Черный Круг. Двойник бессмертного - [36]
Так и есть. Он же сын моей матери. Мой брат.
Нет у меня никакой матери, вяло подумал он. И тех, кто хапает чужое бессмертие, не зовут братьями. С ними поступают по-другому…
Думать на эту тему не хотелось. Как-нибудь потом. После.
— Не отвлекайся, — выдавил он. — У тебя там два паровоза сейчас столкнутся. А один из них, между прочим, везет щепки для моей стройки.
— Ой! — Малыш бросился переключать стрелку.
Паровозик благополучно добрался до станции, и жуки, ожидавшие на платформе, деловито принялись разгружать вагоны…
Он как-то забыл, что надо уходить. Куда? Он уже дома. Он встрепенулся, лишь когда над головами пронеслась стайка ворон, горланя:
— Чужие! Чужие! Чужие!
Это за мной, понял он. Он слишком задержался.
— Нам пора, — сказал он, взяв мальчика за руку, и озабоченно подумал о том, что надо бы призвать вихрь. Он здорово сомневался, что он, посвященный иной богини, сможет воспользоваться в Хешширамане своей колдовской силой, но колдовать и не понадобилось. Мир, принявший его таким, как есть, готов был сделать для него все. Они вдвоем плавно взмыли в небо в теплом воздушном потоке.
Ему было так жаль расставаться с Хешшираманом, что он с трудом заставил себя перевернуть кольцо.
— Где мы? — с интересом спросил Хешшвитал, оглядываясь по сторонам.
— В Хешшмиле, — хрипло ответил он.
Наваждение покинуло его. Он вспомнил, зачем его понесло за этим мальчишкой. Вовсе не ради того, чтобы с ним поиграть. Что-то перевернулось в душе.
— А у тебя тут неплохо, — сказал Хешшвитал. — Ух ты, прямо как у мамы!
— Не трогай! — рявкнул он, выхватив у мальчонки нож. — Порежешься!
Что я говорю-то? Ему и надо порезаться. Очень сильно порезаться, желательно в районе шеи.
Его замутило, и он присел на подоконник.
— Хорошо быть богом, а, малыш?
— Что? — Хешшвитал, разглядывающий вкладыш с покемоном, не то Крабби, не то Кинглером, отвлекся. — А… Да, нефигово. А ты разве не бог?
— Нет, — криво усмехнулся он, машинально похлопывая ножом по руке. — Но почти стал им. Осталось всего ничего — убить какого-нибудь бессмертного. Ясно?
Мальчик был не дурак.
— Ты что, хочешь меня убить?! — Глаза распахнулись, но мысль работала: над кожей задрожал воздух, свидетельствуя о появлении защитного поля. — Почему? Мы так здорово играли!
— Ничего личного, пацан. — Всю свою сознательную жизнь он заочно ненавидел этого Хешшвитала, но стоило им встретиться, и он понял, что не может его ненавидеть. — Сложись все по-другому, мне не помешал бы такой братишка, как ты. Но кого-то ведь нужно убить. А если выбирать из того, что имеется, кто подойдет лучше ребенка, не вошедшего в полную силу и не соображающего еще, как правильно применить даже то, чем он владеет? Можешь, кстати, убрать защиту, от железа она не спасет.
— А я убегу! — заявил Хешшвитал.
— Это вряд ли, — мрачно ответил Хешшкор. — Мы за барьером. Взгляни.
Он открыл жалюзи. Из окна виднелись кипарисы, взбегающие вверх по склонам гигантской котловины. А на самом верху, по всему ее периметру, горел холодный голубоватый огонь.
— Я никогда не убивал детей. — Хешшкор снова повернулся к собеседнику. — И не знаю, хватило бы у меня решимости… Но тебе ведь уже девятнадцать, как и мне.
— Убей Миленион, — посоветовал мальчик. — Она гораздо старше и совсем на ребенка не похожа. И она плохая.
Хешшкор в гневе рывком выхватил нож из ножен.
— Не смей так говорить о Миленион! Она заботилась обо мне, а твоя мать бросила меня на погибель! И бессмертие, которое предназначалось мне, отдала тебе!
— Неправда, — сказал Хешшвитал. — Мама никогда никого не бросала и не отбирала ни у кого бессмертие. Как это, по-твоему, возможно сделать? Я родился бессмертным. Между прочим, мама узнала о том, что я бог, когда мне было уже четыре года.
— Что ты знаешь об этом, клоп? Что ты вообще можешь знать о взрослых, кроме того, что они тебе наврали?
— Сам ты врешь!
— Нет, малыш. Врать я не умею. Я злой, жестокий, циничный, одержимый… Я вообще-то очень плохой дядя, по твоей терминологии. Но я не лгу.
— Ты не плохой, — возразил Хешшвитал. — Ты хороший. Ты придумал хорошую игру, добрую. И ты предупредил меня, чтоб я не порезался…
— Замолчи! — заорал Хешшкор, зажимая уши. — Я все равно тебя убью!
Глава 31
— По моим расчетам, мы уже над сушей, — сообщил штурман. — Минуту назад должны были пройти левее Пилоса.
Самолет вдруг взмыл вверх. Валента, привставшая было, впечаталась в переборку.
— Что за чертовщина? — Второй пилот прищурился. — Под нами какой-то голубой огонь, клянусь!
Вита бросилась к стеклу, оттолкнув бортинженера.
— Это магический барьер. Проклятие!
Барьер, устанавливаемый магами, был границей, практически нерушимой. Земная поверхность искривлялась, образуя вогнутую чашу, края которой истекали холодным голубым свечением. Впервые оказавшись внутри барьера еще девчонкой-студенткой, Вита довольно активно пыталась из-за него выбраться. Доползти до края и спуститься с него на связанных веревках, или прыгнуть с парашютом, или прорыть подкоп… Все эти идеи оказались наивными. Барьер только с виду казался чашей, на самом деле он был сферой, сверху прозрачной, проницаемой для воздуха и воды, но не пропускающей сколько-нибудь массивных объектов, будь то птица, человек или самолет.
Миру грозит опасность: чудовище Флиф, воплощенное Зло, вырвалось на свободу и готово поглотить все на своем пути. Даже боги Черного Круга бессильны против Флифа. И только один человек способен предотвратить катастрофу — простая смертная по имени Виталия.
Сказки старого зоопарка, печальные и веселые истории его обитателей, воспитанников, работников и гостей.
Страшные сказки собрали в себе всех теневых героев Викторианской эпохи: оборотни и вампиры, ведьмы и сатанисты, Виктор Франкенштейн и его дети, а еще бессмертный и юный герой Оскара Уайльда. Однако задолго до него жил еще один бессмертный богач, который не появился в истории. Или же появился?
Парень из клуба был достаточно необычным. Красив, но давно не сопляк. Умён, но до грубого неприветлив. Неподходящие вещи и отсутствие косметики никак не вписывались в обстановку закрытого клуба… и всё же здесь он был своим. Альф игнорировал, попивая свои разноцветные коктейли, но со мной ушёл на пятой минуте разговора. Шлюха? Клофелинщик? Наркоман? Не первое, не второе и не третье.18+.
От рассвета времени история человеческого рода была предрешена. Побеждает сильнейший. Выживает хитрый. Суров мир, взращенный на подобном порядке. Другого не будет. Здесь странствуют рыцари, чье благородство умещается на гербе. Здесь нет места шепчущим заклятья седобородым магам. Здесь живут другие, свыкшиеся с мыслью, что мощь рудной магии обманчива. Что ее подлинная сила, скрытая за восторженностью масс и престижем благородного дома, в умении приспособиться. Здесь высокие лорды, играют в собственные игры, между делом решая судьбу королевства.
Мир молодого мага рушится в одно мгновение. Он становится изгоем, угрозой и проклятием для своего мира. Древний артефакт переносит его в другой мир. Туда, где он может обрести себя. Понять для чего он родился и решить кем ему быть.
Доктор психомагических наук Элизабет Морэй и не подозревала, какие негативные последствия может иметь согласие на участие в проекте «Сота Альянса» — первой в истории эльфийско-человеческих отношений дипломатической миссии беспрецедентно высокого уровня. Получив предложение влиться в состав эльфийской делегации в качестве эмиссара-чародея, Элизабет планировала не только сколотить приличную карьеру и облагородить свою репутацию почестями и всеобщим признанием, но и обеспечить достойное будущее для своей ученицы и приёмной дочери.Однако реальность оказалась беспощадна к новоиспечённому эмиссару-чародею: в человеческой империи на эльфийских дипломатов объявляется негласная охота, в которую включаются не только продажные СМИ, фанатичные религиозные радикалы и самые опасные наёмные убийцы империи, но и тайные агенты демонической нежити.