Чёрный ураган - [27]

— Но вы рискуете жизнью.

— Не думаешь ли ты, любезная, — сухо отвечала фермерша, — что среди Фергюсонов есть трусы?

Почтенная миссис не проронила больше ни слова. В полдень она вышла к берегу реки и постояла там минут десять, приложив руку щитком над глазами. Потом она вернулась во двор и сказала Хэт:

— А ну-ка, дружок, ступай в дом. Загляни в чулан и посмотри, не таскают ли оттуда ребята мёд.

Хэт отправилась в чулан и убедилась в том, что ребята мёда не трогали. Она осмотрела кувшины с фруктами, мешки с грецкими орехами и картофелем, бочки с патокой из индейской пшеницы, бочки с капустой, банки с маисовым отваром и крепким сидром, мешки с мукой, бобами, шалфеем, морковью и шведской репой… Да эти Фергюсоны не так уж плохо живут!

На дворе застучали копыта. Хэт одним прыжком очутилась у двери чулана и задвинула засов. Ах, почему Пинч не дал ей оружия! Нет ничего хуже, чем сидеть среди бочек с капустой и ждать решения своей участи. Могут обыскать и чулан. Впрочем, Фергюсоны вряд ли разрешат обыскивать своё семейное гнездо… Разве что в них проснётся «совесть», как когда-то она проснулась у мисс Джесси Бродас…

Прошло не меньше получаса. Потом в дверь чулана постучали, и Хэт услышала спокойный голос миссис Фергюсон:

— Можешь выходить. Они уехали.

— Кто, миссис?

— Четверо верховых из Бактауна.

— Они спрашивали обо мне?

— Конечно! Я отправила их по другой дороге.

Хэт переминалась с ноги на ногу. Сидеть и ждать было не в её характере.

— Теперь я могу идти, миссис Фергюсон?

— Нет, дружок. Если бы эти господа не блуждали по дорогам, но они обшаривают все окрестности. Тебе пешком не пройти никуда. Ты поедешь.

Вечером миссис Фергюсон вывела Хэт во двор. Муж миссис Фергюсон молча указал ей бичом на фургон, и Хэт опять сказала «спасибо».

— С богом, — промолвила толстая миссис. — Жаль, что ты беглая. Если бы ты была свободная, я наняла бы тебя служить по хозяйству. Ты толково метёшь и умно моешь посуду, дружок.

С такой рекомендацией Хэт отбыла со «станции».

Фургон ехал долго. Хэт заснула и, проснувшись, увидела, что ночь ещё не кончилась и что громоздкая повозка продолжает колыхаться по плохой дороге. Она снова забеспокоилась. А вдруг её везут обратно к Томпсону? Нет, после всего, что было… И неужели Пинч мог послать её по ненадёжному адресу?

Фургон остановился на берегу той же реки Чоптэнк. Мистер Фергюсон прошёл вдоль берега и похлопал в ладоши. С другого берега отчалила лодка. Через несколько минут из неё выскочил юноша в холщовой куртке.

— Доброе утро, Ли, — сказал Фергюсон.

— Доброе утро, сэр.

— Есть среднего веса мешок с овсом.

— Прекрасно, сэр!

— Доставь к немцу. Спроси, нет ли новостей, и заходи к вечеру… Прощай, дружок! Кстати, как тебя зовут?.. Гарриет? Читать не умеешь?.. Жаль.

— Я научусь, масса Фергюсон, — обнадёжила его Хэт.

— Это займёт много времени. Раньше успеют отпечатать объявление о твоём побеге и расклеить по всему штату Делавэр. У тебя слишком заметная фигура для женщины, дружок, тебя могут узнать. Да и характер у тебя нетерпеливый, как я замечаю… Что это мы болтаем? Берись за весло, Ли.

Ли был юноша на редкость необщительный. Путешествие вверх по реке заняло больше часа, а за всё это время Ли буркнул только одну фразу, насчёт того, что Чоптэнк обмелел, а весной можно было бы пройти гораздо выше. Он высадил Хэт на берегу возле очень благоустроенного дома с верандой.

— Здесь живёт вдовец Фюрхтли с четырьмя дочерьми. Он швейцарец, хотя говорит, что немец… Ступай за мной.

Хэт попала в этот дом с чёрного хода, который мог бы быть «парадным» для любой мэрилендской фермы. Ли представил её внушительному хозяину с широкой, каштанового цвета бородой. Хозяин чистил ружьё.

— Как дела в Уильмингтоне, мистер Фюрхтли? — спросил Ли.

— Плохие дела, — сказал хозяин, тряся бородой. — Полно патрульных. Вышел закон о беглых рабах.

— О чём это?

— Любого сбежавшего раба полагается вернуть владельцу под угрозой штрафа.

— Не имеет значения, — сказал Ли.

— Молодой человек, — предостерегающе сказал Фюрхтли, — имейте в виду, что этот закон теперь распространяется на все Соединённые Штаты. Негроловы будут действовать по всей Америке, до самой Канады.

— Не завидую негролову, который попадёт куда-нибудь на Север, в Бостон или Буффало, — возразил Ли.

— И я не завидую, — изрёк хозяин, — но закон есть закон, и полиция обязана помогать тем, кто ловит беглых. Судьи тоже обязаны. Шерифы обязаны. Городские чиновники обязаны. Даже офицеры армии обязаны. О, все обязаны, майн либер герр! Порядок есть порядок!

— Вы принимаете груз, мистер Фюрхтли?

— О да! — солидно сказал хозяин, откладывая в сторону ружьё. — Порядок есть порядок, но я сражался в Германии за свободу, против армии и полиции, и это есть ещё больший порядок. Как зовут эту даму? Гарриет? Добро пожаловать, фрау Гарриет!

Хэт немного удивилась гортанному, медлительному выговору мистера Фюрхтли и его манере торжественно поднимать вверх указательный палец. Четыре дочери мистера Фюрхтли были удивительно похожи на отца: они тоже говорили так, как будто у них во рту была горячая картошка, и поднимали вверх указательный палец. Но больше всего удивили Хэт коровы, которые лоснились от чистоты и побрякивали колокольчиками, висевшими у них на шее. В доме Фюрхтли были не только часы с маятником, но и полки с книгами в переплётах из телячьей и свиной кожи. Над всеми кроватями висели салфеточки с надписью: «Доброй ночи».