Честь дороже славы - [59]
Всё случилось у переправы через Калаус, где отряд Шульца остановился на роздых. Дюжина горцев с дикими воплями выскочила из терновой балки, отсекая от лагеря казачий табун, пущенный попаски[22]. Лошади испуганно пустились вскачь. Айдан был рядом. Его, к счастью, ординарец Аким не успел разнуздать.
Леонтий бросился в погоню, один против двенадцати. В его руке была шашка. Перед собой видел он, леденея от гнева, только горцев в косматых папахах, угоняющих лошадей. Черкесы не жалели своих выхоленных скакунов, изводя бешеным галопом, чтобы подальше оторваться с отбитым косяком. Молодой горбоносый горец и другой, рыжебородый, потерявший на скаку шапку, стреляли в преследующего казака, делая промахи. Айдан, весь в пене, стал сбиваться, засекать на заднюю ногу. И Леонтий начинал свыкаться с мыслью, что коней не вернуть…
Показалось, громыхнуло, как бывает перед степной грозой. Но гром этот стал слышней. Леонтий обернулся и радостно вскрикнул! Взвод драгун, маяча своей черно-красной формой, двигался чуть в стороне мощным ходом. Лошади у них были немецкой породы – тракены. Ни одна лошадь в мире не сравнится с ее бесстрашием и выносливостью. Ремезов придержал коня, с которого не слазил вторые сутки…
Перестрелка завязалась в облеске, у зарослей волчьей ягоды. Три черкеса погнали косяк дальше, а прочие хищники, прикрывая, залегли за деревьями. Драгуны, попав под их обстрел, зашли с фланга. Спешились. Леонтий присоединился к ним.
– Присмотрите! – крикнул он коноводам, оставленным у лошадей, а сам побежал между кустами шиповника. В облеске пахло духмяной травой, спелым боярышником и орехами. Они, в лопнувшей буро-зеленой кожуре, лежали под деревьями толстым слоем. Леонтий замедлил бег, осматриваясь. Цепь драгунов растянулась за деревьями вдоль поляны, а на ее другой стороне таились горцы.
Леонтий подбежал к подпоручику и предложил окружить неприятелей. Молодой, не по возрасту самоуверенный офицер ответил уклончиво:
– Им некуда отступать! Голубчики в западне. А ежель на лошадей сядут, настигнем… Впрочем, возьмите любого из солдат и действуйте по своему усмотрению. Егор Егоров! Поступаешь в распоряжение господина сотника!
Крадучись, Леонтий и долговязый драгун сделали крюк по редколесью, заходя в тыл горцев. За деревьями проступили силуэты их коней. Стрельба то учащалась, то стихала. И те, и другие меняли позиции. Леонтий приготовил пистолет, а Егор не выпускал из рук длинноствольное ружье.
Раздались гортанные выкрики, и горцы высыпали к лошадям. Леонтия опередил, не дождавшись команды, бестолковый паренек. Видимо, еще не бывал в деле и попросту испугался. Это и привело к беде. Близко обнаружив неверных, джигиты ответили яростным огнем. Они стреляли, прикрывая друг друга, и по очереди отъезжали на лошадях. Леонтий, выстрелив, перекатывался по земле, избегая вражеских пуль. А Егорушка, пряча голову за толстый пень, спешно палил как придется. Ружейный треск, между тем, становился громче. Видимо, подпоручик повел подчиненных на штурм.
Всего два джигита оставались на краю облеска, и Леонтий не сдержался. Зарядив пистолет, сорвался с земли и побежал, целясь в того, кто был в седле. Он успел пальнуть, ощутив гарь пороха, и увидеть, как лопнула черкеска горца ниже лопатки и широкая рана стала заполняться кровью. В тот же миг выстрел бритоголового поверг его на землю. Страшная боль пронизала грудь. Свет померк. Мысли спутались. Леонтий понял, что ранен и, наверно, умирает. «Вот почему сегодня Мерджан снилась, – вспомнилось невзначай. – Она хотела меня предупредить, а я не догадался…»
Цепь драгунов поднялась запоздало. Небрежность их командира, приказавшего оставить лошадей за полверсты, позволила горцам, потеряв двух человек убитыми, бесследно уйти по Калаусской долине. Но косяк удалось отбить.
Сотника Ремезова доставили в лазарет драгунского полка. Лекарь Карл Петрович Штейдле, засучив рукава и велев помощнику кипятить воду, посчитал пациента безнадежным и, без особого волнения, стал готовиться к операции…
22 октября, в праздник иконы Казанской Божьей Матери, хоперские казаки и драгуны Владимирского полка, одолев затяжной склон, разбили бивак на вершине горы, где предстояло заложить Московскую[23] крепость. Часть хоперцев расположилась у ее подножия, на широкой поляне. К тому же кустарники за ней были редки, что позволяло расчистить поле. Тут же остановился и походный лазарет. В кибитках, под брезентовым пологом, находились раненые.
Несмотря на церковный праздник, полковник Шульц приказал приступить к работам. Хоперцам предстояло пилить и рубить деревья. Сколько обозревал глаз – и на севере, где урочище смыкалось с долиной речки Ташлы, и на юге, загражденном холмами, и вокруг вершины, – простирались вековые древостои. Росли здесь в изобилии буки, орехи, дубы, липы. Тесными полчищами стояли темноствольные грабы и клены. И недаром этот массив, раскинувшийся по склонам плато, был назван Черным лесом. Вблизи него, с горных вершин, начинались русла рек, в том числе Егорлыка, вдоль которого предстояло заложить еще две крепости.
Перестук топоров, гулко отдающийся в чаще, протяжное и веселое повизгивание двуручных пил, голоса переговаривающихся людей огласили вершину горы! Лесоповальные артели, созданные из рот и эскадронов, расставлены были таким образом, чтобы территория крепости расширялась равномерно. Сам Шульц, сбросив суконный мундир и оставшись в одной рубахе, пилил на пару с лекарем Карлом Петровичем. У обоих желания трудиться со всеми вместе было немало, но силенок в обрез. Однако воинственный дух и характер не позволяли им капитулировать!
1774 год. Русские войска успешно добивают остатки турецкой армии на Балканах. Долгожданный мир не за горами. Но турецкий султан все еще не оставляет попыток переломить ход кампании в свою пользу и посылает верного вассала – крымского хана – в гибельный поход на Ставрополье. Регулярных частей в краю немного, но на защиту родной земли поднимаются терские казаки и насельники от мала до велика. В сражении на речке Калалы и при обороне Наур-городка казаки вместе с терцами наголову разбили десятикратно превосходящие силы крымцев… Читайте об этих захватывающих событиях в новом историко-приключенческом романе известного ставропольского писателя Владимира Бутенко!
1775 год. Екатерина Великая только что победоносно завершила войну с Портой и усмирила бунт Емельяна Пугачева. Но в Запорожской Сечи зреет новый мятеж, который готовит кошевой атаман со своими турецкими и крымскими союзниками. Неспокойно и в Европе: обострились отношения между Францией и Англией с началом борьбы Соединенных Штатов за независимость. Особая миссия выпала на долю русского агента Александра Зодича, действующего в Париже и других странах под именем барона де Вердена. Его отвага и рассудительность помогли спасти жизнь русскому полководцу графу Орлову-Чесменскому, бескровно решить вопрос о роспуске запорожских козаков и усилить позиции родной державы в Крымском ханстве и в Польше.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книга Томаса Мартина – попытка по-новому взглянуть на историю Древней Греции, вдохновленная многочисленными вопросами студентов и читателей. В центре внимания – архаическая и классическая эпохи, когда возникла и сформировалась демократия, невиданный доселе режим власти; когда греки расселились по всему Средиземноморью и, освоив достижения народов Ближнего Востока, создавали свою уникальную культуру. Историк рассматривает политическое и социальное устройство Спарты и Афин как два разных направления в развитии греческого полиса, показывая, как их столкновение в Пелопоннесской войне предопределило последовавший вскоре кризис городов-государств и привело к тому, что Греция утратила независимость.
Судьба румынского золотого запаса, драгоценностей королевы Марии, исторических раритетов и художественных произведений, вывезенных в Россию более ста лет назад, относится к числу проблем, отягощающих в наши дни взаимоотношения двух стран. Тем не менее, до сих пор в российской историографии нет ни одного монографического исследования, посвященного этой теме. Задача данной работы – на базе новых архивных документов восполнить указанный пробел. В работе рассмотрены причины и обстоятельства эвакуации национальных ценностей в Москву, вскрыта тесная взаимосвязь проблемы «румынского золота» с оккупацией румынскими войсками Бессарабии в начале 1918 г., показаны перемещение золотого запаса в годы Гражданской войны по территории России, обсуждение статуса Бессарабии и вопроса о «румынском золоте» на международных конференциях межвоенного периода.
Одно из самых страшных слов европейского Средневековья – инквизиция. Особый церковный суд католической церкви, созданный в 1215 г. папой Иннокентием III с целью «обнаружения, наказания и предотвращения ересей». Первыми объектами его внимания стали альбигойцы и их сторонники. Деятельность ранней инквизиции развертывалась на фоне крестовых походов, феодальных и религиозных войн, непростого становления европейской цивилизации. Погрузитесь в высокое Средневековье – бурное и опасное!
В дневнике и письмах К. М. Остапенко – офицера-артиллериста Терского казачьего войска – рассказывается о последних неделях обороны Крыма, эвакуации из Феодосии и последующих 9 месяцах жизни на о. Лемнос. Эти документы позволяют читателю прикоснуться к повседневным реалиям самого первого периода эмигрантской жизни той части казачества, которая осенью 1920 г. была вынуждена покинуть родину. Уникальная особенность этих текстов в том, что они описывают «Лемносское сидение» Терско-Астраханского полка, почти неизвестное по другим источникам.
Любимое обвинение антикоммунистов — расстрелянная большевиками царская семья. Наша вольная интерпретация тех и некоторых других событий. Почему это произошло? Могло ли всё быть по-другому? Могли ли кого-то из Романовых спасти от расстрела? Кто и почему мог бы это сделать? И какова была бы их дальнейшая судьба? Примечание от авторов: Работа — чистое хулиганство, и мы отдаём себе в этом отчёт. Имеют место быть множественные допущения, притягивание за уши, переписывание реальных событий, но поскольку повествование так и так — альтернативная история, кашу маслом уже не испортить.
Интеллектуальное наследие диссидентов советского периода до сих пор должным образом не осмыслено и не оценено, хотя их опыт в текущей политической реальности более чем актуален. Предлагаемый энциклопедический проект впервые дает совокупное представление о том, насколько значимой была роль инакомыслящих в борьбе с тоталитарной системой, о масштабах и широте спектра политических практик и методов ненасильственного сопротивления в СССР и других странах социалистического лагеря. В это издание вошли биографии 160 активных участников независимой гражданской, политической, интеллектуальной и религиозной жизни в Восточной Европе 1950–1980‐х.
Княгиня Екатерина Романовна Дашкова (1744–1810) — русский литературный деятель, директор Петербургской АН (1783–1796), принадлежит к числу выдающихся личностей России второй половины XVIII в. Активно участвовала в государственном перевороте 1762 г., приведшем на престол Екатерину II, однако влияние ее в придворных кругах не было прочным. С 1769 г. Дашкова более 10 лет провела за границей, где встречалась с видными политическими деятелями, писателями и учеными — А. Смитом, Вольтером, Д. Дидро и др. По возвращении в Россию в 1783 г.
Павел Петрович Свиньин (1788–1839) был одним из самых разносторонних представителей своего времени: писатель, историк, художник, редактор и издатель журнала «Отечественные записки». Находясь на дипломатической работе, он побывал во многих странах мира, немало поездил и по России. Свиньин избрал уникальную роль художника-писателя: местности, где он путешествовал, описывал не только пером, но и зарисовывал, называя свои поездки «живописными путешествиями». Этнографические очерки Свиньина вышли после его смерти, под заглавием «Картины России и быт разноплеменных ее народов».
Во времена Ивана Грозного над Россией нависла гибельная опасность татарского вторжения. Крымский хан долго готовил большое нашествие, собирая союзников по всей Великой Степи. Русским полкам предстояло выйти навстречу врагу и встать насмерть, как во времена битвы на поле Куликовом.
Поздней осенью 1263 года князь Александр возвращается из поездки в Орду. На полпути к дому он чувствует странное недомогание, которое понемногу растёт. Александр начинает понимать, что, возможно, отравлен. Двое его верных друзей – старший дружинник Сава и крещённый в православную веру немецкий рыцарь Эрих – решают немедленно ехать в ставку ордынского хана Менгу-Тимура, чтобы выяснить, чем могли отравить Александра и есть ли противоядие.