Чертово яблоко - [54]
— Позвольте осмотреть вашу колоду, милостивый государь.
Яков Давыдыч вспыхнул, в острых глазах его сверкнули злые огоньки.
— Вы полагаете, господин Дурандин, что я банкую мечеными картами?
— Пока не знаю, но невозможно во всех играх бить карту за картой. Не чересчур ли вам везет, господин Коган? Извольте колоду.
— Ваше право, господин Дурандин, — покривился банкомет.
Осмотр продолжался под гул ошарашенной толпы, но исследование не принесло результата, однако Пахомий знал, что искусные шулера так подделывают карты, что липу невозможно отличить самым зорким человеческим глазом.
— Вы не будете возражать, милостивый государь, если я потребую заменить колоду?
— Ваше право, — желчно повторил Яков Давыдыч, и когда в его руках оказались новые карты, поданные со стола, Дурандин вновь внес неожиданное для публики предложение:
— Вы не можете вашими пальчиками тасовать колоду в неспешном темпе?
— Черт побери! Это уж чересчур! — вскричал Яков Давыдыч.
— Вы видите разницу? Но при честной игре это ничего не значит. Если вы не согласны, то я могу полагать вас шулером. Шулером!
Лицо банкомета побагровело до мочек ушей. К столу подскочили трое московских молодчиков в цилиндрах.
— Вы не смеете, господин Дурандин, указывать господину Когану, как ему тасовать карты. Это не по правилам!
Пахомий поднялся со стула.
— А ну цыть отсюда, прохиндеи, пока моего кулака не сведали! Цыть!
Вид богатыристого Дурандина был настолько устрашающ, что молодчики отступили, а Пахомий, вновь опустившись на стул, настоял на своем предложении:
— Если вы честный игрок, господин Коган, вам нечего бояться. От того, как тасуют и сдают карты, игра не зависит. Докажите почтенной публике, что вы не подлец.
— Извольте! — вскричал Яков Давыдыч. — Я буду тасовать медленнее черепахи.
Публика замерла. Казалось, каждый из зевак даже дышать перестал. Чем-то кончится сия баталия, когда на кону пятьдесят тысяч.
Дурандин слегка задумался, когда у него оказалось семнадцать очков. Сумма далеко не выигрышная.
— Вам достаточно? — усмехнулся Коган.
Дурандину грозил перебор, но он все же решил рискнуть.
— Была не была! Еще одну.
Король! Теперь только два туза могут спасти Когана, но у того оказалось две десятки.
С кислой миной Яков Давыдыч расстался с громадной суммой.
— Желаете продолжить, господин Дурандин?
— К сожалению, господин Коган, меня ждут другие дела… Приказчик!
Следующей комнатой была «опочивальня», где купцы развлекались с арфистками.
— Боже мой, кто к нам пришел! Пахомий Семеныч!
— Лукреция? Ха! Ты выглядишь еще прекрасней, чем прошлый год. Как тебе это удается?
— Да ты разве не знаешь, котик? — кокетливо произнесла девица. — Живи в любви — и ты никогда не состаришься.
— Золотые слова, Лукреция. Сегодня я тебя буду любить.
«Опочивальня» Иннокентия Сундукова напоминала будуар: мягкая мебель, зеркала, картины фривольного вида, ковры, цветы, граммофон, из которого доносилась медленная тихая музыка.
Пятеро подгулявших купчиков держали на коленях разомлевших от шампанского и амурных слов арфисток и с блаженным видом шарили руками по их выпуклым местам, куда особенно тянутся руки похотливых мужчин.
Пахомий увидел человека, облаченного в лакейскую форму (Сундуков и об этом постарался) и звучно щелкнул пальцами.
— Что изволите, ваше степенство?
— Тебя как звать?
— Василием, ваше степенство. Весь — внимание.
— Дамам — пять бутылок шампанского, торт, конфеты и мороженое! И чтоб всё в наилучшем виде! Живо!
— Сей момент, ваше степенство.
Василий мгновенно испарился, а дамы захлопали в ладоши.
— Какой же вы джентльмен, Пахомий Семеныч, — сказала Лукреция.
В своем черном бархатном платье с большим вырезом на груди и оголенными плечами арфистка выглядела довольно обольстительной, ибо имела отменную фигуру, чем и привлекала купчиков. Однако не каждому она была по зубам, так как ставки на проведение с ней ночи были весьма внушительными.
Когда стол украсился заказом Дурандина, Пахомий весело возгласил:
— Милые дамы, прошу!
Опочивальня огласилась звоном хрустальных бокалов, оживленным смехом арфисток.
Купчики, оставшиеся без дам, с неудовольствием посматривали на Дурандина; час назад они тоже потчевали арфисток, но не с таким шиком, полагая, что арфисткам достаточно и не столь богатого угощения, тем более что за каждый продолжительный поцелуй они получали по синенькой.
Пахомий купчиков не знал, но тотчас понял, что они ему не соперники, так как все они были почтенного возраста, для которых главная цель исходила из известной частушки: «Ты, милашка, скинь рубашку, на нагую погляжу, ничего делать не буду, только ручкой повожу».
— Лукреция, довольно тортом себя пичкать, иначе твои формы перестанут привлекать мужчин. Иди ко мне, — приказал Пахомий.
— Еще кусочек, котик. И я — ваша.
— Позвольте! — недовольно возразил седовласый купчик с тыквенным лицом. — Вы опоздали, сударь. Не имею чести вас знать. Лукреция — моя дама. За все уже заплачено.
— Уральский заводчик Дурандин, — представился Пахомий и с усмешкой продолжал. — За что заплачено, осмелюсь вас спросить? Я вижу здесь два пустых стола, а что пусто, то не густо. Лукреция!
Лукреция, широко улыбаясь, села на колени Дурандина и тотчас впилась в его губы.
Замыслов Валерий — известный писатель, автор исторических романов. В первой книге "Иван Болотников" рассказывается о юности героя, его бегстве на Дон, борьбе с татарами и походе на Волгу. На фоне исторически достоверной картины жизни на Руси показано формирование Ивана Болотникова как будущего предводителя крестьянской войны (1606–1607 гг.).
Валерий Замыслов. Один из ведущих исторических романистов России. Автор 20 романов и повестей: «Иван Болотников» (в трех томах), «Святая Русь» (трехтомное собрание сочинений из романов: «Князь Василько», «Княгиня Мария», «Полководец Дмитрий»), «Горький хлеб», однотомника «Грешные праведники» (из романов «Набат над Москвой», «И шли они из Ростова Великого»), повести «На дыбу и плаху», «Алена Арзамасская», «Дикое Поле», «Белая роща», «Земной поклон», «Семен Буденный», «Поклонись хлебному полю», «Ярослав Мудрый», «Великая грешница».Новая историко-патриотическая дилогия повествует об одном из самых выдающихся патриотов Земли Русской, национальной гордости России — Иване Сусанине.
Эта книга писателя Валерия Замыслова является завершающей частью исторического романа об Иване Болотникове.
Третий роман цикла «Святая Русь» «Полководец Дмитрий» или «Сын Александра Невского» сообщает о сыне Александра Невского Дмитрии, победившем Ливонский орден в сражении под Раковором, которое западные учёные называют предвестником Грюнвальдской битвы. За цикл романов в трёх томах «Святая Русь» Валерий Замыслов постановлением губернатора Ярославской области был награждён литературной премии им. И. З. Сурикова первой степени. .
В романе «Горький хлеб» В. Замыслов рассказывает о юности Ивана Болотникова.Автор убедительно показывает, как условия подневольной жизни выковывали характер крестьянского вождя, которому в будущем суждено было потрясти самые устои феодально‑крепостнического государства.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Украинский прозаик Владимир Дарда — автор нескольких книг. «Его любовь» — первая книга писателя, выходящая в переводе на русский язык. В нее вошли повести «Глубины сердца», «Грустные метаморфозы», «Теща» — о наших современниках, о судьбах молодой семьи; «Возвращение» — о мужестве советских людей, попавших в фашистский концлагерь; «Его любовь» — о великом Кобзаре Тарасе Григорьевиче Шевченко.
Подробная и вместе с тем увлекательная книга посвящена знаменитому кардиналу Ришелье, религиозному и политическому деятелю, фактическому главе Франции в период правления короля Людовика XIII. Наделенный железной волей и холодным острым умом, Ришелье сначала завоевал доверие королевы-матери Марии Медичи, затем в 1622 году стал кардиналом, а к 1624 году — первым министром короля Людовика XIII. Все свои усилия он направил на воспитание единой французской нации и на стяжание власти и богатства для себя самого. Энтони Леви — ведущий специалист в области французской литературы и культуры и редактор авторитетного двухтомного издания «Guide to French Literature», а также множества научных книг и статей.
Роман шведских писателей Гуннель и Ларса Алин посвящён выдающемуся полководцу античности Ганнибалу. Рассказ ведётся от лица летописца-поэта, сопровождавшего Ганнибала в его походе из Испании в Италию через Пиренеи в 218 г. н. э. во время Второй Пунической войны. И хотя хронологически действие ограничено рамками этого периода войны, в романе говорится и о многих других событиях тех лет.
Каким был легендарный властитель Крита, мудрый законодатель, строитель городов и кораблей, силу которого признавала вся Эллада? Об этом в своём романе «Я, Минос, царь Крита» размышляет современный немецкий писатель Ганс Эйнсле.
"Пётр был великий хозяин, лучше всего понимавший экономические интересы, более всего чуткий к источникам государственного богатства. Подобными хозяевами были и его предшественники, цари старой и новой династии, но те были хозяева-сидни, белоручки, привыкшие хозяйничать чужими руками, а из Петра вышел подвижной хозяин-чернорабочий, самоучка, царь-мастеровой".В.О. КлючевскийВ своём новом романе Сергей Мосияш показывает Петра I в самые значительные периоды его жизни: во время поездки молодого русского царя за границу за знаниями и Полтавской битвы, где во всём блеске проявился его полководческий талант.
В книгу вошли два романа ленинградского прозаика В. Бакинского. «История четырех братьев» охватывает пятилетие с 1916 по 1921 год. Главная тема — становление личности четырех мальчиков из бедной пролетарской семьи в период революции и гражданской войны в Поволжье. Важный мотив этого произведения — история любви Ильи Гуляева и Верочки, дочери учителя. Роман «Годы сомнений и страстей» посвящен кавказскому периоду жизни Л. Н. Толстого (1851—1853 гг.). На Кавказе Толстой добивается зачисления на военную службу, принимает участие в зимних походах русской армии.