Черный козерог - [63]

Мы рассыпались в благодарностях. Но, желая устроиться на ночлег в парке Крюгера, до которого было всего несколько оборотов колос, мы простились с Мамитуа.

Я надеялся сделать ему приятное, подарив компас, на который, как я заметил, он не раз косился. Манипулируя им, он великодушно позволил появиться на споем лице разочарованию:

— Но… он не показывает время?

Я объяснил ему, что это не часы, и магнитная стрелка показывает только направление на север, да и то при условии, если он не будет шевелить рукой. Малоубежденный, он возразил, что стрелка все-таки дрожит! Наконец поверив в новинку, он сунул ее в карман и, освободив руки, по-братски обнял каждого из нас.

Король без королевства

По дороге в парк Крюгера надо было сделать небольшой крюк, чтобы заохать к известному по всей округе африканцу. Он был своеобразным королем — мясным королем. Его звали Нгобени. Родом Нгобени был из Табины, недалеко от Мамитуа. Едва пообтесавшись в начальной школе, он захотел отведать прелестей жизни в большом городе, о котором ему рассказывали хвастуны, вернувшиеся с золотых рудников. Говорят, в город он отправился пешком… и застрял в одном из богатых предместий Иоганнесбурга «боем».

Испытав за семь лет другие не слитком почетные профессии — садовника, повара, гарсона в кафе, — он вернулся в деревню. Но одно только пребывание в столице окружило Нгобени в его далеких горах ореолом известности. Его нанял торговец из соседнего Цанепа. Еще семь лет в тени этого ловкого босса он приобретал опыт. И в 1947 году открыл на собственные сбережения мясную лавку в Летабе.

Он знал, где дешево купить, и хорошо торговал. От одной лавки дело расширилось до нескольких. Он накупил земельных участков. Теперь Нгобени — магнат, который ездит на американском автомобиле. Он правит бычьим Трансваалем. У фортуны повсюду одно лицо, каким бы оно ни было — белым или черным![38]

Он не устраивал для нас танцев… Ничего, кроме широкой улыбки и рукопожатия счастливого смертного. Его стоило поздравить. Тем не менее, вечный ретроград, я предпочитал перья демари и Мамитуа золотым кольцам бычьего короля. И уголок своего сердца я отдал королям гор, а не этому принцу бифштексов.

ЗЕМНОЙ РАЙ ПАРКА КРЮГЕРА

От резервации Мамитуа достаточно спуститься с гор параллельно Летабе, чтобы через какую-то сотню километров прибыть в парк Крюгера.

Мы проехали очень близко от мест, когда-то известных и снова ставших известными, — это Пхалаборва. Байту добывали, там в течение многих веков железо и медь. В дебрях еще видны остатки их забоев, вонзившихся в гранитные холмы и глиняные горны, где они плавили руду. У местных банту не было другого занятия. Они не возделывали землю, не выращивали скот, потому что производимых ими оружия и украшении, шедших на продажу всем соседним племенам, хватало, чтобы обеспечить существование.

После но меньшей мере трехсотлетней деятельности добыча прекратилась около 1840 года, когда пришли белые с более совершенными техническими средствами добычи руд. Эти пионеры были вынуждены отказаться от добычи руды из-за непомерно высоких транспортных расходов. Они не знали и двадцатой доли тех богатств Пхалаборвы, что открыла современная геологоразведка.

Пхалаборва дает медной руды больше и лучшего качества, чем многие другие рудники Африки. Туда уже провели железную дорогу, линию электропередачи. Бывшая пустынная зона вскоре превратится в один из муравейников промышленной эры.

Описав излучину, река Летаба догнала нас, и мы вступили в Маланене — в земной рай, который я бы назвал вестибюлем Мозамбика. Там охотник братски сосуществует с животными, бывшими его обычной мишенью. Обрадованный исследователь находит там приветливый лес, тем по менее подвергающий его испытанию. И оба — исследователь и охотник — спрашивают себя: «Как произошло такое чудо?»

Это случилось в 1902 году. Пауль Крюгер, став в завершение своей карьеры президентом Республики Трансвааль, всего лишь за два года до своей смерти выдвинул «грандиозную идею». Удрученный опустошениями фауны за годы хозяйничанья белых в Южной Африке, Крюгер решил основать огромный оазис, где смогло бы возродиться и умножиться поголовье диких животных. Он поручил эту трудную задачу Джеймсу Стивенсону Хамильтону — своему другу, любителю животных, бывшему охотнику, у которого, однако, оказалось мягкое сердце. Этот офицер поселился южнее современного Национального парка. Туземцы быстро прозвали его «Скукуза» — всепотрясающий.

Он сам выбрал двух недюжинных помощников. Один из них в бытность свою владельцем ранчо победил в рукопашной схватке с одним кинжалом льва. Фаланга охранников парка Крюгера начинается этим трио.

Двадцать пять лет прошло в разметке дорог, установке лагерей, обеспечении равновесия между хищниками и антилопами — порой приходилось и стрелять… В 1927 году парк принял первых посетителей.

Курьезы животного мира

Я довольно долго пробыл в парке вместе с П. В. Тобиасом. Опытный ван дер Схюфф, назначенный доктором Нелем сопровождать нас, ждал в лагере Летаба. Полезным для нас оказалось знакомство с Франсуа Жубером, начальником лагеря Шингвидзи — самого дальнего, близ границы с Мозамбиком. Жубер — потомок французского кальвиниста. Он служил в Европе в 1918 году военным летчиком и сохранил теплые воспоминания о Марселе.