Червь Уроборос - [151]

Битва по-прежнему бушевала перед мостом, и обе стороны получили множество тяжелых ранений. Но тут сыновья Корунда увидели, что их отец потерял много крови и ослабел, а остальные его люди, также это заметившие, видя, сколь мало их против столь многих, начали приходить в замешательство. И сыновья Корунда, подъехав к нему с обеих сторон вместе с отрядом воинов, заставили его вернуться с ними к воротам Карсё, и он подчинился, как человек ошеломленный и не знающий, что делает. И впрямь, большое чудо было то, что этот великий лорд, смертельно раненный, еще мог сидеть верхом.

Во дворе его сняли с коня. Леди Презмира, поняв, что его доспехи все покраснели от крови, и, увидев его рану, не упала в обморок, как могла бы поступить другая, но подставила ему плечо и поддержала с помощью своих пасынков этого огромного человека, который более не мог стоять сам, но до сего часа держался против всей военной мощи мира. Появились вызванные ею лекари и носилки, и его отнесли в пиршественный зал. Но через непродолжительное время эти ученые люди признали, что ранение было смертельным, а все их умения бесполезны. Услышав это и считая ниже своего достоинства умирать в постели, а не в поле, сражаясь со своими врагами, лорд Корунд приказал усадить себя в доспехах и во всеоружии, в грязи и пыли сражения, в кресло, чтобы там дожидаться смерти.

Когда все было выполнено, Хеминг пришел сказать об этом королю, который из своей башни над речными воротами наблюдал за завершением этого сражения. Демоны взяли сторожку у моста. Битва была окончена. Король сидел в своем кресле, глядя на поле боя. Его темная мантия была запахнута на его плечах. Он наклонился вперед, упершись рукой в подбородок. Его охранники, числом девять или десять, сгрудились в нескольких ярдах от него, будто боясь приблизиться к нему. Низко стоявшее солнце, заливавшее Тенемос кроваво-красным светом, светило королю прямо в лицо. И когда Хеминг взглянул в лицо короля, страх охватил его, и он не осмелился вымолвить королю ни слова, но поклонился и удалился вновь, дрожа так, будто увидел за завесой нечто страшное.

XXXII Кончина всех лордов Витчланда

О военном совете; и о том, как Корс, будучи отвергнут королем, обратил свои мысли к иным вещам; и о последнем сотворенном в Карсё колдовстве и последней попойке; и о том, как леди Презмира еще раз говорила с лордами Демонланда в Карсё.

Назавтра после битвы при Карсё король Горайс созвал в своих личных покоях военный совет. Утро выдалось пасмурным, небо было затянуто хмурыми тучами, и, хотя все окна были открыты, в комнате висел спертый воздух, будто его тоже охватило то холодное и мрачное настроение, подобно снотворному оцепенившее витчландских лордов, или будто сама ночь дышала еще большей бедой. Бледны и напряжены были лица этих лордов, и как бы ни пытались они выглядеть перед королем мужественно, бесследно пропала та энергия и воинственность, что жили в них еще вчера. Лишь Кориний сохранял некое подобие своей былой отваги и величавой осанки, сидя напротив короля, уперев руки в боки, выпятив свою массивную нижнюю челюсть и раздувая ноздри. Он плохо спал или засиделся допоздна, ибо глаза его были налиты кровью, а от дыхания его разило вином.

— Мы ждем Корса, — сказал король. — Разве ему не сообщили о моем распоряжении?

Декалай сказал:

— Господин, я еще раз позову его. Боюсь, у него тяжело на сердце от всех этих несчастий, и, с позволения вашего величества, со вчерашнего дня он не в себе.

— Сделай это немедленно, — сказал король. — Дай мне свои бумаги, Кориний. Ты — мой военачальник с тех пор как Корунд обрел свою смерть. Посмотрим, чего стоил нам вчерашний день, и какие силы еще остаются у меня, чтобы раздавить этих змей военной мощью.

— Числа таковы, о король, — сказал Кориний. — Лишь три тысячи и пять сотен воинов, и почти половина из них слишком изранена, чтобы сражаться где-либо, кроме как за глухими стенами. Мы лишь даровали бы Демонам легкую победу, отважившись выйти против них, стоящих перед Карсё с четырьмя тысячами крепких воинов.

Король презрительно фыркнул.

— Кто сказал тебе об их силе? — промолвил он.

— Опасно было бы недооценить их хотя бы на одного человека, — ответил Кориний.

А Хакмон добавил:

— Господин мой король, даю голову на отсечение, людей у них еще больше. И ваше величество не должны забывать, что они полны пыла и гордости после вчерашней битвы, тогда как наши люди…

— Неужто вы, сыновья Корунда, — тихо прервал его речь король, угрожающе глядя на него, — лишь сучья на древе вашего отца, и, стоило его срубить, как в вас не осталось ни мужества, ни жизненных соков, и вы сразу зачахли в идиотском слабоумии? Я не потерплю в Карсё этих бабских речей, да и мыслей тоже.

Кориний сказал:

— У нас есть достоверные сведения, о король, что, когда они пристали к берегу, их основное войско насчитывало шесть тысяч воинов, а прошлым вечером я сам говорил с парой десятков наших офицеров и добился правды от немногих плененных нами Демонов перед тем, как они были казнены. Говоря вам, что Юсс стоит перед Карсё с четырьмя тысячами солдат, я не преувеличиваю истины. Его вчерашние потери по сравнению с нашими были словно блошиный укус.