Черный осьминог - [7]

— Ладно, только пусть Павел дверь открывает, а мы с тобой по бокам станем, — в случае, если выскочит, так мы его сразу с двух сторон, а ты, Павел, за ноги.

Павел подобрался совсем близко к двери и, упершись в нее руками, стал тихонько приоткрывать. Дверь заскрипела, подалась. Ребята заглянули в довольно широкую щель — в комнате никого не было.

Открыли шире дверь и вошли. Все было по-старому. Вся обстановка башни сохранила тот порядок, который был хорошо знаком ребятам. Вот мраморный, покрытый зеленоватым налетом стол с какими-то рисунками на нем, вот две небольшие мраморные скамьи. Направо в нише стоит статуя какой-то неведомой богини, а перед ней — не то ваза, не то жертвенный алтарь.

— Может, он наверх залез? — говорит Митя.

— И там посмотрим, — ответил Федор, у которого все смущение прошло. — Где бы он ни спрятался — найдем черта бородатого!

Ребята вооружились палками и осторожно стали подыматься в мезонин, куда вела вырубленная в стене узкая лестница.

Наверху было светлее — луна светила в разбитые окна и в отверстия разрушенной местами крыши. Все там было покрыто толстым слоем пыли, на которой не было совершенно никаких следов.

— Нет, ребята, сюда он не поднимался. Пойдем вниз.

Сошли и стали совет держать.

— Давай по порядку, — сказал Федор. — Ведь мы все видели, что он в башню вошел и дверь закрыл?

— Конечно, видели.

— Обратно не выходил?

— Нет.

— Ну, значит, он где-то здесь и должен быть. Но где — понять не могу…

Снова принялись наши следопыты по углам шарить.

— Может быть, эта баба видела, куда черт бородатый делся? — шутливо сказал Митя. — Ну-ка, Павел, лезь на вазу да спроси ее, куда, мол, Кузьма с черной бородой делся.

Павел, недолго думая, забрался на жертвенник, осквернив его грязными ногами, и, схватив богиню под руку, сказал:

— А ну, мамаша, скажи-ка, куда оборотень-то наш провалился? Да смотри — только правду говори, а не то…

Больше Павел не успел ничего сказать — рука статуи под его тяжестью опустилась книзу, сам он от неожиданности полетел на пол, а внизу, около левой скамейки, одна из плит ушла под пол, открывая довольно широкое темное отверстие.

— Вот и показала нам баба каменная, куда приятель-то наш скрылся, — сказал Федор. — Если бы не полез Павел наш с дамой целоваться, вовеки бы нам хода этого не открыть.

Павел, хотя немного испуганный, но гордый своим открытием, поднялся с пола и опасливо заглянул вниз, — куда уходили ступеньки очень крутой и узкой чугунной лестницы.

— Вот что, братцы, — сказал Федор, — дело мы начали — значит, и кончить надо. Ты, Павел, домой иди, зайди в Уком, да секретарю Васютину все расскажи, что видели — пусть приготовит чоновцев на всякий случай. А когда отряд придет, пусть по квартирам не расходится, а соберется в одном месте, хоть бы в клубе нашем. Тесновато там будет, да зато все вместе. Про порошки смотри, не забудь. А мы с Митей ходом подземным пойдем, посмотрим, куда он выведет. Жаль вот, что кроме ножа финского да часов, со мной ничего нет. Ну, да мы палки покрепче вырежем.

— Смотри же, попусту не болтай. А если мы завтра не выберемся, пусть часть отряда по нашим следам идет.

— Сделаю, Митя, — ответил серьезно Павел.

— Ну, иди. Да бегом. Смотри, леших да домовых не пугайся.

— Да чего ты надо мной смеешься!.. — ответил Павел. — Понимаю ведь я, не маленький.

— Ну, иди, иди. Вот тебе палка на дорогу.

Павел выскочил за дверь, и скоро вдали замер топот босых ног.

Глава IX. ЗА ТРИ СТУПЕНЬКИ ОТ СМЕРТИ

— А теперь вперед, Митя, — сказал Федор. — Держи спички наготове. Я первым пойду.

Не прошли они и пять ступеней, как заметили при вспышках зажигаемых спичек в стенной нише маленькую копию оставленной наверху статуи; но рука у нее была опущена вниз. Посовещавшись, ребята решили, что в этой статуе скрыт механизм, закрывающий ход в подземелье.

Они не ошиблись — подняв опущенную руку статуи, они услышали вверху глухой скрипучий звук, и белого пятна над ними как не бывало.

Дальнейший спуск был нелегок. Лестница была скользкая и, казалось, конца ей нет.

— Митя, — шепчет Федор, — а ведь я уже семьдесят две ступеньки насчитал. Давай передохнем.

Сели на ступеньки. Федор палкой впереди шарит.

— Митя, а Митя, лестница-то кончается, всего три ступеньки осталось, — сказал он. — А дальше земля под палкой, да, кажись, камни или посула какая битая.

— Дай-ка я попробую. Моя палка подлиннее, — отвечал Митя и стал осторожно, со ступеньки на ступеньку, переставлять палку.

И вдруг справа от конца лестницы перед лицом ребят с грохотом и каким-то зловещим воем пронеслось, словно ураган, что-то огромное и грузное. На полу послышался звук, который получается, когда бьют глиняные горшки. А затем какой-то глухой звон в обратном направлении. И снова тишина.

Прижавшись к сырой стене, стояли Федор и Митя, не понимая происшедшего и ожидая всяких неожиданностей в дальнейшем.

— Что это ударило? — спросил Федя.

— Похоже на паровой молот, — ответил Митя.

— Хуже всего — это темнота проклятая. Словно мыши в западне. Ничего не видно и не знаем, откуда следует ждать нападения, и какого. Однако, думай не думай, а все равно на одном месте стоять нельзя. Не спать сюда пришли. Спички у тебя целы, не отсырели?