Чешуя ангела - [30]
– Да ну, – неуверенно сказал геолог. – Они уже давно разбежались, перепуганные.
– Это вряд ли, горцы – народ отчаянный. Надо было сразу нам самородок показать, товарищ Ларионов, а не театральные эффекты устраивать. Дело серьёзное, а мы уже два часа потеряли.
– Я не думал… – начал было геолог, но Аждахов жёстко оборвал:
– Вот именно, что не думали. Вас или меня пристрелят – невелика беда. А вот этот камешек теперь государственная собственность, мы за него головой отвечаем. Немедленно начать эвакуацию лагеря. Выходим через полчаса, надо засветло дойти до перевала, там переночуем в святилище Насрулло. Если ночь переживём, то, может, и доберёмся без потерь.
– Как полчаса? – возмутился геолог, – а материалы, образцы? Месяц работы!
– Прекратить разговоры, выполнять! Считайте, что мы на военном положении, – зло рыкнул Аждахов и пошёл к коновязи.
Горский попросил:
– Разрешите динозавра осмотреть? Уникальный же случай, когда ещё вернёмся? Обмерить, записать. Чёрт, даже фотоаппарата нет, зарисовать бы, но художник из меня ещё хуже, чем палеонтолог. Череп не успеть обработать, можно с собой его?
– Нет, слишком большой, пудов пять, отдельный вьюк надо, лошадей и так не хватает.
Илья чуть не плакал. Склонился над чешуйчатой глыбой, зажимая рот ладонью, моргая – чудовищная вонь выедала глаза. Присел на корточки, потрогал торчащий из разрубленного брюха обломок ребра, вгляделся. Вскочил, замахал руками, закричал:
– Рамиль Фарухович, погодите! Гляньте, тут такое…
– Некогда, – бросил Аждахов через плечо. – У вас пятнадцать минут и ни секунды больше.
20. На «Памире»
Город, лето
– Сказали: пятнадцать минут, и ни секунды больше.
Игорь взорвался. Раздражение копилось уже давно, со дня исчезновения Конрада, и критическая масса попёрла из горшка:
– Да кто они такие, указывать мне! Подумаешь, миллиардов понатырили. Вообще никуда не поеду. Да не суй ты мне эту удавку! – Игорь вырвал у растерянной Елизаветы галстук и швырнул в сторону. – Что ты мне за дрянь пихаешь?
Елизавета заблестела глазами. Пробормотала:
– Это не дрянь, это настоящий «живанши». Подарок.
– Чей, тля, подарок?! Нуворишей каких-нибудь.
Помощница не выдержала, голос задрожал:
– М… Мой это подарок, Игорь Анатольевич! Вам. Два года назад ещё. Копила, откладывала, чтобы любимого шефа порадовать, а вы даже коробку не открыли, она в ящике стола валялась, пылью покрываясь. Чурбан вы, Игорь Анатольевич!
Елизавета развернулась на шпильках и вылетела из кабинета. Грохнула дверью так, что с полки упал кубок за победу в боулинге.
Игорь опустился в кресло. Растерянно спросил:
– Чего это она?
– Так чурбан и есть, – усмехнулся Макс. – Она вокруг тебя по жизни прыгает: поешьте, Игорь Анатольевич, попейте, Игорь Анатольевич! Шарфик наденьте, продует. В родной детский дом позвоните, у них юбилей. Не забыли девушке своей подарок на Валентинов день? Вот я платочек купила, ей к рыжим волосам пойдёт… Тьфу! Как африканские дикари у тотемного столба. Смилуйся, Игорь свет Анатольевич, обрати на нас своё высочайшее внимание! Елизавета тебе и вместо мамы, и вместо папы, которых у тебя никогда не было.
– Точно. К рыжим, было дело, – сказал Дьяков. – Только эта дура в блондинку перекрасилась, давно уже. Выгнал я её сегодня, и ключи отобрал. Сил больше нет.
– Вот и причина божественного гнева. А то обычно ты просто так орёшь, без причины.
Игорь нахмурился:
– Что, я вправду этакий монстр?
– Вправду.
– И почему терпите?
– Причины разные, – вздохнул Макс. – Ребятам из рабочей группы просто некуда податься, кому нынче историки нужны? Мне пофиг, я тебя всякого видел. А с Елизаветой понятней всех. Крест у неё такой.
– Какой-такой крест? – удивился Дьяков.
– Ой, глазки свои невинные вылупил! Не изображай дебила, товарищ начальник, тебе не идёт.
– Серьёзно, не понимаю. О чём ты, Макс?
– М-да, точно чурбан, – снова вздохнул приятель. – И не просто чурбан, а из особо прочной морёной древесины. Ничем не взять – ни огнём, ни древоточцем. Как в таком черепе тараканы выживают, в толк не возьму. Любит она тебя.
– Уточняю: любила. Когда это было? Просто юношеская страсть, одноразовая, сгорела и пепел сдуло. Ну, ещё лет восемь назад, когда корпоратив… А, нет, не было ничего.
– Дурак ты, товарищ начальник, – Макс потянулся, хрустнул пальцами. – И не лечишься, бо безнадёжен.
Она, как на тебя посмотрит, другой становится, как фонарик внутри зажигается. Неонка, хы. Да и дома перед глазами постоянное напоминание бегает.
– Совсем ты меня запутал, Макс. Что дома бегает? Где?
– Тьфу, забудь. Так, ляпнул не к месту. Давай к нашим баранам, то есть, «Памирам». Сейчас ты наденешь галстук и спустишься вниз, потому что через пятнадцать… то есть уже через семь минут, за тобой приедет лимузин.
– И что?
– И ничего. Сядешь и поедешь, как миленький. Потому что шанс, второй раз не пригласят, а контракт нас работой обеспечит. Ты справку прочёл, которую Лиза тебе позавчера отдала?
– Да. Ну, чего ты хмыкаешь? Так, проглядел. Ну да, да. Не успел. В столе у меня, посмотрю сегодня, честное слово.
– Вот так всегда. Я пацанов из группы загонял, Лиза ночь не спала, оформляла, а ты даже не глянул.
Великая Степь идёт на Запад, расправляя крылья над всё новыми и новыми землями, и в тени её крыльев – огонь пожаров, потоки крови, рваные кольчуги и сломанные клинки. Остановить орды Чингисхана Европе не под силу, и везде находятся предатели, готовые открыть ворота завоевателям. Но четверо героев встанут на пути нашествия. Любовь и долг, дружба или Отечество? Русский воин Дмитрий, бывший разбойник Хорь, половецкий батыр Азамат и рыцарь-тамплиер Анри!! В переломном тринадцатом веке!
Всё было не так. Учебники истории врут. Бог давно устал от проекта «Человечество». Да, оно уже погибало – в Древней Индии. В атомном пламени. Но вновь и вновь ОНИ рвали гнилую ткань Времени, возвращались назад – и пытались всё исправить.Всё было совсем не так… И пировали стервятники на огромных пространствах Великой Степи, когда девять из десяти дружинников погибли в битве на Калке. Когда Русь лежала перед верными псами Чингисхана – беззащитная, беспомощная, обречённая… Кто спас её? Кто не дал начаться игу на пятнадцать лет раньше, в 1223 году, а не в 1237-м?Золотой конь.
В рассказах тринадцатой книги серии «Зеркало» – приключения и драмы, философские размышления и красивые фантазии, рискованные авантюры и обдуманные. Герои живут, любят и находят выходы из самых невероятных ситуаций в далеком космосе и советской воинской части, на чужой планете и в старой русской усадьбе. «Все в этом мире есть число» – говорил Пифагор. «Вселенная движется по нескончаемо повторяющимся циклам от единицы до девятки» – вторит ему нумерология.
Наше время надвое разорвала война в Афганистане.Вводил ограниченный войсковой контингент в непокорную горную страну могучий Советский Союз. А через девять лет возвращались мы совсем в другое государство. Которое до сих пор не знает – какое оно на самом деле?Каждый из нас, рожденных в весенние шестидесятые и самодовольные семидесятые – из воевавшего поколения. Независимо от того, где пришлось получить свой осколок в грудь или в мозг – в Панджшерском ущелье или у взбесившегося телеэкрана.Моя огромная держава даже не погибла в неравном бою.
Познавательно. Интересно. Важно. Роман, написанный современным офицером о времени становления русской технической мысли, о неизвестных гениях нашего Отечества. Еще в гимназии Коля Ярилов мечтал стать героем войны, как его отец. Вместо этого он был вынужден постигать за партой скучные точные науки. Юноша и представить себе не мог, что именно эти навыки сделают его знаменитым… Страну тем временем сотрясают катаклизмы: революция, реформы, Первая мировая война. Подающий надежды приват-доцент Ярилов сдает экзамены на офицерский чин и в июле 1915 г.
Третья часть книги. ГГ ждут и враги и интриги. Он повзрослел, проблем добавилось, а вот соратников практически не осталось.
Болотистая Прорва отделяет селение, где живут мужчины от женского посёлка. Но раз в год мужчины, презирая опасность, бегут на другой берег.
Прошли десятки лет с тех пор, как эпидемия уничтожила большую часть человечества. Немногие выжившие укрылись в России – последнем оплоте мира людей. Внутри границ жизнь постепенно возвращалась в норму. Всё что осталось за ними – дикий первозданный мир, где больше не было ничего, кроме смерти и запустения. По крайней мере, так считал лейтенант Горин, пока не получил очередной приказ: забрать группу поселенцев за пределами границы. Из места, где выживших, попросту не могло быть.
Неизвестный сорняк стремительно оплетает Землю своими щупальцами. Люди, оказавшиеся вблизи растения, сходят с ума. Сама Чаща генерирует ужасных монстров, созданных из убитых ею живых организмов. Неожиданно выясняется, что только люди с синдромом Дауна могут противостоять разрушительной природе сорняка. Институт Космических Инфекций собирает группу путников для похода к центру растения-паразита. Среди них особенно отличается Костя. Именно ему предстоит добраться до центрального корня и вколоть химикат, способный уничтожить Чащу.
После нескольких волн эпидемий, экономических кризисов, голодных бунтов, войн, развалов когда-то могучих государств уцелели самые стойкие – те, в чьей коллективной памяти ещё звучит скрежет разбитых танковых гусениц…
Человек — верхушка пищевой цепи, венец эволюции. Мы совершенны. Мы создаем жизнь из ничего, мы убиваем за мгновение. У нас больше нет соперников на планете земля, нет естественных врагов. Лишь они — наши хозяева знают, что все не так. Они — Чувства.
Продолжение романа «Семь горных воронов». Братья-вороны разделены войной, смогут ли они снова собраться вместе под крылом своей матери-чародейки? Красный и Дикий Вороны все ближе к трону, но они забыли, что часто гонку проигрывают уже на самом финише. Армия Озерного королевства может решить судьбу всех пяти стран, а Серые горы готовы прибегнуть к помощи тайных и страшных сил. Меч против магии, коварство против героизма, кровные узы против побратимства. Когда на кон поставлена судьба семьи, приходится жертвовать личными интересами, даже если ты – новый Хозяин гор.
Космос прекрасен, притягателен и смертельно опасен. Пилот Николай Павлов водил грузовые рейсы по Солнечной системе, но мечтал в числе первых отправиться к далеким звездам. Отстраненный от любимой работы за неподчинение служебным инструкциям, способный обменять карьеру на спасение людей, колючий, вечно знающий все лучше других, Павлов не сыскал любви начальства. Но человек, способный выжить во время катастрофы, да еще и спасти других людей, привлек внимание сумасшедших, решившихся отправиться в первый полет к чужой звезде в хрупкой скорлупке исследовательского корабля.