Чертовка на выданье - [48]

Стоило мне упасть на четыре лапы, магические вилы растворились, не оставляя и следа колдовства. С кошачьим зрением в темноте лучше рассмотрела комнату. Приноровившись, подпрыгнула и дернула ручку, открыв дверь. С осторожностью осмотрела светлый коридор — несколько дверей и красивые шторы на окнах, и никого. Перебежками я добралась до комнаты, из которой доносился голос Себастьяна. Уже раздумывала над тем, как бы туда пробраться, но с другой стороны раздались шаги, и я спряталась за портьеру.

— …Слуги испугались, что не смогут справиться с огнем, — провожал Бриер своих гостей, — никакого нападения не было. Скорее, мелкое хулиганство. Зря вы за мной увязались, джентльмены, с такой ерундой я бы справился и без посторонней помощи…

Он провел их в конец коридора в сторону холла. Дверь, из которой вышел ведьмак, осталось открытой, и я проскользнула за нее в рабочий кабинет, в котором на первый взгляд не было ничего необычного, но, повернувшись к камину, я удивилась — над ним, как картина, прикреплены вилы точь-в-точь, как и мои. Видимо, негодяй смотрит на них и ухмыляется своему коварству. Скорее всего, он одурачил несчастную чертовку и забрал её вилы.

Рассматривая артефакт, взглядом зацепилась за небольшую выпуклость на рукоятке. Совсем незаметная для посторонних, но когда ты каждый день работаешь с таким же магическим предметом, подобные мелочи сразу режут глаз.

В коридоре было тихо, и я обратилась человеком, чтобы рассмотреть дефект поближе. Легонько коснулась его рукой, и от этого сработал какой-то механизм, и из лепнины, украшавшей камин, выехал потайной шкафчик. Я не верила своей удаче! На дне лежало что-то странное: резная игрушечная голова зайца, приделанная к кошачьей лапе и обмотанная нитями, на концах которых висят бусины с перьями.

Не побоявшись, взяла в руки это уродство и ощутила какую-то странную легкость и безмятежность. А еще ощущение вседозволенности и, как ни странно, удачи!

— Кроличья лапка, приносящая Бриеру везение, — произнесла вслух.

Это находка была ценнее души Сардинии, с ней и отбор можно выиграть, и душу отыграть, и Себастьяна прихватить в придачу. Спрятала в сумочку магический предмет, а чтобы хозяин сразу не хватился пропажи, взяла со стола нож для конвертов и превратила его в копию. Подделка была идеальна, и не отличить. Стала ощупывать камин в поисках еще одного тайника, но ничего не нашла. Не было души русалки ни в столе, ни вообще в кабинете. Понадеявшись на удачу, я решила поискать тайник в другой части дома. Приняла лик кошки, тихонько подошла к двери. К кабинету кто-то быстро приближался, я беззвучно прыгнула на подоконник и спряталась за приспущенной гардиной. Это было единственное место в комнате, куда он точно не сунется посреди ночи.

Бриер зашел в кабинет, сел в кресло и откинулся на спинку. Он не брал бумаги или почту, а лишь смотрел в одну точку, не двигаясь.

— И долго ты собираешься прятаться?

Мне показалось, что сердце перестало биться. Но я не шевелилась, в надежде, что мне послышалось.

— Козочка моя, не знал, что ты у меня еще и кошечка. Хотя с твоими острыми коготками я уже знаком, — Себастьян повернулся к окну, и мне показалось, что он видит меня сквозь плотную ткань.

Я приняла свой настоящий облик, облокотилась на окно, вцепившись руками в подоконник.

— Зачем хулиганишь? Спалила ограду… Могла просто в дверь постучать, я бы открыл… Соскучилась?

— Я не соскучилась.

Себастьян поднялся с кресла, подошел вплотную и навис надо мной. Я застыла в ожидании.

— Лгунья, — произнес проникновенно.

Приподнял рукой подбородок, заставляя смотреть ему прямо в глаза, и накрыл мои уста своими. От поцелуя кружилась голова, а внизу живота заныло томительно желание, требующее большего. Себастьян сорвал с меня накидку, оставляя губами влажный след на шее. Каждое его касание обдавало внутренним жаром. Его руки жадно блуждали по моему телу, круша остатки самообладания, а от опасности я распалялась еще сильней.

Не выдержав, вцепилась в ворот рубашки и с силой дернула — пуговицы разлетелись во все стороны, позволяя прикасаться к его коже. Себастьян посмотрел на меня с хитрым прищуром, подхватил, как пушинку, и усадил на стол. С грохотом сбросил все, что лежало на нем.

— Какое у вас гостеприимство, — не удержалась от иронии, глядя, как чернила растекались по дорогому ковру.

Вместо ответа он задрал юбку и притянул меня к себе, коснулся обнаженной коленки, лаская кожу и медленно приближалась к бедру.

— Для желанного гостя ничего не жалко…

Шнуровка на моем корсете развязывалась сама собой…

***

Из поместья Себастьян отпустил меня только под утро, но не скажу, что я сильно настаивала уйти раньше. Каким бы он наглым самодовольным типом он ни был, любовником был прекрасным. Мне даже стало казаться, что у нас все по-настоящему, а где-то глубоки внутри слышались отголоски мифического слова «Любовь». Однако с рассветом все стало на свои места — мы разные, и находимся в противоположных лагерях.

Карета везла нас во дворец. Я смотрела в окно, Себастьян довольно улыбался, поглядывая на меня. Знал бы, что у меня его кроличья лапка, не был бы столь радостным.