Черный рассвет - [13]

Вскоре я обнаружил, что в Черном дворце, кроме нас с дедом обитают и молчаливые слуги. Они выполняли все мои приказы, подавали еду, занимались хозяйственными делами. В страхе перед злом, которое таил в себе Черный дворец, слуги предпочитали не издавать ни звука. Но немыми они не были. Я несколько раз замечал, что эти люди шепотом переговариваются друг с другом. После нескольких неудачных попыток наладить общение, я перестал их замечать.

Примерно через неделю, когда я освоился, Итонк предложил мне еще одну экскурсию по дворцу. Узкая винтовая лестница, освещенная только светом факелов, вела в подземелье. Мы спустились и пошли по длинному коридору, на стенах которого были развешаны портреты. «Это наши праотцы», — объяснил дед. Он указал на первый: «Василинд Беспощадный». На полотне был изображен молодой веселый деревенский парень. Черные кудри, искрящиеся глаза, острый подбородок. Простая холщовая рубаха. И почему ему дали такое страшное прозвище?

— Тебе лучше не знать, — сказал король, прочитав мои мысли. Шаг за шагом он называл имена всех последующих правителей Арлиса, чьи портреты висели здесь. Одному из них Итонк поклонился и заботливо сдул с холста воображаемые пылинки. Я догадался: «Мой тезка». Дед утвердительно кивнул. Конгратилон Первый, несмотря на некоторые фамильные черты, сильно отличался от других королей. Приглядевшись, я понял: человек-птица. На картине не было видно крыльев, их скрывал черный плащ. И все же по его осанке можно было догадаться.

— Да, ты в дальнем родстве с Оливией, — подтвердил Итонк мою догадку.

— Но почему именно его в Асарбаре считают главным виновником войны? — вырвалось у меня.

— Это долгая история, как-нибудь расскажу, — пообещал дед.

На следующем портрете был изображен Лука. Я удивленно посмотрел на Итонка.

— Да, твой отец очень похож на Василинда Второго, просто одно лицо, — сказал король.

Рядом в подземной галерее красовался мой прадед Кассилон. Черты его надменного лица портило только крайне хмурое выражение. Словно он обвинял весь мир в каком-то прегрешении. Было ясно, что отец Итонка отличался тяжелым характером.

Парадный портрет нынешнего короля тоже располагался здесь.

— Не рано ли ты присоединился к истории? — спросил я. Он ответил уклончиво, что смерть всех нас поджидает за очередным поворотом, даже колдунов. Значит, и мне придет время вешать свой портрет в подземную галерею.

Картины занимали только половину коридора. Дальше мы шли молча. Наконец, перед нами возникла тяжелая железная дверь, запертая заклинанием. Когда дед приблизился к ней, она распахнулась сама. Мы оказались в большом зале круглой формы, также освещенном факелами. В центре стоял предмет, похожий на стеклянный кувшин. В высоту — метров двенадцать. Внутри «кувшина» были заперты демоны. Миллионы демонов. В жуткой тесноте они плавились от ненависти и желания выбраться, но не могли. Увидев нас с дедом, злобные твари зашипели свои самые страшные проклятья. Один из них, самый большой, находился в трансе.

— Пока Абарат спит, остальные нам не опасны. Они даже выполняют некоторые мои приказы, правда, не всегда в точности так, как я хочу. Примерно раз в неделю я выпускаю одного из них и отправляю в Асарбар, чтобы тамошний Дух не забывал обо мне, — объяснил Итонк. В его голосе мне послышалось злорадство. И я спросил себя: «Успевают ли посланные дедом демоны убить кого-то, прежде чем Дух Асарбара их истребляет?» Хороший вопрос и, похоже, мне известен ответ. Иначе, зачем асарбаритам так ненавидеть Арлис и называть отношения с ним войной?

Дед обновил заклятие вечного сна, во власти которого пребывал главный демон. И мы отправились обратно. В тронном зале Черного дворца было пусто. Железный трон не вызывал желания присесть, но Итонк сделал это.

— Внук мой, нам нельзя медлить. Твое обучение начнется завтра. Военному искусству тебя научит Керт, а я поведаю о колдовстве. Уверен, что ты станешь королем Арлиса и, может быть, раньше, чем предполагаешь, — заявил он.

Занятия с Кертом меня интересовали куда меньше, чем уроки колдовства. Хотя я старательно выполнял все упражнения. Однажды во время фехтовального поединка я спросил у наставника, считает ли он себя предателем.

— Возможно, для жителей Асарбара я и предатель, — ответил Керт, парируя мой удар, — но я просто сделал свой выбор и ничуть об этом не жалею.

— А как же Сарлит, она ведь тебе небезразлична? — я снова попытался пробить его защиту.

— Она — в прошлом, и мал ты еще задавать такие вопросы. — С этими словами Керт выбил шпагу из моих рук. Ничего, придет день, и я одержу над ним верх.

Как много знал Итонк о колдовстве! Некоторые из его уроков я не понимал сразу. Он мог делать такие удивительные вещи, что дух захватывало. Ни за что на свете я не отказался бы от возможности постигать эту науку. Теперь я мог видеть истинную суть вещей, умел предсказывать будущее, летать, перемещаться в любое место без помощи примитивной «зажигалки». Я научился создавать новую реальность. Передо мной раскрылись законы, лежащие в основе бытия. Я уже делал попытки управлять первородными силами. Дед был доволен моими успехами, но старался этого не показывать. А вот Керт по секрету сообщил мне, что я во многом превзошел Луку, который не так давно тоже проходил здесь свой учебный курс.