Черта - [105]

Все это, опираясь на уже сформированное общее восприятие евреев как «врагов», не могло не привести к росту насилия.

Первые «акции» прошли в Царстве Польском. Там к началу 1915 года было зафиксировано около полутора сотен еврейских погромов. Как правило, они происходили после того, как российская армия отбивала у немцев занятые города и местечки. Солдаты требовали у евреев, уже обобранных немцами, продовольствия, а при отказе – отбирали его силой, устраивая погром.

Занятие русскими войсками в 1914–1915 годах Галиции, входившей в состав Австро-Венгрии, привело к разгрому местных еврейских общин. Десятки тысяч человек бежали вглубь страны. Оставшиеся подверглись насилию и издевательствам со стороны армейских чинов. В ряде случаев дело доходило до погромов, в которых особо «отличались» казаки. Жестокий погром, вошедший в историю как «кровавое воскресенье», произошел 27 сентября 1914 года во Львове, где евреев обвинили в том, что они будто бы вели огонь по вступившим в город русским войскам. Как показало расследование, ни в одном случае факт стрельбы не подтвердился.

Очевидец тех событий, депутат Государственной думы и организатор действовавшего в прифронтовой полосе санитарного отряда, Игорь Демидов рассказывал известному писателю и публицисту Семену Ан-скому, что причиной погромов было желание казаков поживиться, и саркастически замечал: в каждом городе некая еврейская девушка стреляет в русских, причем «выстрел еврейки» всегда раздается из окна того дома, в котором помещается лучший магазин в городе.

С неудачами на фронте была связана и еще одна практика – взятие евреев в заложники. Впервые ее «опробовали» в 1914 году в Галиции, когда военные власти пригрозили расстреливать по два еврея за каждого русского, «казненного в пределах Австрии по извету еврея». Всего в заложники было взято около 400 человек. Галицийский «опыт» получил распространение и в губерниях черты оседлости. В частности, комендант крепости Новогеоргиевск генерал от кавалерии Николай Бобырь выпустил приказ, гласивший: «…При занятии населенных пунктов брать от еврейского населения заложников, предупреждая, что в случае изменнической деятельности какого-либо из местных жителей заложники будут казнены». Интересно, что сам Бобырь при осаде немцами Новогеоргиевска в августе 1915 года после продолжительной обороны все же сдал крепость с гарнизоном в 83 тысячи человек.

Практика заложничества получила одобрение главнокомандующего – великого князя Николая Николаевича. Он признал необходимым «в предупреждение их (евреев) преступных выступлений, брать из числа правительственных раввинов и богатых евреев заложников под стражу, подвергая имущество их в то же время секвестру, с предупреждением сих последних о применении к ним, в случае малейшего попустительства со стороны евреев, клонящегося во вред нашей армии, самых репрессивных мер». Общее число заложников измерялось тысячами. Списки потенциальных жертв обычно составляли местные чиновники. В ряде случаев (особенно если заложников брали казаки) это превращалось в форму вымогательства денег у общин под угрозой казни заложника.

Командующий Северо-Западным фронтом генерал Михаил Алексеев, будущий начальник штаба Верховного главнокомандующего, 30 июня 1915 года подписал «Правила высылки евреев из военных округов Северо-Западного фронта», регламентировавшие процедуру взятия заложников. Эти правила использовались вплоть до революции.

Власти использовали и другие способы коллективного наказания за якобы имевшуюся вину. Осенью 1914 года командующий 1-й армией генерал-адъютант Павел Ренненкампф приказал всем евреям Мариамполя, Кальварии и других мест Сувалкской губернии[123] во время праздника Суккот[124] выйти на шоссейные работы – в наказание за помощь, якобы оказанную немцам.

В августе 1914 года почта получила предписание уничтожать все письма, в которых содержалось «хотя бы несколько слов на еврейском языке». 5 июля 1915 года Ставкой Верховного главнокомандования было полностью запрещено издание еврейских газет и журналов на иврите и идише, вплоть до детских, под тем предлогом, что в еврейских газетах печатаются условные объявления в интересах немецкой разведки.

Были и индивидуальные судебные процессы по обвинению евреев в измене, по большей части надуманному. Более того, не только высшее командование, но и старшие офицеры могли своей властью казнить подозреваемых в шпионаже. По немецким данным, только в первые недели войны по подозрению в шпионаже было казнено свыше ста евреев.

Апогеем антисемитской политики властей в отношении населения черты оседлости стали массовые депортации. Принято считать, что они имели место только весной 1915 года, однако на самом деле первые депортации начались уже во время осенней кампании 1914-го на территории Царства Польского, где только из Варшавы были высланы 80 тысяч человек.

Наиболее массовый характер явление приняло после наступления немецких войск весной 1915 года, когда общее число выселенных евреев составило не менее 200 тысяч человек. Депортировали больных, раненых солдат, семьи фронтовиков. Выселения привели к новой волне насилия, поскольку и солдаты, и местные жители других национальностей считали, что выселяемые евреи поставлены вне закона.