Честь дороже славы - [88]
Осада началась вечером. Спешившиеся черкесы, прошивая воздух градом стрел, паля из ружей наугад, приблизились к крепостной стене. Но ответные пушечные залпы картечью скосили несколько рядов атакующих. Неудачей окончилась и попытка ворваться в хоперскую станицу. Дулак-султан отступил на версту, в лес, а утром решил «выкурить» казаков, поджечь забор из бревен. Наверняка им на выручку выступят из крепости солдаты, и стремительным ударом конницы появится возможность ворваться в цитадель через открытые ворота.
Но жажда наживы сыграла с Дулак-султаном злую шутку. Когда факельщики стали поджигать палисад, из ворот крепости, по склону, лавиной неожиданно стекли две сотни донцов полковника Кутейникова, за день до этого прибывшие в крепость. Черкесская конница только подтягивалась к месту сбора, и атака казаков застала уорков врасплох. Сабельный бой смерчем пронесся по засеянному пшеницей полю. Сражение длилось почти до вечера, то затухая, то ожесточаясь с новой силой. Погибли лучшие воины Дулак-султана. Опасаясь подкрепления из крепости и прибытия новой партии донских казаков, он приказал поспешно отступать. А затем, дав волю негодованию, развернул войско на север и совершил набег на касайских татар, отказавшихся с ним воевать против русских.
3
Вся линия была охвачена пламенем войны. Одновременное выступление горских войск на ее левом и правом фланге было скоординировано черкесскими и кабардинскими вождями благодаря посредничеству Порты. Мартовская конвенция обезопасила турецкие владения и развязала султану руки. Не дожидаясь, когда Крым и Кубань будут очищены от российских войск, он целенаправленно усилил деятельность своего правительства на Кавказе. Прежде всего этому способствовало успешное распространение среди горских народов магометанства. Исламские проповедники, не жалея сил и даже жизни, беспрерывно вели агитацию в аулах, крепостях и княжествах. Они внедрялись в отряды, сопровождали воинов в походах, на равных участвуя в боевых действиях. Мулл безошибочно узнавали по общепринятой примете: масть их лошадей была только игреневой.
Если многие старейшины упорно отстаивали языческие верования и традиции, доставшиеся от пращуров, то молодые князья и уздени, алчные дворяне, прельщенные дорогими подарками и пиастрами, посулами турок взять кавказские племена под защиту, охотно клялись на Коране, принуждали свой люд принимать ислам. А поскольку духовным калифом всех правоверных признавался Абдул-Резак, то фактически султанская власть распространялась и на кавказских вождей. Люди смелые и опытные, они бы не стали собирать подданных в многотысячные войска и открыто вступать в смертельную битву с российской царицей, если бы не делали ставку на мощь османской армии. Откуда им было знать, малоискушенным в политических интригах, что Порта никогда не станет жертвовать своими сынами ради каких-то полудиких народов. Нет уж, пусть они сами сражаются с гяурами, убивают их, разрушают крепости и угоняют скот. Долг султана – воодушевлять единоверцев и укреплять свое влияние подачками среди тех, кто отстаивает интересы его страны. Чем больше увязнут русские на Кавказе, тем станут сговорчивей. Шагин-Гирея рассматривали в Константинополе как временную фигуру. Неоднократно брат хана, Батыр-Гирей, встречался с высокопоставленными турецкими лицами и искал у них поддержки, ссылаясь на то, что закубанцы и большинство соплеменников хотят видеть именно его на крымском престоле. И свои слова он подтверждал враждебными выпадами против Бахчисарая и русских, отказываясь подчиняться. Султан и рейс-эфенди держали этого наследника Гиреев на примете. Словом, Крым и Кавказ – это две чаши весов, зависимые одна от другой. И султан, готовясь к новой войне с Россией, старался ловко ими балансировать…
Записи в дневнике российского конфидента Александра Зодича.
«30 мая. Уже почти два месяца я на Кавказе. Положение весьма незавидное. Сначала меня привезли в лесное урочище, где скапливались кабардинские отряды. Князь Баматов, избранный дзэпщем[37], отнесся ко мне заинтересованно и пообещал содействие в приобретении нужного товара. За несколько дней я собрал весьма важные сведения. Признаться, было неожиданностью увидеть столько ратников. Командиры, их приближенные и многие воины отлично вооружены. Но всего сильней поразили меня лошади. Они, местной кабардинской породы, выведены естественным путем. Вероятно, в них смешалась кровь и арабов, и дончаков, и ахалтекинцев. Во-первых, лошади умны и поддаются дрессировке. Во-вторых, на редкость выносливы и резвы. Как уверяет приставленный к нам с Пьером толмач-турок, в сутки они могут отмахать сотню верст.
Да, я уже собрался было отправиться в Крым. Но мой слуга, этот неугомонный враль, ненароком познакомился с перебежчиком из русской армии, ротмистром Гуткевичем. Они разболтались, и предатель дословно передал кабардинцам выдумку Пьера. Езбаздук Канаметов, главный у кабардинцев по части разведки, с пристрастием допрашивал меня, выясняя, почему скрыл, что обучен врачеванию. Я, как мог, разубеждал его, доказывал, что это блеф. Да и Пьер покаялся в том, что черт попутал. Тем не менее князь заподозрил меня в шпионаже. Недаром заметил, что если бы не турецкий аттестат, то со мной поступили бы иначе.
1774 год. Русские войска успешно добивают остатки турецкой армии на Балканах. Долгожданный мир не за горами. Но турецкий султан все еще не оставляет попыток переломить ход кампании в свою пользу и посылает верного вассала – крымского хана – в гибельный поход на Ставрополье. Регулярных частей в краю немного, но на защиту родной земли поднимаются терские казаки и насельники от мала до велика. В сражении на речке Калалы и при обороне Наур-городка казаки вместе с терцами наголову разбили десятикратно превосходящие силы крымцев… Читайте об этих захватывающих событиях в новом историко-приключенческом романе известного ставропольского писателя Владимира Бутенко!
1775 год. Екатерина Великая только что победоносно завершила войну с Портой и усмирила бунт Емельяна Пугачева. Но в Запорожской Сечи зреет новый мятеж, который готовит кошевой атаман со своими турецкими и крымскими союзниками. Неспокойно и в Европе: обострились отношения между Францией и Англией с началом борьбы Соединенных Штатов за независимость. Особая миссия выпала на долю русского агента Александра Зодича, действующего в Париже и других странах под именем барона де Вердена. Его отвага и рассудительность помогли спасти жизнь русскому полководцу графу Орлову-Чесменскому, бескровно решить вопрос о роспуске запорожских козаков и усилить позиции родной державы в Крымском ханстве и в Польше.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В дневнике и письмах К. М. Остапенко – офицера-артиллериста Терского казачьего войска – рассказывается о последних неделях обороны Крыма, эвакуации из Феодосии и последующих 9 месяцах жизни на о. Лемнос. Эти документы позволяют читателю прикоснуться к повседневным реалиям самого первого периода эмигрантской жизни той части казачества, которая осенью 1920 г. была вынуждена покинуть родину. Уникальная особенность этих текстов в том, что они описывают «Лемносское сидение» Терско-Астраханского полка, почти неизвестное по другим источникам.
Это захватывающее и всеобъемлющее повествование о бурных отношениях между лидерами держав, решавших судьбу мира во время Второй мировой войны: Рузвельтом, Черчиллем и Сталиным. Перед лицом войны они боролись против общего врага – и против друг друга. Цель была достигнута: они привели союз к победе, но какие секреты остались за закрытыми дверями? Захватывающий авторский стиль повествования, неожиданно живые характеры за монументальными личностями, малоизвестные исторические детали – Келли предлагает свежий взгляд на цепочку принятия решений, которые изменили исход войны.
Любимое обвинение антикоммунистов — расстрелянная большевиками царская семья. Наша вольная интерпретация тех и некоторых других событий. Почему это произошло? Могло ли всё быть по-другому? Могли ли кого-то из Романовых спасти от расстрела? Кто и почему мог бы это сделать? И какова была бы их дальнейшая судьба? Примечание от авторов: Работа — чистое хулиганство, и мы отдаём себе в этом отчёт. Имеют место быть множественные допущения, притягивание за уши, переписывание реальных событий, но поскольку повествование так и так — альтернативная история, кашу маслом уже не испортить.
Интеллектуальное наследие диссидентов советского периода до сих пор должным образом не осмыслено и не оценено, хотя их опыт в текущей политической реальности более чем актуален. Предлагаемый энциклопедический проект впервые дает совокупное представление о том, насколько значимой была роль инакомыслящих в борьбе с тоталитарной системой, о масштабах и широте спектра политических практик и методов ненасильственного сопротивления в СССР и других странах социалистического лагеря. В это издание вошли биографии 160 активных участников независимой гражданской, политической, интеллектуальной и религиозной жизни в Восточной Европе 1950–1980‐х.
События 1922 года отразились на всем ХХ веке, и продолжают влиять на нас сто лет спустя. Империи пали. Официально был создан Советский Союз, а Италия Муссолини стала первым фашистским государством. Впервые полностью опубликованы «Бесплодная земля» Т. С. Элиота и «Улисс» Джеймса Джойса. В США сухой закон был на пике, а потрясенная чередой скандалов голливудская киноиндустрия продолжала расти. Появилось новое средство массовой информации – радио, а в Британии основали Би-би-си. В послевоенном обществе, уже измененном кровопролитной травмой и пандемией, нравы прошлого казались еще более устаревшими; «ревущие двадцатые» начали грохотать, возвестив начало «века джаза». В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
Звукозапись, радио, телевидение и массовое распространение преобразили облик музыки куда радикальнее, чем отдельные композиторы и исполнители. Общественный запрос и культурные реалии времени ставили перед разными направлениями одни и те же проблемы, на которые они реагировали и отвечали по-разному, закаляя свою идентичность. В основу настоящей книги положен цикл лекций, прочитанных Артёмом Рондаревым в Высшей школе экономики в рамках курса о современной музыке, где он смог описать весь спектр основных жанров, течений и стилей XX века: от академического авангарда до джаза, рок-н-ролла, хип-хопа и электронной музыки.
Княгиня Екатерина Романовна Дашкова (1744–1810) — русский литературный деятель, директор Петербургской АН (1783–1796), принадлежит к числу выдающихся личностей России второй половины XVIII в. Активно участвовала в государственном перевороте 1762 г., приведшем на престол Екатерину II, однако влияние ее в придворных кругах не было прочным. С 1769 г. Дашкова более 10 лет провела за границей, где встречалась с видными политическими деятелями, писателями и учеными — А. Смитом, Вольтером, Д. Дидро и др. По возвращении в Россию в 1783 г.
Павел Петрович Свиньин (1788–1839) был одним из самых разносторонних представителей своего времени: писатель, историк, художник, редактор и издатель журнала «Отечественные записки». Находясь на дипломатической работе, он побывал во многих странах мира, немало поездил и по России. Свиньин избрал уникальную роль художника-писателя: местности, где он путешествовал, описывал не только пером, но и зарисовывал, называя свои поездки «живописными путешествиями». Этнографические очерки Свиньина вышли после его смерти, под заглавием «Картины России и быт разноплеменных ее народов».
Во времена Ивана Грозного над Россией нависла гибельная опасность татарского вторжения. Крымский хан долго готовил большое нашествие, собирая союзников по всей Великой Степи. Русским полкам предстояло выйти навстречу врагу и встать насмерть, как во времена битвы на поле Куликовом.
Поздней осенью 1263 года князь Александр возвращается из поездки в Орду. На полпути к дому он чувствует странное недомогание, которое понемногу растёт. Александр начинает понимать, что, возможно, отравлен. Двое его верных друзей – старший дружинник Сава и крещённый в православную веру немецкий рыцарь Эрих – решают немедленно ехать в ставку ордынского хана Менгу-Тимура, чтобы выяснить, чем могли отравить Александра и есть ли противоядие.