Честь дороже славы - [93]
На северном берегу, откуда кабардинский лагерь был как на ладони, были видны позиции русской артиллерии. Зодич, долго не раздумывая, направился туда. Отчаянных всадников заметили с обеих сторон. Но преследовать беглецов Батоко уже не мог, поскольку с боем прорывался к своим, а канониры спокойно ожидали приближения неизвестных конников – у солдат, охраняющих пушки и гаубицы, мушкеты были заряжены.
– Не стреляйте! Мы – русские! – издали прокричал Зодич, приостанавливая коня, и ему еще громче вторили казаки. Но их крики перекрыла мощная ружейная канонада с противоположного берега, который заполнили русские егеря. Зажатое в клещи кабардинское войско ответно подняло пальбу, хотя их выстрелы звучали гораздо реже.
Командир батареи, моложавый капитан, выслушал Зодича с подозрительным видом и приказал адъютанту отвести вышедших из плена в тыл и держать их там, пока не завершится баталия.
Над речной долиной, затянутой тучами, вставали дымы сражения: белыми кустиками вырастали из стволов ружей, сизыми пластами стлались над позициями кабардинцев, стреляющих из старинных пищалей, черными клубами вихрились после пушечных выстрелов. Зодич сверху наблюдал бой в течение трех часов. Многократное преимущество в силе у русских не давало кабардинцам никакой надежды. Хотя становилось их всё меньше и меньше, но по-прежнему сражались уорки до конца. Только малой горстке храбрецов удалось вырваться из западни и переправиться на противоположный берег.
Вечером Зодич добился аудиенции у генерала Якоби, который отнесся к бежавшему из плена императорскому конфиденту с вниманием, – уж чин больно высокий. Иван Варфоломеевич находился в приподнятом настроении после одержанной корпусом виктории. Ценные сведения, полученные от Зодича, еще больше его воодушевили.
– Значит, простой народ тянется к нам? – переспросил он с удивлением. – Даст бог, валий Татарханов образумит князей. Сегодня сражение было весьма жестоким! Представьте, большинство в отряде составляли князья и родовитые дворяне. Мы не только побили злодеев, не менее полутысячи, но и захватили их лагерь. Двести кибиток, пушки, запас провианта. Меня подталкивали офицеры на то, чтобы продолжить преследование. Но я поостерегся. Думаю, и этот урок пойдет недругам на пользу. Мы отогнали их на Баксан.
– Поздравляю, ваше превосходительство! Кабардинцы – достойные воины. И победа над ними особенно похвальна. Прежде чем завтра отправлюсь в Петербург, хочу попросить вас о своих приятелях. Со мной бежали два казака. Распорядитесь дать им отдых. Смею уверить, что оба – герои.
Якоби, относившийся к солдатам, как к простым пешкам, однако, пообещал это сделать. Но, увы, позабыл…
7
Леонтий Ремезов был зачислен казаком (до выяснения обстоятельств пленения) в полк Кутейникова, прибывший в конце лета из Ставропольской крепости. Нежданно-негаданно в нем оказался Касьян Нартов, тоже в рядовых. Выяснилось только теперь, почему сотник Бабиков не ответил Леонтию на его вопрос о приятеле. Стосковавшись сердцем по матери и родине, Касьян дезертировал. Дома пробыл один денек и явился в военную канцелярию с повинной. За это его наказали всего лишь розгами, разжаловали и призвали в полк, где недоставало казаков. Ухарь-казак слыл в сотне любимцем. Потому рядом с дружком детства и Леонтию приживаться в полку было проще. После рабской неволи, в которой любой час мог стать последним, Леонтий не сразу обрел былую крепость духа. Но, набирая силы на крутом бараньем кулеше, срастаясь душой с земляками, он как будто воскрес заново, ощутив воинственный пыл и уверенность. И точно желая доказать отвагу, лез сломя голову в самое пекло скоротечных стычек с хищниками. По всему, войне с ними конца-края не видать…
И снова главнокомандующий Якоби совершил роковую ошибку. По словам пленных, если бы русские (как предлагал Фабрициан) стали преследовать кабардинцев после сражения на Малке, у дзэпща Баматова не нашлось бы иного выхода, как покориться.
Напротив, Якоби отвел свои полки с речных берегов, где был высокий травостой и раздолье для лошадей, обратно в крепость Святого Павла. Почтенный возраст – уже пятьдесят три – клонил Ивана Варфоломеевича к уюту, определенности, тишине. Губернаторствовать бы ему, вершить дела в партикулярном платье, а не трястись на прыткой кобыле или в экипаже! Так нет же, возложила императрица вериги командующего кавказскими войсками. А их – много, и как охватить все рассудком?
Весь октябрь, дождливый и ветреный, в полках корпуса была острая нужда в провианте. А вследствие преступного нерадения фуражиров (особенно в Томском полку), не заготовивших вовремя овса и сена, лошади отощали настолько, что начался падеж. Лишь в начале ноября из Астрахани прибыли транспорты с мукой, крупами, рыбой и овсом. Но этого оказалось ничтожно мало! У кого только можно: у терских казаков в станицах, у кабардинцев и ногайцев покупали сено и овес за баснословные деньги. Пуд сена стоил 50 копеек, а четверть овса – более 2 рублей. Командиры полков помощи от командующего корпусом, к сожалению, не получали.
А Якоби ударился в дипломатию. Для переговоров к нему в лагерь несколько раз приезжал доверенный враждующей стороны князь Шамгар со свитой. Он прельщал богатой данью: лошадьми, скотом, золотом, заверял в дружеском расположении к России. А требовал лишь одного: уничтожить линию и срыть крепости. В конце концов, ничего толком не добившись, кабардинцы прислали Ивану Варфоломеевичу оскорбительное письмо. И он, уже почивший на лаврах от будущего успеха негоциаций, вдруг прозрел и понял, что напрасно поддался тогда, после победы на Малке, излишней осмотрительности. Переложив всю ответственность на Фабрициана, командующий поручил ему подготовку экспедиции на Баксан, дабы обезопасить зимние квартиры.
1774 год. Русские войска успешно добивают остатки турецкой армии на Балканах. Долгожданный мир не за горами. Но турецкий султан все еще не оставляет попыток переломить ход кампании в свою пользу и посылает верного вассала – крымского хана – в гибельный поход на Ставрополье. Регулярных частей в краю немного, но на защиту родной земли поднимаются терские казаки и насельники от мала до велика. В сражении на речке Калалы и при обороне Наур-городка казаки вместе с терцами наголову разбили десятикратно превосходящие силы крымцев… Читайте об этих захватывающих событиях в новом историко-приключенческом романе известного ставропольского писателя Владимира Бутенко!
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
1775 год. Екатерина Великая только что победоносно завершила войну с Портой и усмирила бунт Емельяна Пугачева. Но в Запорожской Сечи зреет новый мятеж, который готовит кошевой атаман со своими турецкими и крымскими союзниками. Неспокойно и в Европе: обострились отношения между Францией и Англией с началом борьбы Соединенных Штатов за независимость. Особая миссия выпала на долю русского агента Александра Зодича, действующего в Париже и других странах под именем барона де Вердена. Его отвага и рассудительность помогли спасти жизнь русскому полководцу графу Орлову-Чесменскому, бескровно решить вопрос о роспуске запорожских козаков и усилить позиции родной державы в Крымском ханстве и в Польше.
В четвертый том собрания сочинений Р. Сабатини вошли романы «Меч ислама» и «Псы Господни». Действие первого из них приходится на время так называемых Итальянских войн, когда Франция и Испания оспаривали господство над Италией и одновременно были вынуждены бороться с корсарскими набегами в Средиземноморье. Приключения героев на суше и на море поистине захватывающи. События романа «Псы Господни» происходят в англо-испанскую войну. Симпатии Сабатини, безусловно, на стороне молодой и более свободной Англии в ее борьбе с притязаниями короля Филиппа на английскую корону и на стороне героев-англичан, отстаивающих достоинство личности даже в застенках испанской инквизиции.
Эта книга – увлекательное путешествие через культурные слои, предшествовавшие интернету. Перед читателем предстает масштабная картина: идеи русских космистов перемежаются с инсайтами калифорнийских хиппи, эксперименты с телепатией инициируют народную дипломатию и телемосты, а военные разработки Пентагона помогают создать единую компьютерную сеть. Это захватывающая история о том, как мечты о жизни без границ – географических, политических, телесных – привели человека в идеальный мир бесконечной коммуникации. В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.
Библиотека проекта «История Российского государства» — это рекомендованные Борисом Акуниным лучшие памятники мировой литературы, в которых отражена биография нашей страны, от самых ее истоков. Иван Дмитриевич Якушкин (1793–1857) — один из участников попытки государственного переворота в Санкт-Петербурге в 1825 году. Он отказался присягать Николаю I, был арестован и осужден на 25 лет каторжных работ и поселение. В заключении проявил невероятную стойкость и до конца сохранил верность своим идеалам.
Известный британский ученый профессор Джон Перри представляет историю европейских географических исследований и открытий, развития торговли и поселений за пределами Европы с начала XV до конца XVII века. Это была эра, когда Европа открывала для себя мир за пределами своей территории. Она началась с Генриха Мореплавателя и португальских путешествий и закончилась 250 лет спустя, когда «разведка» была почти завершена. Профессор Перри рассматривает политические, экономические и религиозные стимулы, побудившие европейцев к исследованиям и завоеваниям, а также анализирует природу и проблемы их поселений на колонизированных землях.
Средневековая Восточная Европа… Русь и Хазария – соседство и непримиримая вражда, закончившаяся разрушением Хазарского каганата. Как они выстраивали отношения? Почему одна страна победила, а вторая – проиграла и после проигрыша навсегда исчезла? Одна из самых таинственных и неразрешимых загадок нашего прошлого. Над ее разгадкой бьются лучшие умы, но ученые так и не договорились, какое же мнение своих коллег считать общепринятым.
Эта книга — история двадцати знаковых преступлений, вошедших в политическую историю России. Автор — практикующий юрист — дает правовую оценку событий и рассказывает о политических последствиях каждого дела. Книга предлагает новый взгляд на широко известные события — такие как убийство Столыпина и восстание декабристов, и освещает менее известные дела, среди которых перелет через советскую границу и первый в истории теракт в московском метро.
Княгиня Екатерина Романовна Дашкова (1744–1810) — русский литературный деятель, директор Петербургской АН (1783–1796), принадлежит к числу выдающихся личностей России второй половины XVIII в. Активно участвовала в государственном перевороте 1762 г., приведшем на престол Екатерину II, однако влияние ее в придворных кругах не было прочным. С 1769 г. Дашкова более 10 лет провела за границей, где встречалась с видными политическими деятелями, писателями и учеными — А. Смитом, Вольтером, Д. Дидро и др. По возвращении в Россию в 1783 г.
Павел Петрович Свиньин (1788–1839) был одним из самых разносторонних представителей своего времени: писатель, историк, художник, редактор и издатель журнала «Отечественные записки». Находясь на дипломатической работе, он побывал во многих странах мира, немало поездил и по России. Свиньин избрал уникальную роль художника-писателя: местности, где он путешествовал, описывал не только пером, но и зарисовывал, называя свои поездки «живописными путешествиями». Этнографические очерки Свиньина вышли после его смерти, под заглавием «Картины России и быт разноплеменных ее народов».
Во времена Ивана Грозного над Россией нависла гибельная опасность татарского вторжения. Крымский хан долго готовил большое нашествие, собирая союзников по всей Великой Степи. Русским полкам предстояло выйти навстречу врагу и встать насмерть, как во времена битвы на поле Куликовом.
Поздней осенью 1263 года князь Александр возвращается из поездки в Орду. На полпути к дому он чувствует странное недомогание, которое понемногу растёт. Александр начинает понимать, что, возможно, отравлен. Двое его верных друзей – старший дружинник Сава и крещённый в православную веру немецкий рыцарь Эрих – решают немедленно ехать в ставку ордынского хана Менгу-Тимура, чтобы выяснить, чем могли отравить Александра и есть ли противоядие.