Чёртик из коробочки - [14]

…Схемка была непростая, это я сразу понял, как только въехал, что Митька затеял. Да только всё оказалось намного сложнее, чем я понял, и проще всё оказалось… Ну, по порядку. Пока мне Митька рассказывал, что и как, мы из кафе вышли, в Импрезу сели, не едем никуда, я слушаю, челюсть на грудь положил, рот раззявил, я же такое впервые в жизни слышу, это же… Оказывается, есть такие лаборатории, специальные, там генетический анализ делают, - ну, про что-то такое я слыхал, - но это ладно. А появились эти лаборатории в России впервые, когда в Чечне мясорубка эта, в которой Митька пулю словил, во всю вертелась, и тогда же появилась такая контора именно в Ростове, в госпитале, где Митька с пулей этой снайперской, в правом лёгком, валялся, и с медсёстрами шуры-муры крутил… Понимаешь, Илюха, такие пацаны «грузом двести» приходили, в таком виде, блядь, не распознаешь ведь, - только так, генетическая экспертиза, а больше никак и не распознаешь, кто есть кто. Дело прошлое, но сейчас такие лаборатории кругом есть, ну, в больших городах, во всяком разе. И в Челябинске… И что, Дим?.. А то, что мы туда именно и поедем завтра утром. Я позвоню Аристову, ну, я тебе говорил, компаньон это мой, пусть он тоже туда подгребает, это за три-четыре часа из Магнитки он доедет, на своём Ягуаре… Да зачем, Дима?.. Бля, да ты что, не понял?.. Нет… Нам с тобой, Илья, нужна будет такая справка, заключение генетической экспертизы, в котором будет написано, что по её результатам ты являешся, - на хуй его знает сколько там процентов, - моим братом… Так, думаю, приплыли… Говорит, что в грудь пулю он получил, а может, всё-таки, в голову? Бля, да ведь он не шутит! Он же… А как же, Дима? - а сам верить боюсь, - Я же не твой брат, как же?.. Митька хмыкает, ни грустно, ни радостно, так просто, и отвечает: - Деньги… Бабки, Илья, в России они всё, а мы с тобой именно в России. Я не знаю, сколько будет мне стоить такая справка, думаю, что недёшево. Аристов разрулит, он в КГБ-ФСБ служил, нажмёт на кого надо, он же полковником уволился вчистую, по ранению. А деньги, - что ж, сколько надо, столько и заплатим… Настоящая экспертиза стоит что-то около двухсот баксов, где-то так, по-моему, - это же семечки, а вот такая, какая нам нужна, сколько она будет стоить, - я не знаю, это не семечки, но это не важно. А знаешь, что важно?.. А я не знаю, что для Митьки важно, а для меня важно, что он мне такое предлагает, такое! Важно? Это не то слово, - ГЛАВНОЕ, - вот что сейчас со мной в моей жизни происходит… Что, Дима, что важно, что я сделать должен?.. Решить. Решить, Илья, ведь это важно, это же навсегда, я думаю, что это у нас с тобой навсегда, поэтому я тебе это и предлагаю, стать моим братом. Понимаешь, - навсегда. А раз навсегда, то я хочу, чтобы у меня на тебя все права были, и у тебя чтобы все права на меня тоже были, это важно! А с обязанностями, - ну, это уж как-нибудь само собой у нас с тобой решится… И я поверил. Только думаю, раз навсегда, должен же я тогда ВСЁ рассказать, и будь что будет, и не страшно мне Митьке это ВСЁ рассказать сейчас, потому что он мне такое предлагает, я же вижу, я чувствую, что это он мне предлагает, потому что так решил. И никакие мои рассказы уже на него не повлияют, и никак по-другому он ко мне относиться уже не будет, а только так, как тогда, когда он это решил. И ещё, я чувствую, что я хочу большего, а не просто, как братья. Ну, больше, чем братья, больше, всего-всего я хочу от этого красивого и сильного, уверенного в себе и во мне парня… И я рассказал, только вот в глаза я ему не смотрел тогда, я смотрел на шрам у него над левой бровью, рассказывал, и чувствовал, что так и надо, и ещё, что я Митьку люблю…

- Правда нравится, или ты это просто так?

- Да хорош уже! Сколько можно, - одно и то же? Нравится. Как я понимаю, этот рисунок я тоже себе оставляю?

- Да ерунда же это, Илья, - но Прыгун всё-таки краснеет от удовольствия. - Ну, оставь, ладно.

- Тащи папку, Жека… Так, мне скоро третью надо будет покупать.

- Да ты выкинь половину, ерунды же там много.

- Ты, Прыгун, дурак, но ты маленький, а поэтому живи, я тебя прощаю.

- Сам ты, Илья! Я не дурак. Почему я д’ург’ак?

- А кто ты? Вот смотри, я ни шиша в этом деле не понимаю, красиво, по-моему, и всё. А знающие люди говорят, что у тебя Т-А-Л-А-Н-Т.

- Да ну…

- Ну да. И можешь мне тут не краснеть. Вот и подумай сам, вот ты вырастешь, знаменитым станешь, вот я тогда эти твои рисунки продавать начну, и бабок тогда кучу заработаю…

- Ха…

- Ху, как Митька говорит…

А может, я и не шучу. Может, так и будет, - ну, продавать-то я Женькины рисунки не буду, - а вот то, что он знаменитым станет, - вот это очень даже может быть. А про то, что знающие люди Женькины рисунки хвалят, это правда, я это сам слышал, когда его мама с одним кексом из художки, из изошколы разговаривала. Как она мне потом объяснила, у Прыгуна его способности к рисованию как-то с глухотой связаны, а точнее со зрением, оно у него обострённое из-за глухоты. Ну, что у него зрение четыреста процентов, это мы с Митькой знали, я-то ничего, а Митька поразился, аж не знаю как. Это же, говорит, у Женьки глаза, как у четырёхкратного бинокля, или, например, как у ПСО, у прицела, что на СВД стоит, на снайперке, фантастика! И ещё Прыгун видит как-то по-своему, по-особенному немного, не знаю, не понять это мне, но вот поэтому-то так он и рисует, что сразу всем, даже кто не понимает ни шиша, всем нравится.