Черный Круг. Двойник бессмертного - [35]

Заросли душистых роз и переливающаяся серебром река остались внизу и ушли под крыло. Полоса асфальта дрогнула и растворилась, словно не было: Хешшираман не нуждался в ней. Гости уходили, а мир возвращался в исходное состояние. Ворона каркнула на прощание и отстала от быстро поднимающегося самолета. Звезды, солнце и луна придвинулись ближе и ободряюще подмигнули.

Еще один переход из мира в мир. Вита не переворачивала кольцо, только вдруг поняла, что в кармане их стало на одно меньше. Автопилот вел их самостоятельно.

— Черт! — гаркнул Колосов, когда они преодолели межмировую стенку.

Будь Хешшкор в сознании, ему бы это не понравилось, подумала Вита.

Прямо в лоб им несся самолет. Громадный лайнер, словно гигантский снаряд. Впрочем, на таких скоростях безразлично, с кем сталкиваться, — результат один.

Андрею показалось, что он разглядел в носовой кабине лайнера искаженные ужасом лица штурмана и бортрадиста. Потом они резко метнулись вверх и пропали. Руки опытного летчика действовали помимо мозга, мозг успевал фиксировать лишь последствия этих действий. Какие-то мгновения желудок был не согласен и рванул за лайнером, оставшимся сверху и уже далеко позади, но, выдрессированный за многие годы службы в летном составе ВВС, вскоре смирился. Колосов выровнял машину в опасной близости от водной поверхности.

Звезда-путеводитель недовольно пульсировала багровым. Колосов, вновь передав управление автопилоту, наблюдал, как самолет снова набирает высоту и возвращается на прежний курс.

— Впереди береговая линия, командир, — доложил штурман. — Справа грозовой фронт, продвигается наискосок к нам, довольно быстро. В небе полно машин. Слева сзади, пятьдесят восемь градусов, — радиомаяк Катании. Мы приближаемся к границе воздушного пространства Греции.

— Только этого не хватало, — проворчал подполковник. — Лучше вторгаться в чужие миры, чем в чужое воздушное пространство. Прямо сплю и вижу свой самолет на экранах их пограничных радаров.

— Мне бы ваши проблемы, — простонал рыжий хиппи, оторвавшись от почти полного пакетика: парня вывернуло наизнанку — немудрено при таких-то маневрах. — Сделать вашу колымагу невидимой для радаров даже я могу. Очень простое заклинание…

Колдун, понял Андрей. Рыжик — колдун. Удивление продержалось недолго: все-таки он уже знал Виту, а для женщины, которая периодически носится из мира в мир с оружием наперевес, колдун — вполне подходящая компания.

— Командир, — слегка забеспокоился штурман, слегка — потому что тоже знал Виту, — с экрана радиолокатора пропало изображение. У вас то же самое?

Колосов взглянул на экран. Ни Греции, ни Катании, ни даже грозы. Словно самолет завис в пустоте.

Он вопросительно посмотрел на колдуна. Тот беспомощно развел руками.

— Видимо, Федор завернул нас во что-то вроде кокона, отклоняющего радиолучи, — пояснила Вита. — По крайней мере, я себе это так мыслю. А магов пытать бесполезно: они редко понимают, какие явления лежат в основе их заклинаний.

Федор смущенно потупился. Колосов вздохнул.

— Придется снизиться и сбросить скорость. Тогда мы сможем ориентироваться визуально.

— Отдохни, шеф, — неожиданно возразила толстушка. — Если ты сможешь видеть землю, то и твои пограничники засекут тебя с земли. Лети, пока летится, а куда — звездочка сама знает. Только посматривай, чтоб никакой залетный ястреб нас в жопу не клюнул.

Глава 30

Ему не пришлось долго искать Хешшвитала. Серьга-Искательница сразу вывела его к поляне в окружении сиреневых кустов. Среди травы была проложена игрушечная железная дорога со стрелками, станциями, опорами для проводов — как настоящая. По ней ездили крошечные паровозики и электрички, а желтоволосый мальчик азартно бегал от одной стрелки к другой, переключая их.

У него никогда не было железной дороги. До четырех лет он и не знал, что такое железная дорога, — Айанур не водила его на экскурсии в земной мир. Потом он, конечно, узнал. Но после четырех лет у него уже не было возможности играть в игрушки.

Он присел, всматриваясь. Чего-то не хватало. Ну конечно, электрички ездят, провода висят, а где же электростанция? Вот тут, на ручейке, стекающем с пригорка, самое место для ГЭС. Не успел он подумать об этом, как ручеек перегородила маленькая плотина, выстроились аккуратные вышечки линии электропередач, загудели трансформаторы. Он улыбнулся против воли. Интересно, а почему нет грузовых вагонов? Они могли бы перевозить камушки — вон у того мшистого валуна можно устроить каменоломню…

— Привет, — сказал мальчуган, рассматривая новенькие грузовые платформы, контейнеры и цистерны. — Здорово ты это придумал. А ты откуда взялся? Я не заметил, как ты появился, хотя Хешшираман не оставляет чужаков незамеченными. Твой дом здесь?

Он вдруг ощутил настоятельную необходимость сглотнуть. В горле встал комок. У него никогда не было своего дома. Ни в детстве, ни сейчас. Даже Хешшмил был ему не домом, а так, символом могущества, содержание которого обходилось в баснословную сумму. А здесь, в чужом мире, он действительно почувствовал себя дома. Сам воздух этого места был ему сладок и свеж одновременно. Солнце и звезды улыбались ему с небес, и травинки мягко укладывались ему под ноги, когда он вставал на колени, чтобы наметить расположение какой-нибудь станции по очистке воды. Словно не было вокруг ничего чужого. Даже этот мальчишка казался ему родным.