Черный козерог - [3]

Все эти слабости идейной позиции Бальзана отразились в его книге, и их надо иметь в виду при ее чтении. Но ошибочные оценки автора не могут лишить его путевые впечатления свежести непосредственного восприятия и несомненной объективности в описании увиденного и пережитого им в отдаленных и сравнительно мало у нас известных областях Африканского континента. Поэтому познавательная ценность книги «Черный Козерог» остается весьма значительной. Она знакомит с простыми людьми юга Африки, с их очень нелегкой, а порой просто героической борьбой за существование и за сохранение своей индивидуальности, причем делает это автор с явной симпатией к ним. Эти качества книги и позволяют рекомендовать ее советскому читателю.

Л. Е. Куббель

Глава первая В ЮГО-ЗАПАДНОЙ АФРИКЕ

Киты и сардины. «Белые» острова побережья. Мои живописные рассказчики. Жестокое безбрачие тюленей. В пустыне Намиб. Готтентоты топнар в своем пекле. Оригинальные нравы готтентотов. Алмазный рай. На север, во внутренние районы. Сильный народ овамбо

Парадоксально, по интерес к странам Черной Африки, лежащим у тропика Козерога, пробудили у меня мои прежние работы в Западной Азин и на Среднем Востоке.

Тропик Козерога — 23°27′ южной широты — пересекает области, резко отличающиеся одна от другой своим населением, края весьма любопытные. Этой части земли я посвятил двадцать последних лет своих исследований.

Конечно же, маршруты моих экспедиций — пешеходные, караванные, иногда автомобильные — были извилисты. В этой книге, чтобы упорядочить свои наблюдения и воспоминания, я расположил эти маршруты с запада на восток, или, если угодно, от Атлантического океана к Индийскому.

КИТЫ И САРДИНЫ

Итак, мы начнем с местности, быть может, самой очаровательной в Южной Африке: юго-западного побережья.

Первым европейцем, открывшим эти берега, был португалец Диогу Кан (1484 г.). В ту героическую эпоху лузитанские корабли по планам Эприку Мореплавателя, поддержанным Жуаном II, устремились на штурм таинственного африканского Юга.

Кан встал на якорь у мыса Кросс (Креста). Он приказал высечь и водрузить этот крест со следующей надписью: «В 6685 году от основания мира и в 1485 году от Рождества Христова достославный король Жуан II Португальский дал приказ открыть эту землю и поставить сей памятный знак Диогу Кану, Рыцарю Его свиты». Оригинала уже нет на место: его увезли в Киль немцы, высадившиеся в Юго-Западной Африке, но император Вильгельм приказал заменить крест точной копией.

Долго Диогу Кан здесь не задержался. Вероятно, он ничего не увидел, кроме тюленей, кишащих близ мыса Кросс. Унылый, пугающий вид песков побудил его поскорее вернуться на корабль.

Год спустя пришел черед Бартоломеу Диасу отправиться в неизведанные дали. В 1487 году ему удалось достичь Кабу-дапт-Торменташ, мыса Бурь, который сегодня зовут более ласково: мыс Доброй Надежды. Но до этого Диас, как и Диогу Кан, высадился несколько севернее, поблизости от современного Людерица, не задержавшись в этом безжизненном краю дольше своего предшественника. Он и не подозревал, что покидает самый богатый алмазами берег в мире!

Ближе к нам по времени, в 1889 году, в Юго-Западной Африке высадился немецкий капитан Курт фон Франсуа, чтобы организовать здесь германскую колонию. Он подошел к эстуарию пересохшей реки Свакои. Место это окрестили Свакопмундом (в переводе «устье Свакопа»).

Совсем рядом со Свакопмувдом, южнее, уже тогда существовал маленький туземный порт, единственный в тех местах, причем со странным названием: Китовая бухта, ныне Уолфиш-Бей. Там и проходит тропик Козерога.

До появления белых бурная деятельность оживляла эту бухту. Готтентоты топнар (выраженный тип желтокожих, как и бушмены, по о расовой их принадлежности мы поговорим позже) устроили там свою китобойную базу с настоящими промысловыми вельботами. Старые гравюры, сделанные по описаниям немцев, еще видевших эти суденышки в действии, показывают нам, как туземцы рассекают волны на длинных челнах, продвигаясь на веслах, и атакуют китов самодельными гарпунами.

В открытом океане вспыхивали острые схватки. Морские чудовища, всего лишь раневые таким оружием, яростно отбивались и часто опрокидывали челн, пленниками которого были, да уж скорее челн бывал пленником кита… Сколько эпических приключений, предвосхищающих единоборство хэмингуэевского Старика с его акулой, было близ этих опасных песков! В 1962 году западнее мыса Гвардафуй, в Сомали, я стал свидетелем победной схватки маленького экипажа хадрамаутских моряков с огромной тигровой акулой — это был только один эпизод, аналогичный тем, в которых в свое время ежедневно участвовали готтентоты Уолфиш-Бея…

Конец этим героическим обычаям положила высадка европейцев. Те решили взяться за дело более совершенными методами. Неглупые киты ушли в открытый океан. И тогда промысловики принялись за сардину, косяки которой у побережья Юго-Западной Африки достигают огромных размеров (ее берут тысячами тонн).

Некоторые судовладельцы устремились к знаменитым Доггер-банк и Агулья-банк на далеком юге, рыбные богатства которых сравнимы с богатствами ньюфаундлендских вод… Там кишат тресковые, слепы, дорады, поблескивающие всеми цветами радуги сарги, морские щуки. Укажем, между прочим, что на эту бескрайнюю ниву отправляются главным образом из более южных портов, особенно из Салданья-бея.