Честь дороже славы - [80]
– Да, я знаю, сколь переживает отсутствие наследника ее мать, Мария-Терезия. Родственные связи Бурбонов и Габсбургов давно являются основой альянса двух государств…
Они еще долго говорили о политических интригах во Франции, об обострении ситуации в Польше, где подняли голову новые конфедераты при поддержке как раз парижского правительства, о преобразованиях Екатерины и о будущем Крыма.
В конце марта Зодич приехал в Константинополь. Он остановился в той же гостинице, что и два года назад, неподалеку от русского посольства. Первым делом Александр напомнил своему слуге-волоките, чтобы ни при каких обстоятельствах не разговаривал с женщинами. Тут законы прямо противоположные парижским! Чернокудрый красавец похлопал глазами от столь нерадостной новости и, подумав, решительно предложил:
– Черт возьми, мсье! Тут, как мне говорили, есть рынок невольниц. Давайте купим для вас женщину!
– Ты хотел сказать: для нас? Пьер, оставь свои нелепые ухищрения. Я вижу тебя насквозь и понял, чему обязан заботе о моем времяпрепровождении… Вспомни Библию и усмири плоть свою! Тем более что скоро начнутся нешуточные испытания. Лучше попроси разрешение у хозяина воспользоваться его садом, он турок уступчивый, и упражняйся в стрельбе из пистолета. Держи наше оружие в полной готовности. Повтори, как ты теперь ко мне должен обращаться.
– Мсье Верден, купец и врачеватель.
– Вот именно. Мы – простые путешественники, наша цель – наладить с горцами торговлю. Я знаю твой длинный язык, и если начнешь привирать, хвастаться моим истинным положением при французском дворе, то жестоко поплатишься. В лучшем случае за меня потребуют выкуп, а тебе отрежут голову.
Бургундец взволнованно вскинул свои дугообразные брови и ухмыльнулся. Видимо, хозяин не балагурил…
Старые связи в османской столице помогли «купцу и врачевателю» быстро найти проводника, который неоднократно сопровождал служителей ислама в Кабарду и мог общаться на местном наречии. По тому, как торговался Яха, как набивал себе цену, Александр понял, что для этого низенького и юркого турка деньги – превыше всего. Но выбор был невелик, и потому сговорились на ста турецких пиастрах, что равнялось тремстам французским ливрам.
– Полностью вознаграждение ты получишь по возвращении в Стамбул, – твердо заключил Зодич. – А в качестве зарока я выдам ровно десять пиастров.
Яха, взывая к Всевышнему, стал тараторить так быстро, что половину слов невозможно было разобрать. Затем скорчил грустную рожу и, стараясь разжалобить бесчувственного француза, стал рассказывать, что его малые дети и жена целыми днями не берут крошки в рот, что они давно голодают и могут от бессилия умереть. И в доказательство, распахнув свой длинный халат, вздернул рубашку и показал впалый живот. По всему, хитрюга сочинял, но Александр добавил-таки к задатку еще пять пиастров и больше не стал даже слушать пламенные излияния враля.
Зодича ждали в посольстве. Но он медлил, потому что содержание конвенции возмутило его. Фактически она учитывала только интересы Порты. Понимая, что без соизволения Екатерины Стахиев не подписал бы этот унизительный документ, Зодич впервые усомнился в прозорливости императрицы. Можно пойти на компромисс и согласиться, чтобы султан обладал духовной властью в Крымском ханстве, чтобы русские военные корабли по-прежнему не передвигались свободно по Черному морю. Но российская сторона обязалась в течение трех месяцев и двадцати дней вывести свои войска с Крымского полуострова и Кубани. Сверх того, императрица обещает употребить все способы, чтобы склонить хана и правительство крымское на добровольную уступку Турции земли между Днестром, Бугом, польскою границей и Черным морем. И ради чего эти реверансы? А для того, чтобы султан смилостивился и признал Шагин-Гирея ханом. При этом еще крымские депутаты должны явиться к нему с мазгарами (хвалебными просительными грамотами) и поклонами…
– Это же канальство! – не сдержался Зодич, читая копию конвенции. – Разве неведомо государыне и Панину, что, и признав российского ставленника ханом, Абдул-Гамид сделает всё, чтобы свергнуть его или лишить жизни? Оголение южных границ возбудит закубанцев и кабардинцев, не говоря уже о ногайских кочевниках. Неужто столь слаба российская армия, что императрица пошла на неблаговидную сделку с турками, которая грозит обернуться еще большими бедами?
Тайная встреча с послом состоялась ночью. Стахиев был осведомлен из письма Панина о целях поездки конфидента. Минул месяц с подписания конвенции с Портой, однако Крым по-прежнему напоминал разворошенное осиное гнездо. Обе стороны были заинтересованы в том, чтобы в Стамбул побыстрей явились татарские депутаты с мазгарами, в которых подтверждалось бы верховное калифство султана. А в ответ он должен вручить грамоту с признанием Шагин-Гирея крымским ханом. Это бы сняло затянувшееся напряжение. Между тем не лучше складывалась ситуация на кавказском рубеже. Именно об этом с тревогой говорил Стахиев.
– Вывод наших войск с Кубани, вероятно, послужит кавказцам сигналом для возобновления военных действий. Но, поверьте, этот документ одобрен европейцами. И недаром вместо крайне враждебного к нам Омер-эфенди он назначил главой своего правительства всем известного Абдул-Резака, с кем много раз велись негоциации. И весьма успешно. Порта прячет кулаки. Но, полагаю, ненадолго.
1774 год. Русские войска успешно добивают остатки турецкой армии на Балканах. Долгожданный мир не за горами. Но турецкий султан все еще не оставляет попыток переломить ход кампании в свою пользу и посылает верного вассала – крымского хана – в гибельный поход на Ставрополье. Регулярных частей в краю немного, но на защиту родной земли поднимаются терские казаки и насельники от мала до велика. В сражении на речке Калалы и при обороне Наур-городка казаки вместе с терцами наголову разбили десятикратно превосходящие силы крымцев… Читайте об этих захватывающих событиях в новом историко-приключенческом романе известного ставропольского писателя Владимира Бутенко!
1775 год. Екатерина Великая только что победоносно завершила войну с Портой и усмирила бунт Емельяна Пугачева. Но в Запорожской Сечи зреет новый мятеж, который готовит кошевой атаман со своими турецкими и крымскими союзниками. Неспокойно и в Европе: обострились отношения между Францией и Англией с началом борьбы Соединенных Штатов за независимость. Особая миссия выпала на долю русского агента Александра Зодича, действующего в Париже и других странах под именем барона де Вердена. Его отвага и рассудительность помогли спасти жизнь русскому полководцу графу Орлову-Чесменскому, бескровно решить вопрос о роспуске запорожских козаков и усилить позиции родной державы в Крымском ханстве и в Польше.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книга Томаса Мартина – попытка по-новому взглянуть на историю Древней Греции, вдохновленная многочисленными вопросами студентов и читателей. В центре внимания – архаическая и классическая эпохи, когда возникла и сформировалась демократия, невиданный доселе режим власти; когда греки расселились по всему Средиземноморью и, освоив достижения народов Ближнего Востока, создавали свою уникальную культуру. Историк рассматривает политическое и социальное устройство Спарты и Афин как два разных направления в развитии греческого полиса, показывая, как их столкновение в Пелопоннесской войне предопределило последовавший вскоре кризис городов-государств и привело к тому, что Греция утратила независимость.
Судьба румынского золотого запаса, драгоценностей королевы Марии, исторических раритетов и художественных произведений, вывезенных в Россию более ста лет назад, относится к числу проблем, отягощающих в наши дни взаимоотношения двух стран. Тем не менее, до сих пор в российской историографии нет ни одного монографического исследования, посвященного этой теме. Задача данной работы – на базе новых архивных документов восполнить указанный пробел. В работе рассмотрены причины и обстоятельства эвакуации национальных ценностей в Москву, вскрыта тесная взаимосвязь проблемы «румынского золота» с оккупацией румынскими войсками Бессарабии в начале 1918 г., показаны перемещение золотого запаса в годы Гражданской войны по территории России, обсуждение статуса Бессарабии и вопроса о «румынском золоте» на международных конференциях межвоенного периода.
Одно из самых страшных слов европейского Средневековья – инквизиция. Особый церковный суд католической церкви, созданный в 1215 г. папой Иннокентием III с целью «обнаружения, наказания и предотвращения ересей». Первыми объектами его внимания стали альбигойцы и их сторонники. Деятельность ранней инквизиции развертывалась на фоне крестовых походов, феодальных и религиозных войн, непростого становления европейской цивилизации. Погрузитесь в высокое Средневековье – бурное и опасное!
В дневнике и письмах К. М. Остапенко – офицера-артиллериста Терского казачьего войска – рассказывается о последних неделях обороны Крыма, эвакуации из Феодосии и последующих 9 месяцах жизни на о. Лемнос. Эти документы позволяют читателю прикоснуться к повседневным реалиям самого первого периода эмигрантской жизни той части казачества, которая осенью 1920 г. была вынуждена покинуть родину. Уникальная особенность этих текстов в том, что они описывают «Лемносское сидение» Терско-Астраханского полка, почти неизвестное по другим источникам.
Любимое обвинение антикоммунистов — расстрелянная большевиками царская семья. Наша вольная интерпретация тех и некоторых других событий. Почему это произошло? Могло ли всё быть по-другому? Могли ли кого-то из Романовых спасти от расстрела? Кто и почему мог бы это сделать? И какова была бы их дальнейшая судьба? Примечание от авторов: Работа — чистое хулиганство, и мы отдаём себе в этом отчёт. Имеют место быть множественные допущения, притягивание за уши, переписывание реальных событий, но поскольку повествование так и так — альтернативная история, кашу маслом уже не испортить.
Интеллектуальное наследие диссидентов советского периода до сих пор должным образом не осмыслено и не оценено, хотя их опыт в текущей политической реальности более чем актуален. Предлагаемый энциклопедический проект впервые дает совокупное представление о том, насколько значимой была роль инакомыслящих в борьбе с тоталитарной системой, о масштабах и широте спектра политических практик и методов ненасильственного сопротивления в СССР и других странах социалистического лагеря. В это издание вошли биографии 160 активных участников независимой гражданской, политической, интеллектуальной и религиозной жизни в Восточной Европе 1950–1980‐х.
Княгиня Екатерина Романовна Дашкова (1744–1810) — русский литературный деятель, директор Петербургской АН (1783–1796), принадлежит к числу выдающихся личностей России второй половины XVIII в. Активно участвовала в государственном перевороте 1762 г., приведшем на престол Екатерину II, однако влияние ее в придворных кругах не было прочным. С 1769 г. Дашкова более 10 лет провела за границей, где встречалась с видными политическими деятелями, писателями и учеными — А. Смитом, Вольтером, Д. Дидро и др. По возвращении в Россию в 1783 г.
Павел Петрович Свиньин (1788–1839) был одним из самых разносторонних представителей своего времени: писатель, историк, художник, редактор и издатель журнала «Отечественные записки». Находясь на дипломатической работе, он побывал во многих странах мира, немало поездил и по России. Свиньин избрал уникальную роль художника-писателя: местности, где он путешествовал, описывал не только пером, но и зарисовывал, называя свои поездки «живописными путешествиями». Этнографические очерки Свиньина вышли после его смерти, под заглавием «Картины России и быт разноплеменных ее народов».
Во времена Ивана Грозного над Россией нависла гибельная опасность татарского вторжения. Крымский хан долго готовил большое нашествие, собирая союзников по всей Великой Степи. Русским полкам предстояло выйти навстречу врагу и встать насмерть, как во времена битвы на поле Куликовом.
Поздней осенью 1263 года князь Александр возвращается из поездки в Орду. На полпути к дому он чувствует странное недомогание, которое понемногу растёт. Александр начинает понимать, что, возможно, отравлен. Двое его верных друзей – старший дружинник Сава и крещённый в православную веру немецкий рыцарь Эрих – решают немедленно ехать в ставку ордынского хана Менгу-Тимура, чтобы выяснить, чем могли отравить Александра и есть ли противоядие.