Червонное золото - [61]

От удовольствия принимать у себя в новом качестве герцога сливки итальянской знати Пьерлуиджи даже попробовал казаться любезным.

Пока все переходили в соседний зал, Рената и Джулия подошли к Виттории, которая не выпускала руку Маргариты. Они едва сдерживались.

— Ты просто чудо, Виттория, вот увидишь, они даже понятия не имеют, что такое королевское достоинство.

Джулия в тревоге огляделась вокруг.

— Ты ищешь дона Диего или Федерико?

Подмигнув подруге, Рената попыталась настроиться на веселую атмосферу праздника.

— Я ищу графа ди Спелло, я видела его с Пьерлуиджи, а потом он куда-то исчез.

— Наверное, вернулся в сточную канаву, из которой вылез.

Хорошее настроение Ренаты сразу улетучилось.

— Не надейся… вон он! Он встречал новых гостей.

— Ты видела кого?

— Нет.

— Дона Диего и твоего кузена Федерико. Сожалею, но твой несгибаемый друг уступил дипломатическим условностям.

— Он хоть привел бороду в порядок?

— Да, по-моему, он в прекрасной форме.

— Ладно, нам же лучше.

Стрельчатые окна зала, в который вошли женщины, были разделены небольшими колоннами и ажурными арками, что придавало ему мрачноватый вид, как раз под стать паре, которая принимала там гостей.

— По счастью, этот камин может обогреть весь Орвьето.

Джулия решительно направилась к огню, который даже на расстоянии двух метров обжигал лицо. Ее тут же догнал дон Диего, склонившись в изящном и страстном поклоне.

Она холодно ответила на приветствие:

— Дон Диего, я помню вашу твердость в палаццо Мадама и никак не думала, что стану свидетелем вашей капитуляции перед Пьерлуиджи в Орвьето.

Не подавая виду, что обиделся, дон Диего пристально взглянул на Джулию своими бархатными глазами и мягко сказал, поглаживая чисто выбритые щеки:

— Кем бы я был, если бы бросил вас одних в пещере чудовища?

Ослепительная улыбка, с которой он к ней обратился, заставила Джулию вспыхнуть:

— Вы правы, я по глупости не подумала об этом, добро пожаловать, рада вас видеть.

Она подала ему руку, и они двинулись к столу, где уже начали рассаживаться приглашенные.

Пока они пересекали зал, Джулия поискала глазами подруг и увидела, что Рената о чем-то оживленно беседует с Федерико.

— Рената, как я рад снова вас видеть! В прошлогодний карнавал вы устроили чудесный праздник. Надеюсь, что в этом году снова приеду к вам с дядюшкой. У вас в Ферраре ничуть не сожалеешь о римском дворе.

— И уж точно не будете сожалеть о дворе Орвьето.

Федерико был еще слишком молод, чтобы воспринять женскую проницательность. Он удивленно открыл глаза и выпрямился, точно почуяв опасность.

Вмиг посерьезневшее лицо Ренаты наклонилось к сияющей физиономии юноши. Она шепнула ему на ухо несколько слов, и его лицо сразу погасло, словно в хрустальный бокал налили темной жидкости и он перестал блестеть. Когда же губы Ренаты оторвались от его уха, его лицо уже было гневной маской.

Разговор, который так разозлил Федерико, продолжался, пока к ним не подошла Элеонора, держа под руку Маргариту. Лицо Федерико медленно прояснилось, и на нем появилось зачарованное выражение, хотя потом Джулия весь вечер замечала, как тень гнева то и дело заволакивала его глаза.

С прибытием Поула и его свиты просторный зал епископского дворца показался маленьким. Граф ди Спелло явился к столу в числе последних, и никто не обратил на него внимания. Весь вечер он держался в стороне от дам и разговаривал только с женой Пьерлуиджи.

Когда приглашенные кончили трапезу, двери зала открыли для знати города Орвьето, которая терпеливо дожидалась в тесной соседней комнате.

— Зал действительно маловат для того, чтобы вместить самое важное из городских событий со времен визита Юлия Второго, — почти прокричала Виттория на ухо Элеоноре.

— И правда, все устремились на торжество, даже нотариус со своей чудаковатой женой: у нее волосы словно смолой начернены, а лицо накрашено, как у комического актера. Похоже, в таком виде она является каждое воскресенье к мессе, заставляя содрогнуться все население Орвьето. Вид у нее еще страшнее, чем у Пьерлуиджи.

Десятки слуг сделали все возможное, чтобы угодить гостям, но, когда ко всеобщему гвалту присоединились еще и музыканты, начался сущий ад, и Виттории не без труда удалось собрать подруг, чтобы увести их, пробыв на торжестве подобающее приличиям время. Рената, которую разыскали последней, нашла даже, что в сравнении с изысканными торжествами в Ферраре этот деревенский праздник прошел куда как веселее.

XI ПРЕСТУПЛЕНИЕ В КАФЕДРАЛЬНОМ СОБОРЕ

Первыми в церковь по утрам входят монахини из Сан Паоло. Они с безукоризненной тщательностью готовят алтарь, накрывают стол белым полотном, на котором сами вышили золотой нитью цветы, наполняют потир вином собственного изготовления. И даже в мороз всегда ставят в часовню святейшего живые цветы. Наградой за неусыпную заботу им служит благодарный взгляд священника, который справляет первую мессу.

В неверном свете осенней утренней зари никто из них не заметил на ступенях вязкого, липкого красного пятна. В этот день собор тонул в тумане, который чуть расступался только у входа, в свете дрожащих огоньков свечей.

Чуть позже, когда солнце выглянуло из-за горы Четоны, сестра Челеста собрала пальцы щепотью, чтобы послать поцелуй статуе Христа