Черта - [103]

Такая позиция московской синагоги была важна для противостояния политике антисемитизма. Она, конечно, не могла остановить волну, наступавшую сразу с двух сторон: и со стороны правительственных кругов, и со стороны готовых откликнуться на погромные призывы народных масс. Но она все же сглаживала остроту проблемы, что было в интересах каждого жителя Москвы еврейского происхождения. Наверное, деятельность Мазе и позиция синагоги были не единственными факторами, но, как бы то ни было, еврейские погромы, случавшиеся регулярно и на территории Черты, и за ее пределами – словом, везде, где местное население могло излить свою злобу на иноверцев, – обходили Москву стороной.

Еще одной возможностью проверить еврейскую общину на благонадежность стало вступление России в Первую мировую войну, названную тогда второй Отечественной. И московское еврейство проявило себя достойной частью отечества, включившись в решение общих для страны задач. При участии синагоги открывались лазареты, собирались деньги на нужды армии, оказывалась помощь пострадавшему населению Западного края. Когда правительство начало проводить политику выселения евреев из прифронтовых губерний, тысячи беженцев оказались в центральных районах страны, в том числе и в Москве. Община занималась их устройством, находила жилье и работу, открывала детские приюты. Делать это было легче в пригородах, поэтому в поселках рядом с Москвой: Малаховке, Салтыковке, Перловке, Марьиной Роще, Давыдкове, Черкизове – стала значительно расти доля евреев среди местных жителей.

Рост числа московских евреев в годы Первой мировой войны стал результатом вынужденного отступления государства от принципа удержания иноверцев на территории Черты. Следующий всплеск принесла с собой Февральская революция, после которой стали возвращаться ссыльные из мест заключения и те евреи, кому приходилось ранее скрываться в эмиграции.

Среди влившихся в годы войны и революции в еврейское население города были и мастеровые люди, и представители интеллигенции, деятели науки и культуры. Еврейское сообщество выросло количественно и качественно, и, конечно, не все вновь приехавшие чтили религиозные или как минимум общие национальные традиции. Такая тенденция оказалась в то время характерной не только для Москвы: Россия была на переломе, и чувство национальной самоидентификации тоже претерпевало серьезные изменения.

Но так или иначе, Москва превращалась в город с самой большой численностью еврейского населения. Начиналась следующая страница еврейской истории Москвы, которой предстояло вскоре стать столицей нового государства.

Маргарита Абрамовна Лобовская

историк, автор книг «Еврейская благотворительность на территории бывшего СССР», «История Московской хоральной синагоги», «Москва еврейская». Автор многочисленных научных статей о знаменитых евреях в истории Москвы. Много лет работала в Музее ГУЛАГа (Москва).

Москва в пределах Земляного вала в XV–XVII веках, когда в ней появились первые евреи

Зарядье со стороны Москвы-реки. 1880-1890 гг. Фото И.Н. Александрова из собрания Российской Государственной библиотеки

Леон Иосифович Мандельштам. Первый еврей, окончивший российский университет, издавший сборник своих стихотворений на русском языке. Первый переводчик А.С. Пушкина на иврит

Лазарь Поляков. Банкир, коммерции советник, еврейский общественный деятель

Московская Хоральная синагога

25. Первая мировая война

28 июля 1914 года началась Первая мировая война, и новые бедствия обрушились на обитателей черты оседлости. Символично, что по еврейскому календарю день начала войны пришелся на 9 ава – самый «черный» день годичного цикла, когда вспоминают разрушение Первого и Второго Храма.

Черта стала ареной боевых действий: практически вся ее территория вошла в зону, которой в той или иной степени управляли военные.

Сотни тысяч человек были призваны в русскую армию. Всего в ней в 1914–1917 годах служило около 600 тысяч евреев (почти 12 % еврейского населения России), не менее 100 тысяч из них погибли на фронте, около 200 тысяч были ранены. Большинство этих людей составили именно жители Черты.

Их фронтовая, окопная жизнь практически не отличалась от той, которую вели солдаты коренной национальности. Но существовало и отличие: в рядах противника воевали соплеменники, немецкие евреи. Существует даже легенда о том, как в смертельной рукопашной схватке сошлись русские и германские солдаты и русский солдат-еврей, заколов штыком германца, вдруг услышал из уст умирающего: «Шма Исраэль…», – слова молитвы, которую произносит в минуту смертельной опасности соблюдающий традицию еврей.

За отвагу в боях свыше 3000 еврейских солдат были награждены Георгиевскими крестами, более 40 из них стали кавалерами «полного банта», то есть были награждены Георгиевскими крестами всех четырех степеней. Но военная цензура запрещала публиковать в русских газетах списки евреев – героев войны, мотивируя это тем, что подобные публикации якобы искажают реальную ситуацию, чрезмерно выпячивая еврейский героизм. В итоге вместо фамилий стали публиковать инициалы.

При этом в отношении солдат-евреев продолжали сохраняться прежние ограничения. Они не могли быть произведены в офицеры без крещения, зачастую не могли после ранения оставаться на излечении в городах внутренних губерний.