Черта - [106]

Еврейские общины местечек, через которые шли колонны депортируемых (иногда до железных дорог требовалось пройти несколько десятков километров), пытались помочь им продовольствием, давали подводы, ночлег. К поездам с выселенцами подвозили продукты. Однако в некоторых местах (Гомель, Белица) полиция запрещала общинам помогать депортируемым. Евреи местечка Посволь, например, были вынуждены десять суток ехать в поезде до места высылки, и товарные вагоны ни разу не были открыты.

Депортации вызвали протесты со стороны еврейских организаций и широких кругов интеллигенции; скандалы вспыхнули и за границей (особенно в США), осложнив для России получение кредитов за рубежом. По воспоминаниям современников, даже непримиримые антисемиты стали обращаться к членам правительства с протестами и жалобами на возмутительное отношение к евреям в зоне боевых действий и прифронтовой полосе. К протестам против депортаций присоединились и отдельные министры. Председатель Совета министров Иван Горемыкин[125], в частности, написал Николаю II докладную записку, в которой отмечал, что продолжение депортаций усилит обнищание еврейских общин, вызовет эпидемии, приведет к кризису в городах, обострит напряженность в отношениях между христианами и иудеями и приведет к погромам.

И действительно, масштабные выселения евреев весной 1915 года привели к совсем иным последствиям, нежели те, на которые рассчитывали их инициаторы. Следствием депортаций стал серьезный упадок экономики в регионах выселения. Использование железных дорог для перевозки больших масс людей на значительные расстояния привело к разбалансировке транспортной системы Российской империи, затруднило снабжение армии и крупных городов всем необходимым (в декабре 1915 года это признал и сам генерал Алексеев). Колонны депортируемых мешали передвижению войск. Приток беженцев и выселенцев в Петроград существенно осложнил продовольственное положение столицы. Интересно, что три десятилетия спустя с аналогичными проблемами столкнулась нацистская Германия[126].

Еще одним последствием, о котором организаторы депортаций не подумали, стал расцвет еврейской жизни на территориях, куда были перемещены выселенцы. К примеру, подъем еврейской культуры начался в Харькове, ранее ничем подобным не отличавшемся. Значительным еврейским культурным центром стал Екатеринослав.

После революции Временное правительство разрешило депортированным вернуться домой, но военные власти старались пресечь эти попытки и сдерживали стремление правительства создать схему возвращения изъятой собственности. Стихийное же возвращение порождало явление, с которым евреи столкнулись и во время Второй мировой войны, – конфликты с новыми владельцами еврейского имущества.

По некоторым данным, общее число беженцев и депортированных составило около полумиллиона человек. Например, на сентябрь 1916 года только в еврейских комитетах помощи было учтено 212 тысяч беженцев и выселенцев (большей частью женщин и детей), прибывших из 1907 пунктов.

«Великое отступление» русской армии в 1915 году вызвало новую волну погромов. В Ковенской губернии в июле 1915 года от погромов пострадало 15 населенных пунктов, а в Виленской в августе – сентябре было разгромлено 19.

Погромы также фиксировались в Минской (15 случаев) и Волынской (7 случаев) губерниях. Зачинщиками погромов обычно выступали казаки, и двигала ими не только идеологическая ненависть к евреям, но и банальное стремление к наживе. Активное участие в погромах принимало и местное население. Особенно пострадали Сморгонь, Плотцы, Постава, Крево, Глубокое, Докшица, Лемешевичи. Солдаты и казаки под предлогом поисков спрятанных евреями немцев врывались в дома, грабили, ломали вещи, насиловали женщин. Евреи бежали в леса. При этом, как и в довоенное время, если военные, как власть, давали понять, что насилие против евреев и их имущества не останется безнаказанным, погромов не было (как это произошло в Риге в 1915 году).

Во время Брусиловского прорыва 1916 года солдаты, занимая местечки, грабили и убивали евреев. Население ряда местечек в ужасе бежало вслед за отступающими австрийскими войсками. Как минимум в 15 городах Галиции и Буковины были разгромлены синагоги, из которых выбрасывались свитки Торы. В Монастыржиске в одной синагоге устроили военный лазарет, что было объяснимо военной необходимостью, но другую отвели под отхожее место. Было разгромлено еврейское кладбище: разрыты могилы, разбиты мраморные памятники, а также уничтожена ограда, окружавшая братскую могилу немецких солдат-евреев.

Менялись времена, но не уходила ненависть к евреям. Деморализованная и неуправляемая после Февральской революции армия летом 1917 года устроила погромы в Калуще и Тернополе, и это стало прелюдией куда более масштабных и ужасных событий периода Гражданской войны.

Количество еврейских семей, пострадавших от войны и от антисемитских выступлений, множилось, и пострадавшим надо было оказывать помощь. В 1914 году в Петрограде возник Еврейский комитет помощи жертвам войны (ЕКОПО), создавший разветвленную сеть уполномоченных, обслуживавших еврейских беженцев в пути и на местах; в их распоряжении были подвижные кухни, столовые, бюро труда, технические курсы, сеть детских учреждений и школ. После проведения полулегального съезда в Вильно 6–8 января 1915 года была выстроена система помощи пострадавшим евреям, во главе с ЕКОПО, который координировал деятельность других еврейских организаций и изыскивал средства для финансирования их деятельности.