Чёрный ураган - [17]
Томпсон нахмурился:
— Гарриет Росс продать за шестьсот долларов! Немыслимо!
— Заметьте, сэр, что за неё платят, как за взрослого мужчину.
— Немыслимо! — повторил доктор почти обиженным голосом. — Эти торгаши не понимают, что воспитать негра стоит большого труда. Они думают, что господь посылает нам полевые руки с неба. Мы труженики!
— Разрешите сказать, сэр, что это всё-таки не негр, а негритянка, да ещё с дурным характером…
— Какое мне дело до её характера! — возмутился доктор. — Данкен Стюарт предлагал мне за неё вдвое больше! Если цены упали, то я могу подождать, пока они поднимутся. Продайте вместо неё двух девок поздоровее.
— Можно было бы продать Джейн Баули для домашних услуг, — мечтательно сказал Хопкинс. — Дали бы все шестьсот, пожалуй…
— Дочь Устричного Билла? Вы удивляете меня, Хопкинс! Остаётся продать фамильное серебро и лучших лошадей. Нельзя же всё продавать!
— Вы знаете моё мнение, сэр. Я думаю, что именно эти изнеженные горничные в передничках и создали нам славу покровителей негров. Эти девушки скоро начнут душиться гелиотропом и ходить в театр. А зачем они нужны?
— Затем же, зачем нужен каменный подъезд вместо деревянного крыльца. Именно затем, чтобы нас, землевладельцев старинного штата Мэриленд, не смешивали с фермерами и всяким сбродом, который приезжает к нам из-за океана!
Томпсон откинулся на спинку дивана и распушил бакенбарды. На лице его появилось такое величие, что Хопкинс не стал с ним спорить и углубился в список очередных жертв «большой продажи».
Когда было оглашено завещание Эдварда Бродаса, в котором ясно было написано: «…предоставляю принадлежащему мне цветному мужчине Сэмюэлю Грину-старшему, прозванному Книжником, свободу от личной зависимости, не распространяющуюся на его детей»… — когда было оглашено это завещание, Книжник стоял в дверях вместе с группой негров — домашних слуг, допущенных к торжественной церемонии.
Слова эти прозвучали для него, как труба Страшного суда.
Он закрыл лицо руками и убежал в лес. Там он упал на траву и некоторое время плакал. Потом он стал целовать землю, и траву, и листья на кустах, и корни деревьев. Потом он обессилел и долго лежал на спине, глядя на бледно-голубое небо, по которому морской ветер медленно гнал высокие розовые облака.
— Свободен, — повторял он, — свободен, свободен!.. Могу уехать или остаться. Могу идти куда хочу. Делать что хочу. Я! Хочу! Могу! Имею право! Я…
Слова путались у него на языке. Книжнику было уже больше сорока лет. В течение этих сорока лет он привык к мысли о том, что со дня рождения попал в тюрьму, из которой нет выхода. И вот — невидимая тюремная стена рухнула. Ему, Сэму Грину-старшему, предоставлено право надеяться и думать о завтрашнем дне.
Всё это было так сложно, что Сэм не в состоянии был в этом разобраться. Казалось, кругом ничто не изменилось: воздух был тот же, и лес тот же, и трава та же, и церковный колокол в Бактауне звонил всё тем же вялым, надтреснутым звуком. Но во всём этом было что-то новое, невиданное, удивительное и даже пугающее.
Можно начать жить по-новому и в сорок лет. Говорят, даже в пятьдесят ещё не поздно. Вот если пристроить мальчишку… Сэм провёл рукой по лицу. В завещании ясно сказано: «…не распространяющуюся на его детей». Сэм Грин-младший остаётся рабом.
Бросить сына и уехать нельзя. Но Книжник и не мечтал о том, чтобы уехать. Он останется здесь. Он будет просыпаться и думать о том, что он больше не раб. Весь день он будет ходить выпрямившись. Если на него внимательно посмотрит белый, он не будет больше отводить глаза. Он взглянет в лицо белому и скажет: «Добрый день, сэр». Вечером он будет засыпать с мыслью о том, что он больше не раб. Он будет носить свою свободу, как щит господень…
Тут Книжник вспомнил, что не успел возблагодарить господа за освобождение. Он покачал головой, стал на колени и пытался произнести «благословен еси, создатель», но слова не шли у него с языка. В таких случаях хорошо помогает святая библия, нужно только вспомнить подходящий текст. «Пойте господу, вся земля, благовествуйте изо дня в день спасение его». Нет, как будто не то. «О сём радуйтесь»… Нет, опять не то. «Благодарение за всех человеков»… За всех людей? И за тех, кто остался в рабстве? За что же благодарить?
У Сэма Грина сжалось сердце. Итак, он будет теперь один среди рабов и рабовладельцев. Рабы будут завидовать ему, а рабовладельцы будут его презирать. Может ли он считать себя американцем? Он родился в Америке, он прожил всю жизнь в Америке, он свободный человек, но он не американец. Как это понять?
Книжник поднялся с земли и побрёл в посёлок с опущенной головой.
Первый человек, которого он встретил, был Устричный Билл,! Тот посмотрел на свободного Сэма, громко щёлкнул языком и прошёл мимо.
Вторым человеком был Хопкинс. Поравнявшись с ним, Сэм поднял голову, посмотрел надсмотрщику в глаза и произнёс: «Добрый день, сэр».
Хопкинс усмехнулся, поднял плеть, без особого ожесточения ударил Сэма по лицу и поехал дальше.
Свободный человек закрыл лицо руками и побежал в свою хижину. Там он лежал сутки лицом вниз, ничего не ел и только изредка стонал.
В книге собраны три повести: в первой говорится о том, как московский мальчик, будущий царь Пётр I, поплыл на лодочке по реке Яузе и как он впоследствии стал строить военно-морской флот России.Во второй повести рассказана история создания русской «гражданской азбуки» — той самой азбуки, которая служит нам и сегодня для письма, чтения и печатания книг.Третья повесть переносит нас в Царскосельский Лицей, во времена юности поэтов Пушкина и Дельвига, революционеров Пущина и Кюхельбекера и их друзей.Все три повести написаны на широком историческом фоне — здесь и старая Москва, и Полтава, и Гангут, и Украина времён Северной войны, и Царскосельский Лицей в эпоху 1812 года.Вся эта книга на одну тему — о том, как когда-то учились подростки в России, кем они хотели быть, кем стали и как они служили своей Родине.
В этой книге рассказано о петровской России — о первых московских печатниках и введении новой гражданской азбуки. По воле случая герой повести едет от Москвы до Полтавы, и его глазами читатель видит картины тогдашней жизни.
В исторической повести «Когда цветут реки» рассказывается о приключениях двух китайских мальчиков из глухой деревни, жители которой восстали против кровопийцы-помещика. Деревня была целиком уничтожена карателями.Действие развертывается сто лет назад, на фоне великого крестьянского восстания тайпинов (1850–1864), охватившего больше половины Китая.Основной исторической фигурой повести является Ли Сю-чен, бывший рядовой воин, впоследствии талантливый и смелый полководец, беззаветно преданный интересам простого народа.Значительная часть книги посвящена последнему периоду восстания тайпинов, когда на стороне маньчжурского императора выступили европейские и американские империалисты и банды вооруженных наемников из отряда авантюриста Фредерика Уорда.
Это — книга о музыкантах прошлого века. Но они представлены здесь не только как музыканты, а как люди своего времени.Вы увидите Бетховена, который пророчит гибель старому миру; Шопена и Листа, переживающих страдания своих угнетённых родичей; Чайковского, который мучительно борется с одиночеством; студентов-революционеров, в глухой степи поющих хором Мусоргского, и многих других творческих людей разных стран и народов.Это — книга о труде и таланте, о звуках музыки, которая звала человечество к свободе и счастью.
Повесть о поколениях революционеров: о декабристах, о Герцене, о зарождающемся движении марксистов. В центре повести — судьба двух мальчиков, один из которых стал профессиональным революционером, другой — артистом театра.Для младшего возраста.
«В джунглях Юга» — это приключенческая повесть известного вьетнамского писателя, посвященная начальному периоду войны I Сопротивления (1946–1954 гг.). Герой повести мальчик Ан потерял во время эвакуации из города своих родителей. Разыскивая их, он плывет по многочисленным каналам и рекам в джунглях Южного Вьетнама. На своем пути Ан встречает прекрасных людей — охотников, рыбаков, звероловов, — истинных патриотов своей родины. Вместе с ними он вступает в партизанский отряд, чтобы дать отпор врагу. Увлекательный сюжет повести сочетается с органично вплетенным в повествование познавательным материалом о своеобразном быте и природе Южного Вьетнама.
Так уж повелось испокон веков: всякий 12-летний житель Лонжеверна на дух не переносит обитателей Вельранса. А каждый вельранец, едва усвоив алфавит, ненавидит лонжевернцев. Кто на уроках не трясется от нетерпения – сбежать и проучить врагов хорошенько! – тот трус и предатель. Трясутся от нетерпения все, в обеих деревнях, и мчатся после занятий на очередной бой – ну как именно он станет решающим? Не бывает войны без трофеев: мальчишки отмечают триумф, срезая с одежды противника пуговицы и застежки, чтоб неприятель, держа штаны, брел к родительской взбучке! Пуговичная война годами шла неизменно, пока однажды предводитель лонжевернцев не придумал драться нагишом – позора и отцовского ремня избежишь! Кто знал, что эта хитрость приведет затянувшийся конфликт к совсем не детской баталии… Луи Перго знал толк в мальчишеской психологии: книгу он создал, вдохновившись своим преподавательским опытом.
Эта книга о людях, покоряющих горы.Отношения дружбы, товарищества, соревнования, заботы о человеке царят в лагере альпинистов. Однако попадаются здесь и себялюбцы, молодые люди с легкомысленным взглядом на жизнь. Их эгоизм и зазнайство ведут к трагическим происшествиям.Суровая красота гор встает со страниц книги и заставляет полюбить их, проникнуться уважением к людям, штурмующим их вершины.
Приключенческая повесть албанского писателя о юных патриотах Албании, боровшихся за свободу своей страны против итало-немецких фашистов. Главными действующими лицами являются трое подростков. Они помогают своим старшим товарищам-подпольщикам, выполняя ответственные и порой рискованные поручения. Адресована повесть детям среднего школьного возраста.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Вильмос и Ильзе Корн – писатели Германской Демократической Республики, авторы многих книг для детей и юношества. Но самое значительное их произведение – роман «Мавр и лондонские грачи». В этом романе авторы живо и увлекательно рассказывают нам о гениальных мыслителях и революционерах – Карле Марксе и Фридрихе Энгельсе, об их великой дружбе, совместной работе и героической борьбе. Книга пользуется большой популярностью у читателей Германской Демократической Республики. Она выдержала несколько изданий и удостоена премии, как одно из лучших художественных произведений для юношества.