей платины в далекую и труднодоступную провинцию Китая. Туда же, в «землю Тиан», направляется труппа русских кабаретных танцовщиц во главе со странным китайцем-импресарио и проходимцем-переводчиком… Обложка на этот раз предложена издательством.
Княгиня Екатерина Романовна Дашкова (1744–1810) — русский литературный деятель, директор Петербургской АН (1783–1796), принадлежит к числу выдающихся личностей России второй половины XVIII в. Активно участвовала в государственном перевороте 1762 г., приведшем на престол Екатерину II, однако влияние ее в придворных кругах не было прочным. С 1769 г. Дашкова более 10 лет провела за границей, где встречалась с видными политическими деятелями, писателями и учеными — А. Смитом, Вольтером, Д. Дидро и др. По возвращении в Россию в 1783 г.
Павел Петрович Свиньин (1788–1839) был одним из самых разносторонних представителей своего времени: писатель, историк, художник, редактор и издатель журнала «Отечественные записки». Находясь на дипломатической работе, он побывал во многих странах мира, немало поездил и по России. Свиньин избрал уникальную роль художника-писателя: местности, где он путешествовал, описывал не только пером, но и зарисовывал, называя свои поездки «живописными путешествиями». Этнографические очерки Свиньина вышли после его смерти, под заглавием «Картины России и быт разноплеменных ее народов».
Во времена Ивана Грозного над Россией нависла гибельная опасность татарского вторжения. Крымский хан долго готовил большое нашествие, собирая союзников по всей Великой Степи. Русским полкам предстояло выйти навстречу врагу и встать насмерть, как во времена битвы на поле Куликовом.
Поздней осенью 1263 года князь Александр возвращается из поездки в Орду. На полпути к дому он чувствует странное недомогание, которое понемногу растёт. Александр начинает понимать, что, возможно, отравлен. Двое его верных друзей – старший дружинник Сава и крещённый в православную веру немецкий рыцарь Эрих – решают немедленно ехать в ставку ордынского хана Менгу-Тимура, чтобы выяснить, чем могли отравить Александра и есть ли противоядие.