Чертово яблоко - [66]

— Вы, крестьяне подведомственной государю губернии, не выполнили царское повеление и, тем самым, грубо нарушили указ императора. За оное преступление мне поручено подвергнуть вас порке, а затем наглядно проследить за посадкой картофеля.

— А как же, ваше благородие, мы будем после порки оные плоды сажать? Нагаечки-то ваши известные. Надо после них недельку отлежаться, — высказал староста с огненно-рыжей бородой.

— Ты дурь-то не вякай, черт рыжий! — погрозил тугим кулаком пристав, однако призадумался. Староста в какой-то мере прав: изрядная порка затянет исполнение государева указа, а сие нежелательно, ибо сроки посадки нарушатся. Пожалуй, надо сделать по-другому. Пусть вначале мужики выполнят работу, а затем и нагаечки изведают.

— Некогда отлеживаться, мужики. Ступайте по домам и тотчас сажайте картофель. А я пригляну.

Но крестьяне и с места не сдвинулись. Переминались с ноги на ногу, выжидая ответа старосты. Тот был мужик не робкого десятка, но и поспешных решений не любил, а посему задался целью урезонить пристава.

— Скажу от всего мира, ваше благородие. Как Господь человека сотворил, с той поры, почитай, и хлебушек стали сеять. Никому и в голову не приходило, чтоб хлебушек каким-то неведомым плодом заменить. Никакого резону нет. Вы бы, ваше благородие, потолковали с губернскими чинами, дабы нас от сего овоща избавить. А мы уж, ради благого дела, за ценой не постоим. Так, мужики?

— Не постоим! Последни деньжонки соберем! — дружно отозвались мужики.

— Молча-ать! — рявкнул пристав. — Разойдись! Мигом за посадку!

Вот тут-то мужики и не выдержали:

— Не желаем сажать чертово яблоко!

— Не быть бесовскому овощу!..

Крики были настолько разъяренными, что пристав понял: пора принимать крутые меры. Послышалась отрывистая команда:

— Бить нещадно!

Два десятка конных наехали на мужиков и замахали нагайками. Гул, визг и вой огласили Сарафаниху. Конные били жестоко — по головам, плечам, спинам. Не щадили и лица; одному из «бунтовщиков» выбили глаз, тот закорчился на земле, но нагайка продолжала стегать и лежачего.

Те мужики, которым удалось добежать до своих дворов, выскакивали из них с топорами, вилами и орясинами.

— Не робей, православные! Не робе-ей! — подставляя под нагайку кол, воинственно кричал кряжистый староста.

Побоище разгорелось с новой силой, когда на помощь мужикам Сарафанихи прибежали мужики из соседнего села. Стенька оказался в гуще восставших. И тут он увидел, как тучный всадник насмерть затоптал конем прибежавшего на свою погибель худенького вихрастого мальчонку лет десяти с бабушкиным батогом.

— Да ты что делаешь, ублюдок?! — взорвался Стенька.

Немедля его спину обожгла нагайка, затем другая. И тогда Стенька со страшной силой взмахнул своей убийственной орясиной…

Вместо эпилога

«КАРТОФЕЛЬНЫЕ БУНТЫ» — массовое антикрепостническое движение удельных крестьян (1834) и государственных крестьян (1840-44) в России. Причина волнений заключалась в насильственных мерах, посредством которых вводились посевы картофеля: у крестьян отбирали под картофель лучшую землю, подвергали их жестоким наказаниям за неисполнение предписаний властей, облагали различными поборами. В 1834 г. вспыхнули волнения в удельных имениях Вятской и Владимирской губерниях, когда иноземный овощ покушался на самое для русского человека святое на черный хлеб, но наиболее широкий размах движение приняло в среде государственных крестьян в 1840–1844 годах, явившись одновременно и ответом на проводившуюся министром П. Д. Киселёвым реформу государственной деревни (1837-41). Только в губерниях Севера, Приуралья, Среднего и Нижнего Поволжья восстало более 500 тысяч крестьян, которые уничтожали посевы картофеля, избивали чиновников, самовольно переизбирали старост и старшин, нападали с оружием в руках на карательные отряды. Вместе с русскими в движении участвовали мари, чуваши, удмурты, татары, коми.

Царь Николай I бросил на усмирение восставших войска. В ряде мест были произведены расстрелы крестьян.

Тысячи повстанцев были преданы суду, затем сосланы в Сибирь или сданы в солдаты.

Повсеместно картофель начали сажать лишь с середины ХIХ века.

Главным героям произведения, Стеньке и Ксении, пришлось пройти через нелегкие испытания, но это уже другое повествование, изобилующее увлекательным сюжетом, наполненным яркими приключениями и драматизмом.

Об авторе

Замыслов Валерий Александрович является известным российским писателем, одним из ведущих исторических романистов страны. Минувший год был объявлен в Ростове Великом «Годом писателя Валерия Замыслова», который стал обладателем «Почетного знака города Ярославля». Его перу принадлежат популярные романы: «Иван Болотников» (в трех томах), дилогия «Ярослав Мудрый», «Набат над Москвой», «Горький хлеб», «Дикое Поле», дилогия «Ростов Великий», «На дыбу и плаху», «Грешные праведники», «Святая Русь» (в трех томах), «Семен Буденный», «Иван Сусанин», «Град Ярославль», «Полина Полетаева», «Алена Арзамасская» (о русской Жанне Д'Арк), «Великая грешница». Последний роман вышел в известном столичном издательстве «Вече» и был выставлен на Международную книжную ярмарку.